Ранее Собор Барбатоса, ныне Дворец Понтифика. Самое показательное изменение, характеризующее смену власти в Мондштадте, и, как эпилог, на аудиенцию к Саливану приволокли пленённого Венти, которого охранники-рыцари бросили на пол, словно мусор. Ослабленный Архонт не смог сначала нормально подняться на ноги, да что там, нормально упереться какими-либо конечностями, найдя силы лишь для поднятия головы. Вместо органа теперь был размещён огромный трон, на котором восседал Понтифик собственной персоной. В зале Дворца веяло холодом, даже морозным сквозняком, эхом играла странная струнная мелодия, причём такая тяжёлая и протяжная, будто музыкант уснул или зацикливался на одной лишь мелодии. Теперь это не место для молитв, поиска себя или получения спокойствия и умиротворения. Здесь был хозяин, каждый кирпич, каждая плитка или каждая частичка стекла принадлежали лишь ему. Все вошедшие сюда — его гости, которые получили разрешение, эдакую привилегию. Гордость города свободы трансформировалась в оплот абсолютной власти возникшего диктатора.
— А вы не церемонитесь с пленниками, — заметил Венти, жалко и наигранно посмеявшись. — Где ваше благородие?
— Вижу, у тебя ещё достаточно сил, чтобы делать мне замечания, — сказал Саливан, упёршись о подлокотник. — Я думал, ты иссохнешь быстрее.
— Трюк со статуей застал меня врасплох, трудно не признать. Но что дальше? Уничтожишь старое мироздание своим? Или поглотишь ради абсолютного могущества?
— Недалёкие, подобные тебе, не могут понять смысла моих действий, — заметил Саливан, раскинув руки в стороны и упёршись спиной о трон. — У меня нет цели устраивать геноцид и разрушать Тейватское мироустройство. Ваши земли самодостаточны и готовы к дальнейшему развитию, так что нет смысла наносить стратегический ущерб миру. Барбатос, мышление Архонта делает тебя недальновидным мальчиком-бардом, неспособным пойти на стоящие свершения.
— Пропесочил ты, конечно, знатно, но я сам знаю, чего стою и на что способен, — возразил Венти, сумев наконец подняться на ноги. — Ты против богов, но выставляешь себя и своих приспешников как таковых. Плохо противоречить себе, — вдруг Венти почувствовал некую заполненность во рту. Он даже не успел осознать, как на прикрываемую рот ладонь плевками брызнула густая, несколько слизкая кровь.
— Боги теряют проницательность к значению времени и ресурсов, находящихся в их власти. Их якобы великая сила делает их слепыми к миру вокруг себя. Многое теряется в красках, многое становится незначительным.
— Спешу возразить… — начал Венти, однако кровавый кашель заставил его затихнуть.
— Не занимайся самообманом, ваше безразличие проявляется во многих формах.
— Трудно, наверное, быть символом народа? — вдруг раздался голос со спины. — Быть идеалом? Велик шанс превратиться в свой антиидеал или попросту проиграть в борьбе за идеал.
Олдрик находился за спиной Венти, упираясь копьём. Его внешнее хладнокровие скрывало на самом деле горделивое наслаждение текущим состоянием Архонта, а также жуткий голод, заставляющий мурашкам проноситься по телу Венти. Сложно игнорировать его желание сожрать барда.
— Архонты взяли на себя слишком много и стараются удержать собственное наследие, игнорируя весь потенциал своих государств, — ранее незнакомый голос исходил уже откуда-то сбоку.
На деревянном троне сидел на вид больной человек. Весь бледный, худощавый, со стальными длинными волосами, одетый в чёрное облачение. Перебирая на подлокотнике тощими пальцами с острыми ногтями, незнакомец с ухмылкой смотрел на Архонта. Вторую руку он держал на плече рядом стоящего на коленях человека, закалённого в броню и корону, которая натягивалась прямо на глаза. В отличие от незнакомца на троне, этот был широкоплечим, физически мощным, но не менее бледным и измученным. Очевидно, он не из собственного желания стоял на коленях.
— С ними ты ещё не виделся, так что я представлю их, — снисходительно решил Саливан. — Принцы Лотрик и Лориан, мой верный кардинал и верный защитник Ордена Осквернения.
— Кардинал? — Венти не понял, почему он представил их в единственном числе.
— Жаль, что ты не познакомишься с третьим мои кардиналом и не увидишь появление четвёртого, ибо твоя судьба предрешена.
— Убьёшь меня, да? Такова твоя задумка, Саливан? — Венти аж рассмеялся. — Всё сводится к убийствам, жестокости и войнам. Вот и смысл твоего государства.
— Мы поглощаем слабых и становимся сильнее. Постоянное развитие во все стороны, экстенсивное и интенсивное расширение путём присвоения, модернизации и уничтожения всего сущего вокруг. Было бы у меня желание, я бы показал наши начальные успехи, Барбатос.
— Ли Юэ для вас тоже слабая система? Они не служат Архонту, и их экономика превосходит все ожидания. Что тут для вас слабость?
— Ты прав, Ли Юэ сильнее Мондштадта и даже нас, — Саливан поднялся с трона, неспешно приблизился к Архонту, схватил его за волосы и задрал голову кверху, заставляя смотреть на безликое лицо Понтифика. — Они эволюционно пришли к частичному атеизму и стали развиваться куда стремительнее, чем раньше, однако… как, по-твоему, проверить, кто достоин существовать на Свете, а кто нет? Ты уверен в том, что Ли Юэ выдержит натиск моего Ордена? И так ли они отринулись от Моракса на самом деле? Его наследие, его идеал, по-прежнему течёт в их крови, искусственно ограничивает мышление и подавляет амбиции. Теоретически Орден им не конкурент, но потенциально именно Лю Юэ не стоит никакой конкуренции, — он отпустил Венти, а затем обошёл его. — Нин Гуан — гений всего мира, и я восхищаюсь её навыкам, опыту и стремлениям. Жаль, что Воля Небес уже на подсознательном уровне ограничена наследием Моракса. Всё куда глубже, чем контракты, намного. Культурные и моральные установки, тотальный меркантилизм и коммерческая олигархия — это ли то, что нужно?
— Но не тебе это решать, — возразил Венти, шатаясь на ровном месте, — а народу Ли Юэ.
— За них будет решать Высшая власть Ордена Осквернения, Барбатос. Беспристрастно, системно, без искусственной дискриминации и ограничений, вредящих обществу. Экономическое могущество Ли Юэ пойдёт на пользу Ордену.
— Паразиты…
— Если, по-твоему, мы паразиты, то у нас с пищей взаимовыгодные симбиотические отношения. Только паразиты мнения никогда не спрашивают у тех, кого едят, — с такими словами Понтифик направился к выходу из Дворца. — Приятно было поболтать с тобой, Барбатос, но время истекло. Не только нашего разговора, но и всей твоей эпохи. Олдрик, он твой.
