Полковник пожал плечами.
— Полагаю, ничего в нем нет плохого. Вежливый. Успешный. Слишком обтекаемый, любит сглаживать углы, если вы меня понимаете. Из тех, кого надо послать в армию для закалки.
— Правильно, сглаживает углы. Не из тех мужчин, кого мой Рикки хотел бы иметь за спиной в драке, — возмущенно объявила Ширли. — Мэгги гораздо лучше управляется с делами, чем Клей.
— Не уверена в этом, — посчитала Одесса, слегка вздохнув. — По словам Мэгги, Клей прекрасный человек. Не слишком отличается от большинства мужчин в наши дни, но и лучше многих. По крайней мере, у него постоянная работа, знает, как себя вести, а это больше, чем я могу сказать о некоторых.
— В наши дни вообще много о мужчинах не скажешь, — проворчала Ширли. — Хорошая работа и скользкие манеры не обязательно указывают на хорошего человека. Как я уже сказала, Мэгги может управляться лучше.
— Может, вы все слишком оберегаете Мэгги, — предположил Джош.
Полковник довольно холодно улыбнулся, что напомнило Джошу, как этот человек когда-то готовил других мужчин к войне.
— Может быть. Как я уже сказал, мы — семья.
Несколько часов спустя Джош лежал, прислонившись к подушке неимоверных размеров, и глазел на ситцевый полог над ним. Полог загораживал ему часть потолка, но он, так или иначе, все рано не смог бы увидеть больше. Перед этим он открыл тяжелые бархатные портьеры, но плотный облачный покров скрыл луну. Свет в окно совсем не поступал.
Его мысли неугомонно блуждали между тремя предметами: Мэгги, спавшей в соседней комнате, его книгой, и идиотским случаем, приведшим его сюда в Перегрин Мэнор. Из трех предметов его осведомленность, что Мэгги спит в соседней комнате, производила на него самый сильный эффект. В душе он тосковал.
Он был слишком стар, чтобы реагировать на женщину с такой внезапной и сильной эротической потребностью.
Но правда была в том, признал Джош, что он был необычайно ею очарован с момента, когда вскрыл это сумасшедшее письмо. Возможно, это ее невероятно смелый призыв о помощи в обмен на месячное содержание заинтриговал его. Большинство людей не обратились бы в профессиональное агентство по безопасности по поводу столь нелепой маленькой ситуации, как здесь, в Перегрин Пойнте.
Нет сомнения, нужно обладать силой духа, чтобы написать такое письмо. Джош восторгался таким мужеством.
Мужчина повернулся на бок, содрогнувшись, когда его покрытые синяками ребра запротестовали. Вокруг была тишина. Раньше он слышал шум воды в крошечной ванной, и его воображение рисовало ему соблазнительные образы готовящейся ко сну Мэгги.
Джош старался понять, что в ней так притягивало его. Мэгги не была сногсшибательной красоткой. У нее был удивительно острый язычок для столь милой маленькой провинциальной девушки. И Джош точно знал, что она будет одной из тех трудных клиенток, которые хотят гораздо больше, чем готовы заплатить за услуги службы.
Но было нечто в ней, что находило отклик в его душе, задевало какую-то струну внутри него. И чем больше он думал об этом, тем больше опасался, что знает, какая эта струна. Он распознал в Мэгги то же наивное неуместное желание бросаться на помощь слабым и беззащитным, что однажды привело его к своей нынешней работе. Это объясняло, чем она здесь занимается, стараясь вдохнуть жизнь в это обременительное наследство. Девушка делала все возможное, чтобы защитить дом тех троих эксцентричных стариков.
Мэгги Гледстоун явно не усвоила урок, что играть роль рыцаря в сверкающих доспехах — неблагодарная задача и по большей части напрасная трата времени.
Часы на ночном столике нежно тикали, фиксируя ход времени, который явно обещал превратиться в бесконечную ночь.
Ну и черт с этим, решил Джош. Если ему не спится, то, по крайней мере, мог бы немного поработать. Мог бы начать книгу сегодня. Рано или поздно он собирался определить, по силам ли ему задача изобразить на бумаге сидящие в голове характеры. Поработаем над компьютерным диском, сказал он себе, откидывая в сторону тяжелое одеяло.
Джош приподнялся и перекатился на край кровати, ощущая необычайный всплеск энтузиазма. Он уже был на полпути по завершению операции под названием «вставание с постели», когда запоздало вспомнил о существовании коварных маленьких ступенек сбоку кровати.
