- Голова болит.
С каждой секундой его голос становился все нормальнее. Малко мысленно подвел итог. Теперь он знал, что Линь Бяо послезавтра будет отправлен в Пешавар, причем не по шоссе. Ну что же, пусть все остальное выясняет Томас Сэндс. Хватит испытывать судьбу...
Но вот и ему, Малко, настала очередь улечься и закрыть глаза. Биргитта, сидя рядом с ним, бессвязно повторяла:
- Какое солнце! Нет, какое солнце!
Обессиленный Малко сразу же погрузился в бессознательное состояние. В то же время его мучила мысль, что, проснувшись, он ничего не вспомнит.
Верблюд бежал к горе, которая все время удалялась. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась оранжево-розовая пустыня.
Малко, сидя верхом на животном, покачивался в такт его шагам. Вдруг он открыл глаза. Над ним склонился полковник Пильц и тряс его за плечо.
- Проснитесь.
Совсем одуревший, Малко сел. Единственный глаз Пильца по-прежнему был налит кровью, но, судя по всему, немец пришел в себя. Биргитта, уже одетая, сидела в кресле, насупившись.
- Который час? - спросил Малко.
- Пять, - ответил немец.
Малко проспал около двух часов. Он встал и пригладил рукой растрепавшиеся волосы.
- Прошу извинить меня.
Курт Пильц изобразил на лице что-то вроде улыбки.
- Ничего, ничего. Я тоже немного поспал. Этот чертов наркотик...
Биргитта подняла голову. Сквозь свои длинные ресницы она с неприязнью посмотрела на немца.
- Никакой он не чертов, - зло сказала она. - Если бы мы были настоящими друзьями, то это было бы потрясающе. Мы бы рассказали друг другу, что нам каждому приснилось.
Курт прокашлялся и внимательно посмотрел на Малко. Его изуродованная губа чуть заметно подергивалась.
- Мы все же немного поговорили друг с другом, - заметил он. - Я хорошо помню, что беседовал с нашим другом. Но точно не помню о чем. А вы?
Его здоровый глаз почти полностью закрылся. Малко почувствовал, как у него по рукам забегали мурашки. Его охватил страх. Немец собирался устроить ему ловушку. Какой смысл выведывать его мысли, если его собирались прикончить на этой расположенной в безлюдном месте вилле...
Он натужно улыбнулся и решил играть ва-банк.
- Не знаю, должен ли я все это вам повторить... Возможно, вам это напомнит о чем-нибудь не очень для вас удобном. Я почти все забыл...
Полковник Курт Пильц превратился в каменную статую.
- Прошу вас все-таки рассказать, - заявил он ледяным тоном.
Малко постарался принять как можно более смущенный вид.
- Понимаете, речь идет об очень интимных вещах...
- Да, да, понимаю, - с нетерпением произнес полковник. - Так о чем же таком я говорил?
Малко придал своим глазам по возможности наиболее сконфуженное выражение.
- Так вот, вы говорили о том, как вы в воде занимаетесь любовью с мадемуазель, а я...
Выражение лица немца сразу утратило напряженность. Он расхохотался:
- Но это ведь очень гигиенично, очень, не правда ли, Биргитта?
Молодая немка выразительно посмотрела на Малко, и тот сразу почувствовал, что она хоть сейчас готова ему отдаться.
- Да, - ответила она с напускным безразличием.
Курт Пильц потер руки. Было видно, что он успокоился и вновь стал гостеприимным хозяином:
- Я вам дам машину и шофера, чтобы отвезти вас в гостиницу, - сказал он. - Мне представляется, что Биргитта устала, и поэтому ей лучше пока остаться здесь.
Малко с трудом сдержал вздох облегчения.
- В это время такси в Кабуле уже не найдешь, дорогой мой.
Он проводил Малко до выхода, что-то приказал одному из своих "горилл" и пожал гостю руку.
- Надеюсь, в следующий раз мы проведем вечер более интересно, - сказал он. - Биргитта слишком уж увлекается этими своими наркотиками. Я их иногда тоже немного принимаю, чтобы доставить ей удовольствие.
- Мы отлично провели этот вечер, - заверил его Малко.
Он облегченно вздохнул лишь тогда, когда сел в "мерседес". Мысленно он сфотографировал эту виллу, окруженную высоким черным забором и расположенную рядом со строящейся больницей.
Осталось только узнать, где генерал Линь Бяо пересечет границу. И захватить его. Просто ужасно, что наркотик может сделать с таким хладнокровным и обычно хорошо владеющим собой человеком, как полковник Пильц. Он превращается в безвольную куклу.
Глава 7
Сильная мигрень сжимала Малко виски, мучительно болели глаза. Его ослепили чьи-то фары, и он резко затормозил. Понадобилось несколько секунд, чтобы он понял, что это был свет его собственных фар, отраженный в витринах ресторана "Хайбер".
В свою "тойоту", стоявшую перед "Двадцать пятым часом", он сел лишь после того, как удалился "мерседес" полковника. Прежде всего, необходимо было сообщить Томасу Сэндсу о том, что ему удалось узнать. Кто знает, что с ним может дальше случиться. Он с трудом верил, что полковник Пильц дал себя провести. Разве только он сознательно постарался направить Малко по ложному пути.
Опустив боковое стекло, чтобы немного освежить воздух в салоне машины, он медленно ехал по пустынным улицам Кабула. Было темно и тихо. На бульваре Дарумалан ему навстречу, столь же медленно, как и он, проехала "волга" без пассажира с красной полоской такси. Сердце его учащенно билось. То ли из-за высокогорного расположения Кабула, то ли из-за выкуренного им наркотика, то ли из-за охватившего его острого беспокойства.
Подъехав к дому американца, он быстро включил фары. Замощенная булыжником улица была пуста. Из предосторожности он проехал еще двести метров, поставил машину и пешком вернулся обратно.
Малко нажал на звонок, но с улицы не было слышно, работает тот или нет. Он продолжал давить пальцем на кнопку, пока на первом этаже виллы не зажегся свет. Дверь открылась, и голос Сэндса спросил по-английски.
- Кто там?