— С радостью попробую здешнее божество на вкус.
Что было дальше, Саливану уже не так интересно. Ясно, что Венти будет съеден, а на этом всё. Понтифик вышел на улицу в чётко запланированное время, когда к городу должен подлететь транспортник Нокса. Ночной Мондштадт был несколько тихим, за исключением не прекращающегося изваяния статуи Понтифика вместо уничтоженного Архонта. Иритилльские рабы годились даже на такую работу, если дать им чёткое лаконичное указание. Казалось, они могли построить новый город без каких-либо трудностей, если дать им правильную схему. По сути, сейчас этим они также занимались, ведь последствия штурма вынудили Орден восстанавливать архитектуру города где-то аж с нуля, причем параллельно со стройкой новых важных построек. Сложная градостроительная работа кипела не один месяц, и созданиям Ноксгвардии активно помогали пришедшие жители. Саливан пока не так много мог делегировать Доверенным, однако приставленные управленцы легко поддались уловкам Понтифика и кардиналов и пытались услужить чуть ли не во всех вверенных делах. Что ж, скоро он проведёт генеральную проверку и посмотрит, на что способны Доверенные. С момента взятия города у Саливана возникло крайне много государственных задач, которые надо выполнять без потери эффективности подготовки к предстоящей полноценной войне. Не будь кардиналов, в частности Лотрика, то у Понтифика возникли бы проблемы. А совсем скоро и военная сфера будет занята четвёртым кардиналом, что только радовало. «Его прибытие должно быть торжественным», — решил Саливан, наблюдая, как вокруг площади летал транспортник в сопровождении штурмовиков Альянса.
Господин скрылся в Логове Ужаса Бури и постепенно наращивал свои силы, почти не контактируя с Саливаном. В некоторой степени доверие Нокса своему приспешнику давало повод гордиться собой и продолжать выполнять поставленные заветы. К ключевому этапу развития Саливан должен дать понять, что он готов к автономности управления первой фракцией Ноксгвардии, чтобы в итоге господин ни о чём не беспокоился и мог заниматься своими делами на благо системы. Сейчас его транспортник наконец приземлился, и Нокс вышел на площадь в теле Итэра. Несмотря на бесконечное разнообразие одежды, господин практически никак не менял образ Путешественника, даже если сам Нокс терпеть не мог стиль своего сосуда. Видимо, он таким образом издевался над бывшими друзьями Итэра и бесцеремонно давил на их психику, хотя сейчас в этом не было никакого смысла. Личное удовольствие господина — Саливан мог его понять. Господин наигранно поклонился Саливану и сказал:
— Рад, что вы приняли меня в свою столицу, Понтифик Ордена Осквернения.
— Я не мог иначе, — ответил Саливан. — Вы могли бы попросить меня использовать телепортацию Примуса, а не лететь ко мне в тесной каморке.
— Отдав тебе эту способность, я должен свыкнуться к своим новым условиям. Всегда любил путешествовать, даже на такие малые расстояния по знакомой местности! Здесь же своя романтика, причём такая успокаивающая — м-м-м-м! В общем, я только рад, — Нокс внимательно осмотрел строящуюся статую, а затем перевёл взгляд на Дворец, в частности, на знамёна. — Как тебе в своём городе?
— Впереди много работы, чтобы сделать из Мондштадта то, что я хочу. Но мне ничего не мешает, и я доволен своим домом.
— Не забывай: отсюда движется вся стратегия единства Ноксгвардии в Тейвате. Совсем скоро ты будешь наедине со всеми трудностями.
— Я готов.
Саливан жестом попросил господина последовать к боковой территории у Дворца, где совсем недавно вырыли и обустроили полноценный открытый спуск в подвал, чтобы не делать зал Дворца проходным двором. Благодаря хиличурлам вся работа была завершена за неделю, не считая последующей тщательной отделки рабами. Широкий плавный спуск с толстыми воротами и регулярной элитной охраной в лице Серебряных рыцарей. Пока господа прогулочным шагом двигались к воротам, Саливан продолжил разговор:
— Осталась неделя до открытия порталов в другие миры?
— Одна полная неделя — поверить не могу. Время летит неимоверно быстро, а ещё недавно мы сидели в тени.
— С нашими амбициями мы просидели в тени недолго.
— Не будь таймера, об эдаком блицкриге я бы и не подумал. Лучше наращивать силы и готовиться, чем так рисковать. Ладно, это дело прошлого. Если мои догадки верны, то все мои силы отправятся в другой мир, и в случае твоего провала поддержки с моей стороны никакой не будет.
— Очень рискованно. Вы уверены, что всё так просто? Откроется портал в иной мир и не будет никаких трудностей?
— Надеюсь никаких. Я, кажется, единственный из Игроков знаю, что скоро будет новый мир, так что оперирую только своими догадками. Как выглядит перемещение в другой мир, где оно будет и какие правила возникнут — я не знаю. Никаких намёков нет, а пояснений и подавно.
— Но границы мира вы определили.
— А, да, да, трудна работёнка была.
Саливан не нуждался в рассказе о его исследованиях, ибо сам параллельно изучал этот вопрос и понаблюдал за действиями Альянса. Весь доступный континент окружён водой на целые сотни километров, однако где-то за семьдесят километров от ближайшей береговой линии возникали пагубные ограничения, препятствующие продвижению дальше. Стоило пересечь конечную границу, как видимость снижалась из-за безумно густого тумана — а до границы не было и намёка на туман вплоть до горизонта, — причём неважно, на какой высоте происходило движение. Вертолёты видели один и тот же туман на разных участках мира и на разной высоте, где ни компас, ни датчики не работали. Более того, когда один вертолёт улетел значительно дальше товарищей, то тут же пропал без вести. Связь вмиг оборвалась, радар больше его не видел, и никакой потенциальный обломок так и не приплыл. Дальше в ход пошли сканеры, учёные-Игроки Ордена, а также десятки экспериментов Сахарозы. Феномен был раскрыт: мир ограничен как бы невидимыми стенами. Чем глубже в «стены» что-либо продвигалось, тем выше была вероятность бесследно исчезнуть. Аналогичная ситуация проходила и с сушей, даже если в теории за границей должны быть другие государства, о которых спокойно говорили жители, словно они действительно существовали. Игрок-учёный однажды порассуждал, откроется ли Фонтейн, если обновление игры в прежнем мире было не за горами. Многие рассуждения о правилах мироустройства не утихали ни на секунду, но практически никто не ставил на иллюзорность самого мира, некую симуляцию или глубокий сон. Слишком всё реально, даже с учётом подобных ограничений.
