"...ском зале Кремля Президент России принял представителей средств массовой информации."
Камера дала крупный план, затем продемонстрировала стайку хорошо одетых мужчин и женщин. После короткого комментария опять показали Ельцина, читающего речь:
"В это непростое для страны время..."
Зрителям дали возможность немного полюбоваться на Президента и выслушать из его уст пару общих тягучих фраз.
А потом снова пошел закадровый комментарий:
"Борис Ельцин вручил ряду журналистов высокие награды за личное мужество, проявленное при выполнении профессионального долга..."
- Вон, гляди! - Впился глазами в экран Владимир Александрович.
- Вижу... Вылез, сволочь.
Алексей Самошин действительно стоял одним из первых, между директором крупнейшей российской телекомпании и какой-то старушкой в черном кружевном платке.
"Медаль ордена "За заслуги перед Отечеством", которой посмертно награжден оператор Виктор Гвоздюк, получает его мать..."
Старушка вышла вперед и заплакала.
- Сейчас нашего покажут.
Точно. Камера с чувством запечатлела трогательное рукопожатие Бориса Николаевича и улыбающегося счастливца:
"За выдержку и стойкость, которые помогли достойно вынести тяготы и ужасы бандитского беспредела, тележурналисту Алексею Самошину вручаются именные золотые часы от Президента Российской Федерации!"
Крупно: коробочка, белый атлас, циферблат и пластинки браслета. Комментатор чуть не захлебнулся от восторга, но на экране уже показывали следующего героя...
- "Ролекс", наверное. Или "Омега".
Голос сидящего напротив здоровяка вывел Владимира Александровича из оцепенения:
- Что? Прости, не расслышал.
- Думаю, дорогая вещь эти часики.
- Дорогая... Выпить нету больше?
- Сейчас принесу, - подполковник по имени Женя уже поднимал свое крупное, тренированное тело из-за стола.
- Ладно, сиди. Не стоит, - вздохнул Виноградов...
ЭПИЛОГ
Машина плавно сбавила ход и прижалась к поребрику.
- Выходим?
- Да, здесь. - Молодой человек в светлом, почти до пят, плаще оказался на тротуаре раньше Самошина и даже успел помочь журналисту открыть дверь:
- Прошу!
- Спасибо, - "девятка" с неприметным номером сразу исчезла в направлении Артиллерийского музея, и мужчины остались вдвоем на набережной:
- Место красивое. Одно из моих любимых в городе...
Справа была Стрелка Васильевского острова, а за серой и неподвижной рекой таял в дымке Зимний дворец. Бурые от времени бастионы Петропавловки, шпиль, дебаркадер...
Самошин вдохнул прохладный запах Невы и поинтересовался:
- Вы сами питерский? Или оттуда?
Спутник вместо ответа ещё раз внимательно огляделся. И не обнаружив ничего подозрительного, приказал:
- Идите вперед до мостика. Я сразу за вами.
- Послушайте, к чему все это?
- Конспирация, - улыбнулся мужчина в плаще.
- Да, понятно. Но мы же битый час петляли по городу! Дважды пересаживались... И вы сами говорите, что "хвоста" нет, верно?
- Верно.
- Тогда уж проще было сразу отдать деньги - и все!
Собеседник пожал плечами:
- Не знаю. Мое дело - обеспечить скрытность и безопасность встречи. А потом уж разбирайтесь...
Мужчина в плаще догнал Самошина только за полосатой будкой контролера.
- Куда теперь? - Обернулся журналист.
- Пойдемте.
Дальше они двинулись вместе.
- Серьезно работаете.
- Иначе нельзя. Мы же не цветами торгуем, верно?
- Верно, - не мог не согласиться Самошин. - Я, кстати, потому сразу и не поверил, что вы от них.
- А теперь? - Поднял бровь спутник.