К тому времени, конечно же, его правая нога их полностью проигнорировала, и он потерял равновесие. Мужчина схватился за витой резной столбик кровати. Чертова штуковина, естественно, сломалась. Столбик повернулся, лишая опоры его руку. Пальцы соскользнули. В рефлекторном движении, о котором он тут же пожалел, Джош всем весом оперся на поврежденную левую ногу. Пятка ударилась о пол, а волна боли ударила по нему.
— Черт, пропади все пропадом!
Джош в агонии стиснул зубы и в отчаянье снова стал искать, на что опереться. В зажатом кулаке оказался ситцевая драпировка.
К несчастью, полог кровати не был рассчитан на медвежий вес. Он тут же оторвался от каркаса. Не было времени схватиться за что-нибудь более существенное. Джош неуклюже опрокинулся на край постели, соскользнул с нее и тяжело приземлился на пол. Его покрытые синяками ребра и плечи, которые уже ощущали себя на пути к выздоровлению, были потрясены коварным падением.
Джош закрыл глаза, стиснул зубы и стал ждать, когда отступит агония. Пока он пережидал, оторванные драпировки свалились грудой и бесцеремонно устроились поверх него.
Закутанный в ситец Джош лежал на полу и копил силы на борьбу с болью. Он развлекался, перебирая в уме слова из письма на четырех страницах, которые замечательно подходили для описания старомодных и изящных викторианских гостиниц с предметами данного периода, когда услышал озабоченный стук в дверь. Он тотчас же понял, кто это.
— Джош? Джош, с вами все в порядке? — Голос Мэгги был полон участия.
Черт. Именно то, что ему нужно, подумал он с отвращением. Как будто недостаточно, что он уже чувствует себя чертовым дурнем. Нет, сейчас ему еще предстоит столкнуть лицом к лицу с клиенткой, примчавшейся его спасать. Как-то его тихий расслабляющий месяц на побережье не очень хорошо начался.
— У меня все хорошо, Мэгги, — отозвался Джош. — Идите в постель.
— По голосу не скажешь. Лучше откройте дверь. Думаю, я слышала, как упало что-то тяжелое.
— Маленькая авария, — Джош ртом ловил воздух, выпутываясь из бесчисленных ситцевых драпировок.
— Еще одна авария? — Обеспокоено спросила она.
— Не беспокойтесь, — процедил он сквозь зубы, все еще стараясь усмирить бурно протестующее побитое тело. У женщины явно сформировалось мнение, что он неуклюжий болван. Он едва ли мог ее осуждать.
— Джош, ваш голос звучит ужасно. Я вхожу.
— Нет.
Сия угроза побудила его к немедленным действиям. Он, наконец, принял сидячее положение под покровом драпировок и резко всосал воздух от новой волны боли, пронзившей его от лодыжки до поврежденных ребер.
— Черт.
Дверь открылась на противоположной стороне от кровати. Узкий луч света прочертил дорожку на полу, когда Мэгги просунула голову в дверь.
— Джош? Где вы?
Он сообразил, что она не может его увидеть, поскольку он лежал с противоположной стороны под прикрытием огромной кровати.
— Послушайте, Мэгги, не стоит волноваться, ладно? Я в порядке.
— Что, скажите на милость, случилось? — Она посветила фонариком от двери. — Боже мой. Что вы сделали с постелью?
— Вернее, что ваша постель сделала со мной. Вы знали, что один из столбиков не закреплен?
Джош тяжело пыхтел, пытаясь освободиться из тряпичного кокона. Он резко чихнул.
— Когда в последний раз вы стирали эти вещи? В них полно пыли.
— О, Боже. Я сожалею. Да, какое-то время прошло. Это комната моей тети. Я не видела необходимости регулярно убирать неиспользуемые комнаты. Ладно, позвольте помочь вам.
Он услышал, как она босиком прошла по ковру, и смирился с неизбежным унижением, что его обнаружат на полу в столь нелепом виде.
— Раз уж вы здесь, могли бы подать мне руку. И убрать эту дурацкую материю с меня.
— Конечно, Джош, я на самом деле сожалею, что так вышло. Вы пропустили ступеньки, когда вставали с постели? Иногда люди теряют ориентацию и забывают, как высоки старые кровати. Вы ведь не подадите иск, не так ли?