— Я думаю, что портал появится где-то на границе, — поделился мнением Нокс. — Скорее всего, на водной глади. В любом случае, я найду эти порталы раньше, чем кто-либо, тогда и разберусь.
Серебряные рыцари оперативно открыли ворота и впустили Саливана и Нокса внутрь. Подвал был оборудован специально, чтобы содержать Примуса — клона господина. Из себя он представлял простой сгусток дыма, примерно копирующий формы Нокса, только без личности и в целом сознания. Получив право на владение клоном, Саливан быстро разобрался со всем и смог уже отдать право на владение некоторым Огненным ведьмам, вследствие чего производство всего необходимого было частично автоматизировано. Благодаря площади подвала и построенному наружному входу войска штамповались и расквартировались с минимальной потерей времени. Миньоны Примуса в сопровождении рыцарей добывали энергию, иногда даже под носом врага, оттого ресурсы Ордена росли стремительнее, чем ожидал Саливан. Оружие, сырьё, одежда, кольца, заклинания и многое-многое другое. Нокс, помимо создания, дал Примусу телепортацию, и Саливан мог на расстоянии приказывать клону телепортировать кого-либо туда, куда только возможно. Идеальный источник силы Ордена Осквернения, благодаря которому можно избавить Нокса от рутинного насыщения сил приспешника. Он, в свою очередь, занимался только своим Альянсом.
— Как прекрасно, — восхищённо прокомментировал увиденное Нокс. — Прямо моё наследие!
— Моя армия уже насчитывает за тысячу созданий, — похвастался Саливан.
— Забавно, что я не могу следить за твоими созданиями, но меня они слушаются ровно так же… Где ты их прячешь?
— В подземельях Мондштадта. От чужих глаз. Они готовы в любой момент выполнить свои боевые задачи.
— Не только от чужих. До сих пор не веришь Доверенным? Где твоё доверие Доверенным, м? — простенький каламбур Нокса нёс в себе напряжённый смысл, точнее, претензию к Понтифику.
— Рано позволять Доверенным управлять Орденом в рамках своих компетенций, как и давать какую-либо ненужную им информацию. Страна ещё строится.
— К тебе пришли аристократы, беглые Фатуи, несчастные жители, непонятые Игроки, похитители сокровищ и даже некоторые маги Бездны — грех не пользоваться их возможностями.
— Боюсь, не всё так просто.
— Что ж, я бы хотел посмотреть на жизнь в новом государстве. Утром попробую.
Саливан аж ошалел.
— Уверены?
— Ну естественно! Возьму тело вашего пленника, погуляю по городу и узнаю, что творится в твоём мире.
Понтифик промолчал, но его скептицизм ощущался хорошо.
— Тебе придётся доверять своим жителям, хочешь ты этого или нет. Для этого и существует Доверенная власть, Саливан. Высшие двигают Орден к общему развитию вместе со всей Ноксгвардией, у них своя послушная армия, свои главные цели. Доверенные же должны решать гражданские вопросы, вопросы защиты государства от преступников, вопросы экономики и социальной сферы. Не забывай, что наша система также развивается во все стороны.
— Да, господин… — Понтифик был несколько озадачен, однако он был готов разобраться в этой проблеме. Так или иначе, сейчас на повестке дня другой вопрос. — Я хочу, чтобы вы стали свидетелем появления четвёртого кардинала.
— О да, показывай!
Нокс был в предвкушении, и Понтифик должен оправдать все ожидания. Он долго копил энергию, чтобы сделать последний, главный штрих, даже потом разобрался, что мог создавать существ и на поверхности, не вытаскивая Примуса из подвала. Пятьдесят метров во все стороны — таков предел клона. Понтифик попросил Нокса выйти наружу, на территорию за Дворцом, а сам наказал ведьмам исполнить задуманное ровно тогда, когда Саливан подключится к господину. Началось: две трети энергии улетело сразу, однако перед их глазами из молекул начало формироваться гигантское, нет, исполинское тело Правителя Осквернённой столицы. Нокс заметно удивился истинным размерам гиганта, особенно его мачете, который, кажется, мог срубать группы деревьев одним махом. Ярко-алые глаза Йорма смотрели на своих господ, будучи стоящем на одном колене, словно преклоняясь. Правило абсолютного послушания превратило правителя в подчинённого, и, самое забавное, самого Йорма это устраивало.
— Добро пожаловать в новый мир, Гигант Йорм, — громко поприветствовал его Саливан, раскинув руки в стороны. — Отныне ты мой главный полководец и четвёртый кардинал Ордена Осквернения.
В глазах Йорма считалось недопонимание, что было нормальным явлением, однако он добровольно склонил голову и принял только что присвоенные титулы.
— Моё оружие в вашем владении, Понтифик Саливан.
Требовалось всё ему объяснить, понаблюдать за его реакцией, что Орден активно пользовался Осквернённым пламенем — которое и уничтожило его королевство, — а также дать возможность руководить вверенной армией. Нокс хотел уже поделиться впечатлениями, но Понтифик кивком головы попросил досмотреть представление до конца. Оставшаяся энергия ушла на создание целого отряда гигантов, уже стоявших за спиной Йорма. Одиннадцать могучих воинов, способных самолично прорвать фронт Ли Юэ.
— Аж аниме вспомнил, — восхитился Нокс. — С такими гигантами ничего не страшно.
— Вы правы.
— По сути, почти весь комплект Повелителей Пепла собран, — подметил Нокс. — Как это выглядит! Загляденье!
— Теперь я готов к активным действиям.
— Да, это точно. Я помогу тебе только с одной операцией, там ты и покажешь возможности своих кардиналов. Адепты Ли Юэ слишком угрожают нашим планам, надо максимально минимизировать риски, — господин широко улыбнулся и едва ли не облизнулся, явно возбудившись от предстоящего. — Будет весело. Да и сейчас не скучно! Мой отрядец и твои Хранители устроили настоящий переполох горе-десантникам Инадзумы, и в скором времени всё командование там будет уничтожено. Правда я не считаю, что это эффективная затея, Саливан.
— Моя задумка состоит в том, чтобы унизить Инадзуму.
— Пожертвовав всем островом? Ты взрывчатки на наши плоды стараний не пожалел… Знаешь, как жалко? И не всё сдетонировало!
— Удерживать остров слишком дорого, особенно когда требуется концентрация сил на континенте. Вынужденная мера.
— Эх, ладно, есть своя логика, — Нокс, будто скряга, огорчённо нахмурился. — Тебе повезло, что наши агенты заприметили об использовании видных командиров Инадзумы в штурме.
