-Печати ставит и справки выдает.
-А серьезно если?
-А серьезно - время не настало эти вещи спрашивать...- Он снова подступился к ней с любовными притязаниями, и Ирина Сергеевна вспомнила Наталью Ефремовну, хваставшуюся мужской выносливостью своего суженого.
-Ты ненасытный какой-то,- пожаловалась она: чтоб не быть на нее похожей.- Дай это переварить. Как из тюрьмы сбежал.
-А так оно и есть, Ирина Сергевна. Что сопротивляешься?
-Дверь закрой сначала.- Действительно, он так торопился, что забыл запереть на ключ входную дверь.- И свет потуши: через шторы все видно... А я одежду приберу: все валяется.
-Надо будет и тебе ключ сделать. Чтоб следила за этими пустяками...
На ночь она с ним не осталась: у нее были свои соображения о том, что может и чего не должна делать, в отличие от супружеской четы, пара любовников (а еще больше боялась она выйти утром из флигеля и прошествовать при свете дня через двор, где каждый мог уставиться на нее в упор и домыслить все прочее). Иван Александрович, как ни хотел избежать этого, но остался ночевать во флигеле: он уже обещал жене, что не придет в этот вечер, и его неожиданное возвращение было бы не менее подозрительно, чем заранее не согласованное отсутствие...
Утром они встретились на лестнице и как ни в чем не бывало поздоровались. Иван Александрович самым любезным тоном спросил ее, как здоровье и не надоели ли ей вечерние приемы: не темно ли возвращаться вечером домой, на что она отвечала, что все идет как надо и она не хочет менять своего расписания. Сотрудники больницы, при сем присутствующие, ничего предосудительного в их разговоре не нашли, хотя и прислушивались к нему самым дотошным образом - как и ко всему другому, что говорится начальством мужского пола молодым и привлекательным женщинам: они же договорились таким образом о новой встрече через два дня в том же флигеле...
Но ушат холодной воды на нее в этот день все-таки вылили. Она уже кончала прием в поликлинике, когда в кабинет вошла Таисия и молча подала ей ключ от своего отдела.
-Ивана Александровича нет, а мне домой идти надо...- и Ирина Сергеевна, оторопев, не нашла ничего лучшего как взять ключ и молча положить его в ящик.
Таисия лишилась последних сомнений, удовлетворенно кивнула - и еще и пожаловалась:
-Печь натопили - не продохнешь. Еле высидела сегодня,- и ушла с тенью усмешки на лице, вызванной полнейшим замешательством Ирины Сергеевны...
Та вся испереживалась из-за ее слов, зареклась ходить во флигель, не знала, куда деть проклятый ключ, и, нарушая конспирацию, отнесла его в кабинет к Ивану Александровичу, который был в области и лишь недавно оттуда вернулся. Он сильно удивился происшедшему:
-Приперлась к тебе с ключом? Я ей скажу.
-Этого еще не хватало! Продолжать эту историю! Не надо было мне брать его!
-Аа!- отмахнулся он.- Эта никому не скажет. Сама по обрыву ходит.
Она снова ужаснулась: на сей раз тому, в какую угодила компанию.
-Откуда она узнала?
-А мне откуда знать? Я не говорил... Всякий раз один вопрос: как узнали,- неосмотрительно вырвалось у него - она посмотрела на него особенным образом, и он поправился:- Я не себя - других имею в виду...- Это прозвучало неубедительно, но она была еще на той станции любовного влечения, когда любимому прощаются его прежние прегрешения.- Может, Иван сказал,-предположил он затем.- Они приятели.
-А он откуда взял?
-Вез нас обратно.
-Мы же не говорили ничего?
-Это, Ирина, на лицах написано и опытным человеком как с листа читается...- Она вспомнила Ивана, который вез их из Анютина в Петровское, и нашла задним числом, что он и впрямь был тогда необычно для себя внимателен, молчалив и вежлив: ей было не до пустяков, и она не обратила на это внимания.- Но теперь у тебя зато ключ есть.
-Есть,- признала она, потому что ключ остался у нее.
-Вот и приходи - располагайся там, чай поставь, я вечером приеду... Плюнь на все, никого это не касается...
Она слегка растерялась, потому что была уверена как раз в обратном.
21.
До Нового года осталось два дня, и все думали, как провести его. Праздник этот, сам по себе прекрасный и неповторимый в своем ежегодном возобновлении, таит в себе иной раз болезненные шипы и самолюбивые колючки. Кто с кем проводит его - вопрос этот бывает настолько серьезен и чувствителен, что можно, вслед за древними, сказать: назови мне, с кем ты встречаешь его, и я тебе скажу, кто ты. Проще всего, конечно, сделать это в узком семейном кругу, но, во-первых, надо еще иметь его, этот узкий круг, и, во-вторых, не доказано, что вы и тогда получите полную свободу действий: если вы живете в провинции и повязаны по рукам и ногам житейской паутиной и путаницей, то могут и вас к себе зазвать и к вам напроситься, и вы не сумеете отказать, потому что могут надолго на вас обидеться...
Ирина Сергеевна не имела возможности провести этот вечер в компании Ивана Александровича, и они обсуждали проблему в ее самом отвлеченном и неличном преломлении: неприменительно к собственному положению. Это было в их второе сошествие во флигель, в котором на сей раз и натоплено было в меру и их ждала еда, припасенная Таисией, искупавшей таким образом свою недавнюю бестактность.
-Где будешь справлять?- спросила она его.
-Придется, наверно, к Тимоше идти, с Раисой Петровной. Там еще одна пара будет и, может, еще кто: Раиса Петровна любит кого-нибудь на десерт позвать, для разнообразия.
-А вы постоянные гости?
-Стало быть, так. Скука смертная, а куда денешься?
-А другая пара кто? Не из-за Раисы Петровны же ты туда стремишься?
-Синицин с женой. Председатель райсовета здешнего.
-Благопристойная публика... Хороший человек хоть?
-Неплохой. Дипломат великий.
-Не главный, значит. А самый важный кто?
-Главный здесь - первый секретарь райкома Зайцев. Мы как бы его ориентации придерживаемся: он, кстати, будет туда из области звонить, поздравлять - надо будет по очереди сказать что-нибудь подходящее.
-Самый главный на телефоне будет? А вы заранее готовитесь? Подобострастничаете?
-Таковы правила игры. Стараемся,- и сам усмехнулся сказанному.
-А каждому по отдельности он позвонить не может? Или прийти к вам ко всем?
-Он в области живет - здесь у него служебная квартира. В нашем доме, больничном, между прочим.
-А еще какие круги есть?- Она все не унималась: не могла простить ему того, что он справляет праздник в ее отсутствие.
-Тебе знать надо?..- Он склонился над ней, стал водить подбородком по ее груди: это была одна из его любовных прелюдий, но она на этот раз воспротивилась:
-Погоди. Успеешь еще. Продолжай, а то нить рассказа потеряешь. Меня к себе не зовешь - дай послушать хоть. У кого второй круг?
Он откинулся на спину. Диван в этот раз показался им шире прежнего: привыкли к нему и приспособились.
-Есть еще Воробьев, второй секретарь. Этот из здешних и погрубее. Около него народ попроще ошивается: мы, в сравнении с ними, вроде как белая кость, чистюли и интеллигенты. У него, кстати, Анна Романовна будет.