- Э, постой...
Владимир Александрович обернулся. Голос хозяина звучал тревожно:
- Это не я. Это они...
Рядом с дорожкой, в траве, темнело пятно - если не знать, что там кровь, ни за что не обратишь внимания.
- Видели?
Виноградов ощупал взглядом мясистое, встревоженное лицо.
- Это они... Я не мог помешать! Видели?
Надо же, когда припечет - все они тут вспоминают, как по-русски разговаривать. Почувствовав мстительную радость, майор пожал плечами:
- Разберутся. Кому следует.
- Но вы подтвердите?
Виноградов опять пожал плечами и не прощаясь двинулся дальше.
- Садись, - за калиткой уже ждал Шамиль.
Очки по-прежнему скрывали половину его лица, и как раньше ни черта за ними было не разобрать.
Выехали быстро и без сопровождения, на одной-единственной "ниве": водитель, автоматчик, Шамиль, да сам Виноградов. Почему - Владимир Александрович так и не понял, а уточнять что-то не осталось ни сил, ни желания.
Когда машина покатилась по пыльному, пустому шоссе, Владимир Александрович все же не выдержал и обернулся.
- Забыл что-то?
- Нет. К сожалению...
Дорожный знак на выезде отсутствовал.
Досадно! А Виноградов надеялся прочитать хотя бы название остающегося позади населенного пункта.
Ничего... Добраться бы до своих, а там разберемся.
Издали коттеджи смотрелись совсем по-европейски: черепица на крышах, флюгеры, красный и белый кирпич.
Просто, Швейцария какая-то. Или даже австрийские Альпы...
За одним из заборов Владимир Александрович увидел свежие штабеля досок, а чуть дальше обратил внимание на приоткрытый контейнер с импортными стеклопакетами и торчащую в небо стрелу автокрана.
Очевидно, некоторые дома ещё достраивались.
- Нравится? - Тон у Шамиля был не совсем обычный.
- Красиво.
- Да... За год появилось. Даже меньше.
- После войны? - Удивился Виноградов. И все же спросил:
- А что это вообще такое? Интересное место.
Шамиль изобразил на лице улыбку и заговорил, тщательно подбирая слово за словом.
Судя по его обьяснениям, в красивых и уютных коттеджах образцово-показательного городка жили сплошь родственники нынешнего республиканского министра финансов.
А до ввода российских войск тут вообще ничего не было: поля, водокачка, да какой-то совхозный сарай, сгоревший при первой же бомбардировке... Но потом боевые действия закончились, и Москва, послушно приступила к выплате различных компенсаций победителям.
Как водится, перечисление федеральных средств на восстановление разрушенной экономики происходило под неусыпным контролем дюжины министерств и ведомств с обеих сторон.
В том числе, и министерства финансов республики.
- Теперь понятно?
- Понятно.
Бюджетные деньги в России-матушке умеют разворовывать не хуже. Генеральские дачи, приватизация, квартиры для депутатов... Но возвести сразу целый городок, да ещё на глазах десятков тысяч беженцев и бездомных?
- И вы терпите?
- Каждый устраивается, как умеет.
В голосе Шамиля не было даже намека на осуждение. Впрочем, зависти не было тоже, и это Виноградову почему-то понравилось...
Некоторое время ехали молча.
Потом сосед обернулся к Владимиру Александровичу:
- Слушай, насчет утра... - он махнул рукой куда-то назад. - Я рад, что все хорошо закончилось.
- Хорошо? - Виноградов представил окровавленный затылок убитого.
- Слушай! Могла вообще быть стрельба... За такие деньги, понял?
- А мальчишка-то тут при чем?
- Он не мальчишка! - Вскинулся Шамиль. - Он - солдат, понял? Он сюда воевать приехал, с оружием,понял? А не в гости...
- Его не спрашивали. Его послали!
- Ну и что?