— И унизим, и уничтожим самых опасных людей врага, — самовлюблённо заключил Саливан. — Включая Кудзе Сару. Будет шоком для Инадзумы, если мы отделим её голову от тела.
— Хм, она любимица Электро Архонта. Интересно, что она почувствует…
***
— Центр, подтверждаю соответствие текущей обстановки с запланированным. Приём, — быстро отчитался пилот вертолёта Альфа-4, сопровождающий вместе с напарником диверсионную тактическую группу.
На земле всё полыхало: установленная взрывчатка сработала тут же, как сканеры зафиксировали самый подходящий момент для взрыва, пускай и не везде закончилась цепочка. У поселения Хранители — они же опустошили самый ближний корабль — добивали остатки большого скопления противника, оставив на плечи комбайнам крупную свору у Святилища и несколько мелких групп на острове. Не отходя от плана, вертолёты сопроводили транспортники до точки высадки перед Святилищем, но, не встретив никакого сопротивления, тотчас закружили вокруг позиций противника и, дождавшись «первой атаки» от страйдера, открыли рассеянный пулемётный огонь. Руины крошились до густой пыли, затмевающей поверхность, самые невезучие, испуганные и не знающие солдаты Инадзумы запоздало попытались уйти от обстрела, но в итоге заваливались на землю и нередко уже разорванными частями. И всё же большинство солдат умудрились спрятаться ещё до обстрела, а после и вовсе сориентироваться, маневрируя по территории, чтобы зайти в слепую зону вертолёта, коих было предостаточно. Брошенные постройки хиличурлов, крепкие стены руин, поднимающаяся пыль, усиленная внезапной дымовой завесой, созданная поджогами местной растительности — незначительных, но трудностей было предостаточно.
— Д-14-08, подозреваю, что среди них есть знающие Объекты прошлого мира, рекомендую соблюдать повышенную осторожность, — предупредил Альфа-4 командира наземных сил.
— Принял рекомендацию, найдены подозреваемые ОПМ?
Его войска оцепили территорию Святилища. Охотники контролировали фланги, солдаты держали позиции в центре, пока Страйдер стоял клином и полноценно обстреливал всех, кого мог заметить. Первые рубежи наспех сформированной обороны были разрушены сначала выстрелом из аннигилятора пространства, а затем крупнокалиберным пулемётом; на позициях слышались продолжительные громкие крики и мольбы о помощи. В их рядах паника.
— Не замечаю, — ответил Альфа-4, пролетев над Святилищем с новым обстрелом всяческих укрытий.
В хвостовой винт что-то влетело. Датчик немного забарахлил, однако никаких последствий не возникло, как и стоящего урона.
— Замечена ключевая цель № 1! — вдруг оповестил Омега-4 скорее командира наземных сил, чем напарника.
Реакция была мгновенная, и она заключалась в выстреле страйдера из аннигилятора, в результате которого деревянный одноэтажный домик разлетелся в ошмётки. Альфа-4 не увидел, что были какие-либо убитые, когда кружил рядом в попытках выследить наиболее многочисленный отряд. Противники перебежками меняли позиции, луками и стихийными дальними атаками старались навязать борьбу наземным силам, совершенно не думая о проигрыше. Вывод о панике оказался поспешным, ведь солдатами руководил талантливый полководец, который сам умело скрывал себя не только с земли, но и с воздуха, вынуждая вертолёты впустую стрелять по единичным целям.
— Выполняйте следующую директиву, начальная поддержка завершена, — приказал Д-14-08.
Альфа-4 и Омега-4 тут же полетели дальше. Тем не менее у Альфа-4 возникли оправданные опасения, стоило ли оставлять наземные силы без поддержки с воздуха. Раз вражеские солдаты знали, как действовать, значит, вероятность возникновения существенных проблем крайне велика. Не важно, что технологическое оснащение на одной стороне гораздо выше, важно то, что мог придумать противник, как использовать свои ресурсы и возможности, чтобы выйти из битвы победителем. Кудзе Сара, как цель номер один данной операции, являлась грамотным командиром и представляла ключевую опасность даже Альянсу. Однако приказ поставлен, а значит, вертолёты обязаны побыстрее закончить свою работу, перед тем, как помогать союзникам.
— ЦУ, Альфа-4 приступает к ликвидации кораблей противника, — сказал пилот, пока второй пилот готовил ракетные установки на крыльях вертолёта.
— Омега-4 приступает к зачистке острова от наземных сил противника, — протараторил напарник, вильнув в сторону центральной возвышенности.
Разделившись, Альфа-4 наклонил вертолёт в сторону ближайшего корабля. Матросы судорожно пытались подготовить собственные артиллерийские оружия, хотя на деле большинство спешно эвакуировалось с судна, видимо, получив предостережения ОПМ. Паника уже была неконтролируема капитаном, потому даже видимости сопротивления никакой не было. Второй пилот нажал на кнопку и выпустил пару ракет строго по обшивке судна как можно ближе к килю. Пробитие совершено в трюм корабля с последующими взрывами. Корпус, пытаясь сдержать рвущуюся во все стороны ударную волну и огненную лавину, разлетелся в щепки в нижней её части. Образованная гигантская дыра впустила морскую воду, и корабль начало клонить в бок, попутно прилегая ко дну у береговой линии. Жуткий грохот вызвал случайный пуск снаряда из пушки куда-то вдаль, в ближайший горный склон, а испуганные матросы начали прыгать прямо с палубы в воду. Даже пилот слышал, как трескались некогда крепкие доски, грозя разрушением всего корабля на две части. Аккуратно развернув вертолёт полноценным кругом вокруг цели, второй пилот на этот раз зарядил пулемёт и принялся беспощадно крошить толпу матросов. Лёгкие и беспомощные цели бултыхались в воде у корабля, старались пробежать весь пляж к ближайшим укрытиям, однако уйти невредимым сложнее, чем просто сдаться и добровольно пойти под пулемёт. Подобная охота продолжалась ещё некоторое время, где хищная птица на раз-два складывала трупы матросов на берегу, не чувствуя даже попытки ОПМ нанести урон из луков: их стихийные элементы вхолостую бились об обшивку вертолёта, только привлекая внимание пилота к выжившим. Вскоре наступил момент, когда берег стал безжизненным. Трупы инородной грязью заполонили песочную поверхность, самые везучие всё-таки сбежали вглубь острова, а некоторые психи вовсе спрятались на корабле, который больше походил на дохлое животное.
— Первый корабль уничтожен, — отчитался пилот, последний раз проверив обстановку вокруг судна через тепловизор. — Ликвидация капитана не подтверждена.
