-А как же? Куда она без него?.. Разоденутся так, что не узнаешь.
-Вы с ним в контрах? С Воробьевым?
-Как с ним можно в контрах быть? Так - в прохладных отношениях. Если обратится с чем, я ему не откажу, конечно, но, во-первых, не с тем желанием, что для своих, а во-вторых - только в рамках законности. Чтоб себя перед ним же не компрометировать. Да он ко мне и обращаться не будет: сделает все через Анну Романовну. Что тут обычно нужно? Больничный задним числом дать да из запоя вывести.
-Она это может?
-У них Иван это делает. У него свой метод. Ведро рассола дает и по почкам лупит.
-Интересно-то как... Что ж ты раньше мне всего этого не рассказывал?
-Когда? В прошлый раз недосуг было, да и сейчас не очень. Времени много занимает... Осталась бы на ночь, я б тебе не то еще рассказал.
-На ночь я с тобой оставаться не буду: это уже разврат полнейший. А Иван Герасимыч у вас на каком положении? Он меня к себе звал. Не знаю, серьезно или нет.
-Раз звал, значит, серьезно. Здесь с этим не шутят.
-Не позовет, я с Колькой вечер проведу.
-А это кто?- приревновал он (и она на это рассчитывала).
-Сын хозяйки. Она уходит со своим парнем, а он один остается.
-Вот с ним и справляй. А я к тебе приду попозже.
-Как же ты хозяев оставишь?..
Она имела в виду, конечно же, не их, а ту, другую, ходившую за ним неразлучной парой в ее воображении, но не могла спросить о ней прямо - он понял и отвечал двусмысленно:
-Мы тут так друг другу надоели, что куда хочешь отпустят - был бы повод или причина.
-В Новый год таких причин не бывает,- сказала она с легкой меланхолией в голосе и сменила тему:- Ты мне про Ивана Герасимыча не сказал. Какое место он у вас занимает?
-Иван Герасимыч? Никакого. Он в Петровке не в счет.
-Как это?- не поверила она ушам.- Почему так говоришь?.. Нехорошо.
-Да он сам себя так вел всегда.
-Как?
-Бузотер. Выпивал, паясничал.
-А тебе это не нравится?
-Мне все равно, а другим поперек горла. Пьющий хирург... И сосед у него был - тот еще тип. Буян известный.
-Про него я уже слышала.
-Видишь? Даже ты слышала...- Он с любопытством поглядел на нее.- Ты у нас тоже строптивая?
-Не строптивая, а работящая. Не люблю, когда работать мешают.
-Это верно... Тебя не поймешь: эти качества обычно несовместные... У него сын молодым погиб в аварии. Военный моряк был. Из-за этого он и повредился.
-Опять нехорошо сказал.
-Говорю, как умею. Что это ты меня экзаменовать сегодня взялась?..- и снова приступился к ней - уже с более серьезными намерениями, а она уступила ему лишь после некоторого сопротивления: не умела сразу переключаться, переводить свои мысли на иные рельсы...
Иван Герасимыч пришел к ней в кабинет тридцатого и сделал вполне официальное предложение: едва не волновался, произнося его.
-Приду, конечно, Иван Герасимыч,- обрадовалась она.- С превеликим удовольствием. -Вот и хорошо,- грубовато сказал он.- Форма одежды свободная. Можешь на шпильках приходить, можешь в валенках. Себя только не забудь...
Хотя Иван Герасимыч и предложил ей прийти в чем угодно, но сам оказался в черной паре, которая шла ему: подчеркивала рост, выгодно обрамляла худые плечи и падала отвесными складками со стариковских бедер; он был все-таки слишком тощ для нее. Он и галстук сначала повязал, но быстро от него отказался, назвав удавкой: он с непривычки теснил ему глотку.
-Иван Герасимыч какой нарядный!- заметила Ирина Сергеевна, снимая шубу. Сама она была в выходном платье из темно-вишневой тяжелой парчовой ткани, с глубоким вырезом и короткими рукавами: оно, по общему мнению, хорошо облегало и прорисовывало ее руки, плечи и шею.- Завидный кавалер у вас, Марья Федоровна.- Она любила говорить мужчинам комплименты: не потому что ждала от них сдачи той же монетой, а потому, что по натуре своей была щедра на авансы и забывчива на долги.- Костюм - как от портного только. Хорошо сидит на вас, Иван Герасимыч.
-Этому костюму в обед сто лет будет.- На Марье Федоровне были старинные, из серебра, серьги и брошь с гранатами.- Надевает его редко. Случаев не представляется. Когда в последний раз было? Когда соседа провожали?
-Когда в театр областной ездили. Пять лет назад... Соседа - что его в костюме провожать? Я его, помню, в телогрейке у пруда обмывал. В глине весь изгваздался.
-Неправда, Иван Герасимыч. Сперва за столом вчетвером сидели - ты тогда в костюме был.
-Разве? А я не помню. Проводы эти на неделю затянулись - во всем успел побывать. И в князи и в грязи.
-Вы и в театры ездите?
-Теперь уже не ездим. Это у нас затейник был, Михал Ефимыч: он организовывал. Фуксман или Фиксвам - не помню. Все хотел передружить нас всех. Кота с собакою.
-Я о нем слышала уже. Весело было?
-Да забавно... А вообще - все одно. Который час у нас?- и Иван Герасимыч щегольским движением заголил руку, справился о времени.-Одиннадцать? То-то у меня живот подводит. Что так долго шла?
-Метель метет - еле дом ваш отыскала...- На самом деле к хозяйке, поменявшей в последний момент новогодние планы, пришел ее друг Геннадий и с ним еще пара, и они ни за что на свете не хотели отпускать ее - она насилу вырвалась.- Не знаю, как назад дорогу найду.
-А мы и не дадим, не дожидайся! Тебе уже пуховик до потолка взбили утонешь в нем, не вынырнешь. Все честно будет: приставать не буду, я человек порядочный.
-Ну что за болтун!- не выдержала Марья Федоровна.- Сколько можно болтать попусту?!
-А что ты хочешь? Ты посмотри на нее: какой разрез, какие очертания! Что я, каменный?.. Что-то вы похорошели в последнее время, Ирина Сергевна? К чему бы это?..- и старик, заподозрив что-то, проницательно уставился на нее, а она невольно смутилась.
В гостиной стояла празднично убранная елка.
-Где елку нашли, Иван Герасимыч?- Ирина Сергеевна подошла к дереву-подростку: от него веяло воспоминаниями детства, и она расчувствовалась.- Свежесть какая!
-В саду срубил.