-- Вот если догонишь, тогда скажу, -- и она вдруг побежала по шоссе. На ходу она сбросила кофточку и осталась в пестром сарафане из модного набивного сатина. Девчушка на минуту растерялась, а потом кинулась за матерью. Скоро она догнала ее, и они побежали вдвоем, взявшись за руки. У леска мать остановилась.
-- Давай приведем себя в порядок, а то таких растреп никто к себе не впустит. Ты похожа на клоуна.
-- А ты на матрешку!
Черные вьющиеся волосы девчушки, собранные с трудом в две косицы, теперь выбились из бантиков и приклеились потными колечками ко лбу. Мать причесала девочку. Потом собрала в аккуратный узел на затылке свои густые русые волосы, и они отправились дальше.
-- Ну, мам, -- не унималась девочка, -- ведь говорила же сама, что поеду в лагерь. Говорила? А теперь сама отпуск взяла, да со мной на дачу. Ты что, меня нарочно так разыграла? Да? За то, что я себя хорошо веду?
-- За то, что не просила на станции мороженое, а то опять бы простудила горлышко и отпуск не удался бы.
-- Да я готова его никогда не есть! Я даже не люблю его вовсе! -тараторила без умолку девочка.
По левую сторону улицы начались дачи. Женщина рассматривала их, читала объявления на заборах.
-- Мам, а где будет наша дача?
-- Сейчас поищем. Нам ведь с тобой одна комнатка нужна.
-- Мам, и два дерева, где гамак повесить. Папа тебе написал ведь, чтоб мне гамак в подарок купила, а он еще качели привезет.
Навстречу им пожилая женщина неторопливо толкала детскую коляску, читая на ходу толстую книгу.
-- Бабушка, а где сдается только одна комната и два дерева? -- спросила девочка.
Женщина остановилась, весело взглянула на них:
-- Нет, милые, здесь никто не сдает. Тут в основном живут многосемейные, зимние. А вы дальше пройдите, там можно найти комнату, -- она неопределенно махнула рукой в сторону поселка.
Они прошли еще несколько дач и остановились у синего забора с красивыми резными воротами и калиткой. Участок был хороший, тенистый, аккуратные дорожки вели к дому и каменному гаражу в глубине двора. За домом была видна какая-то временная пристройка. Женщина постояла, подумала, потом взяла девочку за руку и направилась к соседней даче.
У калитки позвонили. К ним вышла высокая толстущая тетка, смерила строгим взглядом.
Женщина сказала:
-- Простите, у вас здесь не сдается? Девчушка спряталась за мать, а тетка вдруг сказала глухим басом:
-- Ежели девчонка глаза с мылом вымоет, чтобы не были такими черными, то пущу в комнату на втором этаже. А зовут-то тебя как, чернушка?
-- Аленка.
-- А меня Марья Фоминична, -- сказала хозяйка дачи и повернулась к женщине. -- Девочка у вас уже большая, ей даже интересно будет по лестнице прыгать, зато вещей перевозить -- всего ничего. Разве что бельишко. Одна кровать там стоит, могу дать еще раскладушку, а посуды у меня в кухне тьма -- бери, что хошь. А если муж приедет, тоже чего-нибудь придумаем.
-- Вряд ли он приедет, -- покачала головой Валя.-- Он в дальней командировке.
-- Вот видишь, все куда-то ездят. Одна я, как пень, всю жизнь на месте просидела. И мои-то бесенята на юг укатили, моря, вишь, захотелось, не нравится им здесь. Ну ладно, твоя чернушка мне заместо внучки на месяц будет. Только ежели глаза отмоет, -- у моей ведь светлые, -- повернулась она к Аленке, по-прежнему стоявшей из осторожности за спиной матери, и вдруг состроила ей рожу, да такую смешную, что девочка захохотала, а потом сделала ответную рожу. Знакомство состоялось. Переезд наметили на завтра.
-- Здравствуйте! Меня зовут Алла. -- Дачница, лежавшая в гамаке, подняла голову и увидела за легкой изгородью кустов красивую смуглую женщину в коротких кожаных брюках и нейлоновой рубахе-гавайке.
-- Здравствуйте. А меня зовут Валя.
-- Теперь будем соседями. Это наша дача, -- она кивнула на дом. -- Вы наверняка хорошо устроитесь у Марьи Фоминичны, она чудесный человек. Жаль, что мы не сдаем второй этаж: мне так скучно здесь! Теперь заживем с вами повеселее.
-- Да я больше в гамаке поваляться люблю, -- усмехнулась Валя.
-- Ничего, я вас расшевелю, -- сказала Алла и побежала на кухню, а Валя взяла книгу и блаженно потянулась. "Приятное с полезным", -- подумала она и стала читать. Аленка обнаружила в саду у Марьи Фоминичны трех кроликов и уже не отходила от них. То и дело раздавался ее звонкий голосок. День протекал неторопливо, сонно, бездумно. Обычный дачный день.
Часов около семи -к соседней даче подъехала черная "Волга". Валя увидела, как Алла бросилась открывать ворота. "Волга", фыркнув, вкатилась на участок, мотор взревел и смолк. Хлопнула дверца, из машины вылез мужчина средних лет с легкой, почти незаметной сединой. Одет был скромно, но с большим вкусом.
-- Сам приехал, -- пробасила над ухом Марья Фоминична. -- Солидный мужик, заботливый, хозяйственный, не пьет, Аллу никогда не обидит. Жаль, детишек у них нет, а надо бы...
Балашов скоро вышел из дому в красивой пижаме, уселся в глубокое кресло с маленьким транзистором в руках. Над дачей плыла джазовая музыка, одуряюще пахли грядки табака, и даже издалека было видно, какое усталое и напряженное лицо у Балашова. Потом они обедали с Аллой в зеленой беседке.
Балашов сказал:
-- По-моему, у нас еще есть "Камю"? Налей мне рюмочку. Что-то я устал сегодня. И сделай кофе покрепче.
-- Что это ты на ночь глядя? Уснуть же не сможешь.
-- Ничего, я хочу немного очистить мозги от дневного мусора.
Балашов, откинувшись в кресле, маленькими глотками потягивал коньяк, золотистый, жгучий, пахнувший облетевшей дубовой листвой.
-- Кто эта женщина? /
Алла подняла голову:
-- Какая?
-- Там, у старухи.
-- А-а, это новая дачница у Марьи Фоминичны. Очень милая женщина, с девочкой.
-- Не люблю я дачников.
Алла задумчиво посмотрела на него:
-- Скажи, Витя, а кого ты вообще любишь?
-- Тебя, например. Еще вопросы есть? Алла не ответила и только покачала головой. Балашов встал:
-- Завтра сюда приедет мой механик Юрка. Ты его знаешь, он со мной приезжал и станочек привозил. Он пробудет здесь несколько дней. Надо закончить срочную работу...
Валя встала с гамака, поднялась к себе наверх. Набегавшаяся за день Аленка со вкусом чмокала губами во сне, иногда сердито бормотала: "Не лезь, хуже будет..." Валя укрыла ее одеялом и пошла к хозяйке. Старуха пила чай и одновременно гадала на картах.
-- Марья Фоминична, мне надо сходить на станцию, позвонить домой, узнаю, нет ли писем от мужа.