Но это несущественно. Капитан корабля на земле, как младший офицер наземных сил. Даже если стояла задача полного уничтожения офицерского состава десанта противника, по приоритетности не было смысла охотиться за настолько мелкими сошками. Этим займутся войска Д-14-08. Альфа-4 запросил у сканеров расположение последнего корабля, попутно наблюдая, как Омега-4 методично поливал импульсными снарядами поверхность острова. Эдакий дровосек косил деревья только с радостью, лишь бы выполнить свою задачу и распотрошить каждого десантника, который попадался Омега-4. Их не зря поставили в пару, ведь они друг друга как бы дополняли. Не считая общей исполнительности, в Альфа-4 видели исключительно тех пилотов, которые способны уничтожить наиболее существенные цели в кратчайшее время, в то время как Омега-4 был предрасположен к выполнению грязной работы — окончательная зачистка местности путём добивания всех остатков живой силы врага. Охотник на крупную дичь и охотник на грызунов — такое сравнение прекрасно охарактеризовало этот дуэт, отправившиеся на первое полноценное задание.
Наконец, последний корабль оказался в зоне видимости Альфа-4. Уже готовясь выпустить ракеты, пилот вовремя заметил направленные в его стороны орудия корабля. Три поочерёдных выстрела прогремели на округу, а сами снаряды полетели в три разные точки рядом с вертолётом. Полетит дальше — попадание, влево или вправо — не меньший риск попасть под раздачу. Несмотря на низкую скорость снарядов, их своевременный выпуск, когда расстояние было сравнительно небольшое, создавало определённые проблемы.
— Сопротивление корабля противника, попытка сбить вертолёт! — проговорил Альфа-4. — Уклоняюсь, уклоняюсь!
Вертолёт резко спустился вниз и за последние секунды очутился на острие тонкой-претонкой иглы. Сверху летели снаряды, снизу, буквально в паре метров, расстилалась водная гладь. Малейшая оплошность неминуемо повлечёт падение вертолёта, однако пилот за такое время сдружился с автоматикой своей машины, научился ручному управлению, кажется, благодаря интуиции и риску, а также перенёс стрессовую ситуацию без паники, чтобы впоследствии расторопно миновать критическую точку и в последний миг рвануть ввысь перед кораблем, едва не задев кабиной мачту.
— Уклонение завершено, возвращаюсь к выполнению задачи.
Он потратил время на лишние манёвры, чтобы снова полететь строго прямо для атаки по кораблю. Ракеты пробили трюм, и одновременно со взрывом импульсные снаряды пулемёта ударили по расчётам артиллерии. Будь у Альфа-4 ненужные чувства, то он наверняка был бы зол и захотел бы максимально кровожадно отомстить обидчикам, отбросив всякую воинскую хладнокровность. Отсутствие подобного делает его более совершенной боевой единицей, чем те же испуганные матросы, решившие навязать борьбу не по их меркам хищнику. Второй пилот Альфа-4-2 без колебаний разрывал противника на мелкие кровавые кусочки, пробивал палубу и дробил мачты, пока по ярусам ниже подступал более беспощадный огонь. Трусливые животные со своими антиэффективными инстинктами в порыве паники и желания выжить порой толкали товарищей под огонь пулемёта, топили их, пытаясь выкарабкаться из воды, или просто бросали раненых, когда была реальная возможность их спасти. На берегу творилась такая суматоха, что Альфа-4, когда «очистил» корабль, мог ещё полноценно поубивать законные цели на лестнице, а затем и на чистом пространстве во все стороны от первоначальной точки. Недолго прошло перед тем, как задача была выполнена.
— ЦУ, корабли уничтожены, личный состав ликвидирован до 95 % от всей численности, — Альфа-4 даже увидел лежащего капитана среди прочих трупов на берегу. По униформе нетрудно отличить, выделяемая светом бушующего огня корабля. — Капитан последнего корабля убит.
— Принято, Альфа-4, — прервал молчание Центр Управления приглушённым, почти механическим женским голосом. — Отправляйтесь на поддержку наземных сил без Омега-4.
— Так точно.
— Тревога! — снова заговорил ЦУ. — Приближение незарегистрированной флотилии противника. Предполагаемое количество: один флагманский корабль и двенадцать лодок ОПМ. Вертолётам-охотникам ликвидировать угрозу.
Сканеры Альянса заняли самые хорошие позиции на острове, чтобы получать оперативную информацию с минимальной потерей времени. Одновременно с приказом ЦУ на радаре вертолёта засветилось направление и примерное расстояние до флота. Едва пилот посмотрел на восток от острова, как услышал по рации:
— Определена принадлежность флота: Южный крест, Ли Юэ. Использовать все ресурсы для уничтожения союзнических сил Инадзумы.
Флагманский корабль нёсся словно быстрее волноходов, гордо развевая бордовые паруса на свету звёздного неба. Альфа-4 и Омега-4 тотчас полетели им навстречу, но корабль дал свой первый залп: три ярко-жёлтых «копья» дугой хлынули прямо к вертолётам, однако их неточность даже не вынудила их маневрировать. Тем не менее в дальнейшем станет ясно, что они лишь пристреливались, так как буквально через минуту-полторы залп был повторен, только с куда более гнусной и подлой точностью, пытаясь попасть по воздушным целям прямо по их пути. Не трудно было сравнить с прежним опытом и сделать вывод, что вооружение Южного креста было куда мобильнее, чем у Инадзумы, а расчёт обладал хорошими навыками, чтобы мгновенно подстроиться под скорость вертолётов и атаковывать так, чтобы создавать максимальные трудности. Какая разрушительная мощь залпов узнавать совершенно не хотелось, потому вертолёты начали вилять из стороны в сторону, минуя залп за залпом.
Как только расстояние до корабля стало приемлемым, Омега-4 выпустил ракеты прямо в нос корабля, действуя по тактике напарника, с целью пробить обшивку прямо у днища. Было бы это быстрым делом, если бы ракеты не взорвались прямо перед кораблём. Когда чёрный дым рассеялся, показалась ранее никак не замеченная преграда: прозрачный золотистый щит, пеленой окутывавший весь корабль. Как отдельный вид издевательства, на самом носу корабля стоял капитан корабля собственной персоной — Бэй Доу.
— Омега-4, применяем протокол повышенной осторожности уровня 2, — приказал Альфа-4.
Несмотря на манёвренность вертолётов, когда они уже огибали корабль с двух сторон, орудия Южного Креста выстрелили так удачно, что один из снарядов попал чётко в бок Альфа-4. Датчики запиликали, сам вертолёт не слабо так раскачало, заставив пилота лишний раз стабилизировать воздушное судно. Голосовой помощник тут же оповестил:
— Незначительное повреждение внешней брони вертолёта. Зафиксирована вмятина, — пилот и сам увидел на экране повреждение, выделенное помощником.
— Бить по щиту? — спросил Альфа-4-2. — Предполагаю наличие лимита получаемого урона.
— Атакуем щит корабля до его полного уничтожения, — сказал он так же Омега-4. — Протокол повышенной осторожности остаётся на уровне 2.
— Принято.
***
Пожар продолжал пировать на руинах поселения, трескал обугленные доски и развевал запах не только гари, но и отдалённо жареного мяса. Увы, и подобный ужас Аяка и учуяла, пытаясь поменьше думать о погибших. Так или иначе, звон металла не утихал ни на секунду: Хранители Бездны не давали передышки и безостановочно атаковывали своих оппонентов, не зная ни страха, ни боли, ни даже риска. Камисато Аяка на собственной шкуре убедилась в исключительном мастерстве Хранителей, то, как их мечи своей скоростью резали воздух, трудно не назвать искусством. Техника грубая, простая, без уникальных интересных тонкостей, зато максимально отточенная и быстрая — Хранители явно набили руку и не на тренировках, а в реальном бою. Держа двуручные клинки, как лёгонькие кинжалы, они сводили всё мастерство Аяки на нет, заставляя действовать более проверенными методами, общеизвестными, лёгкими в использовании — в общем так, что девушке попросту не показать свои реальные возможности. Тем не менее, она давала бой да не уступающий в скорости, из-за чего даже красноглазый противник это заметил, оттого напрягся куда сильнее. Если раньше он её ни во что не ставил, то теперь… теперь всё серьёзно.
Блок практически бесполезен, только парирование или уклонение. Прямая атака — самоубийство, контратака и удары в неудобные точки — вот решение. Нет столько сил и выносливости, дабы составить конкуренцию в равном столкновении лоб в лоб. Так Аяка и думала, причем не мыслями, а исключительно действиями. Тело помнило, что делать, брат научил всему, чтобы в итоге сдерживать любой натиск врага. Скорость Хранителя изумительна, но Камисато ничуть не хуже. Именно поэтому между ними будто тяжелел воздух, превращался в острую неприятную атмосферу, где любое неправильное действие чревато смертельными последствиями. За мечами трудно уследить, а точнее их направление. Хранитель размашистыми ударами забирал себе сравнительно большую площадь места боя, нередко тот скользил по земле, как по льду на коньках, чтобы подсечкой либо свалить противника, либо отрубить ноги напрочь. А прыжки? Каждый его прыжок был схож с падением неимоверно опасного валуна, только вместо тупого удара режущий, впрочем, исходя из его грубости разницы не так много. Только Аяка подстраивалась под каждый приём Хранителя. Искусство Сэнхо, растворяясь в пространстве на короткое время в виде мокрого снега, Искусство Хёка, благодаря которой противник часто получал урон от крио-элемента, Искусство Нанамэ в конце концов, где, казалось, даже воздух поздно реагировал на то, как быстро мчался клинок к противнику. Они вместе перемещались по всему полю, пытались задеть друг друга — у Аяки это даже получалось, незначительно режа торс Хранителя — и демонстрировали всё, на что те были способны. Удивительное зрелище.
Однако не всё так идеально. У девушки есть то, что не было у Хранителя. Границы выносливости. Конечно, существовала вероятность, что тот уставал не меньше Камисато, но Аяка всё равно сильно проигрывала в данном качестве, а передышек по-прежнему не было. Вместе со стремительным истощением выносливости шли и ошибки в защите, чем, собственно, кардинал и пользовался. Раз ошибка — пришлось принять атаку в блок, из-за чего Аяка едва не потеряла равновесие. Два ошибка — вражеский меч воткнулся в землю, хотя до девушки было всего сантиметр-два. Третья ошибка оказалась фатальной, и Хранитель мог с лёгкостью отделить голову девушки от тела, если бы не помощь офицера. Йорики, выдержав блок, строго посмотрел в алые глаза оппонента. Он не видел ни капли человечности, только расчетливость в совокупности с кровожадностью. К счастью, выпад Аяка заставил того отпрыгнуть назад и наконец сделать передышку.
— Будьте аккуратнее, экономьте силы, — едва не приказом сказал офицер, глубоко вздохнув. — Он не даёт поблажек.
— Простите, — кивнула Камисато, стоя за плечом товарища в боевой стойке. — Он хочет вас убить, вам следовало бы отступить.
— Не смей приказывать старшему по званию, — рявкнул йорики. — Мы одолеем его вместе. Хватит на сегодня потерь.
— Есть идеи? — Аяка почему-то запереживала. — Я не привыкла сражаться в команде…
— Время привыкать. Говорю же! Враг не прощает ошибок!
— В тебе есть потенциал, — вдруг сказал Хранитель, взмахнув мечом. — Но не развитый. Ты выбрала не ту сторону конфликта.
— Я стою на твоём пути, ибо вижу в тебе одни разрушения и зверства. Моя сторона — это жизнь, вторженец.
— Недальновидная девчушка.
— Тогда в чём твоя мотивация? — спросил офицер. — В чём смысл? Я спрашиваю о личных мотивах.
— Тратить время на пустой разговор неразумно. Вам достаточно знать, что господин дал нам цель и мы ею следуем. Наша клятва — клятва бороться с порождениями Бездны — нас и погубила, но теперь, даже с проклятием внутри, мы видим будущее. Будущее, где есть жизнь. Куда более совершенная, чем ваша.
Аяка мало что поняла, хотя старалась вникнуть в каждое слово. Не зная всех тонкостей его мира, ей не суждено его понять, как и, наверное, саму Ноксгвардию. Она не разговаривала ни с Ноксом, ни с Саливаном, чтобы делать какой-либо объективный вывод о их мировоззрении. Одно ясно точно: достигают они своих целей путём войны, что совершенно неприемлемо. Аяка сейчас держалась на чистой воле, чтобы не сойти с ума от запаха мяса, от вида мёртвых тел, от всей жестокости вокруг. Это слишком, это неправильно, неразумно! Не разговор неразумен, а именно сам бой! Была бы возможность, она среди первых бы отправилась в составе дипломатической делегации к ноксгвардейцам, чтобы найти консенсус и избежать всего того, что они натворили теперь.
Как минимум, Хранитель к разговору не расположен. Он снова рванул в атаку, йорики и Аяке пришлось встречать его со всеми почестями. Несмотря на высокий темп, девушка не забывала наблюдать за прочими товарищами, сражающиеся с другими Хранителями. Игрок и два солдата держались на грани, но давали бой, а Тома в одиночку решал свои проблемы, причём куда более успешнее, внимательнее и быстрее, чем та же Камисато. Ловкости у него не занимать, да только стоящего урона нанести Хранителю слишком трудно. Таким образом и проходила тройная дуэль до тех пор, пока одному солдату одним махом не отрубили руки по локоть и, когда тот успел только вскрикнуть, не сделали глубокий разрез на торсе строго вертикально. Вдвоём беднягам выдерживать натиск Хранителя стало совсем плохо, потому-то Аяка решилась несколько изменить бой.
Обменявшись атаками, Камисато подготовилась к своему взрыву стихии. Собравшись с мыслями, встав в ровную стойку прямо перед рывком Хранителя, Аяка начала растворять окутанный в мороз меч безупречным, несколько элегантным движением рукой, словно прятала клинок в карманном измерении. Момент — и вместо клинка появился веер, которым девушка взмахнула и вызвала Морозный сэки но то, непоколебимым мощным потоком ветра направившись навстречу Хранителю. Столкновение со снежной бурей клана Камисато без последствий встретить невозможно, оттого противник ощутил на себе весь холод будто с Драконьего Хребта, ненадолго завис на месте, будучи под коркой льда, и начал резаться вихрями морозного воздуха. Как только окно для принятия решений появилось, девушка тут же крикнула йорики:
— Помогите парням! Прошу вас!
— А что вы собрались делать наедине с ним? — задал резонный вопрос офицер.
— Я не нарушаю субординацию, а прошу вас послушаться меня и занять того Хранителя.
— Я и не причитал тебя… — пробухтел офицер, но поклонился Аяке и побежал на выручку своих подчинённых.
К этому моменту времени оппонент Аяки уже избавился от льда и стоял в полный рост перед ней.
— Покажи мне, на что ты способна. Не разочаруй меня, — немного воодушевлённо сказал кардинал.
— Я дам тебе стоящий бой.
«Я дам тебе стоящий бой», — повторила она себе, как бы подмечая эти слова особым оттенком. Сегодня ей надо пережить стычку с кардиналом и спасти своих товарищей. После — принять участие в общемировой борьбе против Ордена Осквернения, а затем вернуть Итэра обратно. Захвативший его тело Нокс заплатит. Лично от Камисато Аяки, верного друга Путешественника.
***
Д-14-08 — такой номер ему дали. Буква Д — лишь алфавитный порядок, который постоянно циклируется, когда создается очередной солдат. Номер 14 — такой же порядок, только уже конкретный и принадлежавший исключительно элитным комбайнам, а номер 8 — номер полка, который сейчас далеко до полной комплектации в тысячу активов. Те же стандартные солдаты Патруля имеют такой же алфавитный порядок, такой же полк, но трёхзначный номер и трёхбуквенное окончание. Новая маркировка выглядела пока простой и незачем было её усложнять на раннем этапе развития Ноксгвардии, однако в ней было кое-что особенное, отдельно выделенное, а конкретнее — позывные. Господин Нокс возвёл присвоение позывных в рядах Альянса как однозначное повышение в звании, формализация важности и интереса со стороны Нокса и его приближённых. Здесь была своя уникальность, но это только на первый взгляд. Системе нужны эксперты, мастера, элита элит, коим можно доверить самые экстраординарные задачи, с которым не справятся обычные солдаты. Несмотря на то, что Д-14-08, как и все остальные, лишён ненужных инстинктов, чувств и эмоций, убирая жажду власти и тому подобное, в его же интересах наконец получить позывной, подняться выше по иерархии и приносить больше пользы Ноксгвардии.
— В будущем, — говорил тогда Нокс перед элитными солдатами, — нам будут нужны капитаны, полковники, генералы, чтобы каждый элемент системы мог работать автономно на приставленном спектре задач и границ ответственности. Едва ли я смогу доверить такую ношу обычным людям. Поэтому позывные, о которых я говорю, обозначат вас как не только эффективного бойца, но и будущего командира более высокого пошива, способного руководить сотнями, тысячами, десятками тысяч солдат. Мы без дома, без центра производства и развития нашей системы, но в результате применения такого метода представится шанс выстроить структуру, не страдая от отсутствия каноничных центров управления.
Нокс мог создавать только ограниченные типы войск, где нет никакого генерала, какого-нибудь лидера выше элитного комбайна, оттого позывные являлись неким вектором развития всей армейской структуры. Самые способные получат звания — таково правило в Ноксгвардии, и все комбайны это понимали. Нет, это не мотивация, не стимул сражаться и тем более не вдохновение на будущие старания. Это практическая польза, к которой стремятся все. Поэтому как минимум элитные солдаты держали в уме возможность стать выше, однако строго следуя всем установленным директивам.
Д-14-08 был из таких. Он следил за обстановкой вокруг Святилища и просчитывал дальнейшие шаги по уничтожению противника. Дымовая завеса никак не мешала благодаря тепловизорам, но именно не маленькие костры по всей линии соприкосновения создавали трудности в определении личностей противника, порой в целом их передвижения. Оцепление территории загнало врага в ловушку, страйдер беспрерывно косил всякую живую силу, которую он видел, охотники держались позиций по бокам, но их следовало бы использовать более эффективно. Солдат недостаточно, чтобы закрыть фланги и освободить охотников, вследствие чего Д-14-08 решил не поддаваться риску и просто ждал момента, когда можно пойти на штурм.
Оборона импровизированная, укрытия естественные. Руины, камни, брёвна, ямы после взрывов, постройки Ордена — как бельмо на глазу, никак иначе. Пока страйдер не разберется как минимум с половиной всех укрытий, отряд не двинется штурмовать позиции десантников. Обладание информацией о армии сегуната не давали гарантий, что обычный солдат Патруля выдержит схватку с инадзумцами на ближних и средних дистанциях. Даже луки ОПМ элементальной силой могли нанести ощутимый урон солдату, не говоря уж о возможностях обладателей Глаза бога — ОГБ. Кудзе Сара, цель номер один на операцию, не стояла на одном месте, её голова крайне редко попадалась в видимость солдат, тем самым вызывая плотный обстрел позиций, но на деле она умело держалась в укрытиях, чтобы не навлечь на себя внимание войск. Более того, в те редкие моменты Д-14-08 увидел, что её именно несли. Прям-таки на спине физически крупного человека, который мог похвастаться не только скоростью, но и выносливостью. Видимо, он повинен в неудачной охоте за Сарой.
— Новый поджоги восточнее, — оповестил солдат, сидящий за камнем. — Наблюдаю движение противника. Открываю огонь.
Короткая очередь, один убитый и один раненый. Раздавшийся крик быстро затих — заткнули — а мёртвое тело упало прямо на костёр. Освещение от огня делало видимость инадзумцев только хуже, но и возможностей комбайнам предоставили не так много. Сложная ситуация, требующая как раз смелого рискованного решения. Д-14-08 думал.
— Обнаружен цель номер один! — сказал солдат и уже приготовился стрелять.
Электрическая стрела влетела чётко в глазницу крайнего справа охотника. Его это не убило, но ударивший ток вовнутрь вызвал у него ошеломление, вследствие чего вторая стрела без труда влетела уже во вторую глазницу, причём куда глубже и опаснее. Броня должна была выдержать, да что там, сами глазницы, но стрелы у врагов были совсем не обычными. Д-14-08 ожидал, что охотник погибнет.
— Второму охотнику занять утерянную позицию, И-144гир и П-101нэр переместиться на правый фланг, — приказал Д-14-08.
Охотники должны участвовать в бою, а не стоять в оцеплении и ждать чуда. Страйдер не стеснялся бить из аннигилятора, да только слишком медленно, а солдат слишком недостаточно. Однако такую задачу ему поставили. Специально. Нокс и Центр Управления решили проверить боеспособность одной ТДГ в условиях численного превосходства противника, даже если на кону стояла ликвидация неимоверно опасного объекта. Подкрепления не будут, потери не важны, а результат позволит сделать Центру соответствующий вывод. Главный вопрос, который интересовал командование, это какие истинные возможности армии Альянса в условиях строгой ограниченности ресурсов. Солдаты государств Тейвата не являлись простыми средневековыми бойцами — совершенно нет. Технологическая отсталость компенсировалась магией и уникальными методами ведения боя. В общем, идеальная возможность проверить, насколько комбайны хороши.
Стрела Сары едва не влетела в голову Д-14-08, но он незатейливо наклонил голову в сторону, а затем открыл встречный огонь по ее позиции. Для пущего эффекта туда выстрелил и страйдер, разнеся валун в эдакий щебень.
— Вы наблюдаете? — спросил он.
«Да».
— Ваша ключевая цель — не уничтожение сил Инадзумы на острове и убийство Кудзе Сары. В ваших интересах именно проверка.
«Я об этом говорил. Мне незачем скрывать от вас свои реальные мотивы».
— Какой ожидаемый результат? Центр Управления собирается действовать от достигнутого, но у вас не так.
«Мне так теперь нравятся элитные комбайны! — аж пропел Нокс. — В игре вы казались бездушными машинами, но здесь у вас есть своё мышление, даже характер, пускай и в чётких рамках Альянса. Удивительно. Так, вернёмся к твоим словам. Ты прав, ЦУ отталкивается в зависимости от результата, но у меня ясное ожидание от этого боя. Можешь предположить?»
— Проанализировать затруднительно, — признался Д-14-08. — Предполагаю, что вы ожидаете представления.
«Нет. Я, конечно, веселюсь, наблюдая за ходом событий, но я не настолько наркоман, жаждущий удовольствия. На самом деле, мне интересно, как будет действовать то или иное создание Альянса в критических особо опасных ситуациях».
— Чтобы понять, готовы ли мы на более высшие должности в системе? — догадался Д-14-08.
«Именно! Знаешь, вы стоите между дроидами и клонами из Звёздных войн. А, ты не поймёшь… в общем, я проверяю вашу адаптивность и мобильность».
— Если отряд справится с поставленной задачей, то я получу позывной?
«Да».
— Вас понял, — следом командир переключился на рацию. — ЦУ, запрашиваю информацию о текущей обстановки в море.
— Запрос одобрен, — отвечал ЦУ, — ситуация стабильно тяжёлая. Флагманский корабль Южного Креста обладает баллистами Гуй Чжун, мощь установок достаточна, чтобы наносить урон броне вертолётам-охотникам. Неопознанный щит сдерживает все атаки воздушных сил, предел не выявлен. Существует вероятность потерь. Внимание! Лодки ОПМ выдвинулись к вашим позициям, вертолёты не в состоянии пресечь данную угрозу.
— Вас понял, ЦУ, принял к сведению, — кивнул Д-14-08 и махнул рукой в сторону Святилища. — Сузить оцепление на двадцать метров. Вперёд!
Отряд выдвинулся вперёд, открыв заградительный огонь по цели. Под разрывами дротиков охотников, выстрелов страйдера и обстрела солдат наверняка никто из выживших противников рискнёт контратаковать. Они не способны вести полноценный бой против отряда, а позиционный в данном случае не имеет гаранта надёжности. Когда оцепление дошло до брода, остатки с первой линии обороны хлынули в лобовую атаку. Семь копейщиков отчаянно побежали навстречу солдатам, впоследствии все легли, едва миновав брод. Они точно из-за страха бежали, раз позабыли о возможностях комбайнов, но это, как ни странно, сыграло свою роль на пользу Саре. Почему? Прямо к ним полетели бочки — не взорванные бомбы вертолёта. Либо кто-то сильный их кидал настолько далеко, что даже страйдер не видел из-за руин, либо они успели соорудить полноценную катапульту. Тем не менее, ящики начали разбиваться прямо перед оцеплением, но бомбы не сдетонировали.
Чтобы не нагружать систему дистанционной детонации, было принято решение включить лишь некоторые из бомб, чтобы потом цепочкой покрыть всю необходимую территорию. Как стало ясно, не вся цепочка была закончена. Непредвиденные факторы сыграли злую шутку и предоставили врагам немного бомб в распоряжение. К счастью, обычное падение недостаточно для взрыва, однако… Сара нашла способ. Она электро-стрелой попала по бомбе, та, естественно, сдетонировала из-за сильного заряда и застопорила оцепление напрочь, вынуждая держаться в укрытиях. Одна бомба разорвалась под ногой страйдера, вследствие чего тот покосился от ударной волны.
— Огонь по снарядам! — приказал Д-14-08, догадавшись о планах врага.
Большинство бомб летели именно в страйдера. Неточно, но настырно, даже особо не надеясь на успех. Спустя пять попыток им удалось приспустить тело страйдера чуть ниже, чтобы бомбы, упавшие на землю, могли задеть броню синтета. И тут понеслось: наверняка живое существо метало снаряды, как из пулемёта, роняя бомбы вокруг страйдера. Едва он пытался выпрямить ноги, как новый взрыв подкашивал другую ногу, и так раз за разом, из-за чего урон по броне тела наносился с не меньшей стабильностью. Огонь из винтовок несколько спасало ситуацию, но тогда лучники могли бить по отвлекшимся солдатам. Однажды пиро-стрела воткнулась в броню одного из них. Не пробила, но дала понять Д-14-08, что следовало бы начать действовать по-настоящему.
— Штурмовать вражеские позиции! Охотники — авангард, солдаты — прикрытие, страйдер — огневая поддержка и уничтожение укрытий противника! Атака последовательна, в соответствии строя оцепления! Выполнять!
Осторожность Д-14-08 играла против группы. Теперь всё иначе. Неважны потери и риск, главное — выполнить задачу несмотря ни на что. Теперь всё иначе.