— Я слыхал о вашей потере.
— Луиза! — воскликнула Гортензия. — Ты все-таки проговорилась!
— Нет, нет. С мадемуазель Луизой мы говорили только о литературе.
— О литературе и путешествиях… — вызывающе начала Луиза.
— Точнее, мы говорили о поездке в Соединенные Штаты, — спокойно уточнил Торнтон. — Это мадемуазель Селестина сообщила мне о краже. Кажется, комиссар Лепер энергично взялся за розыски. Будем надеяться на успех.
— А вот и комиссар собственной персоной, — объявил Шарль Дюмолен.
Из-за деревьев появилась плотная фигура в светлой свободной одежде, а следом за ней тоненькая фигурка девушки. Селестина взошла на террасу по каменной насыпи, ее отец выбрал удобный окольный путь.
— Прошу не расстраиваться, я по службе.
— Мы ждем вас к кофе! — позвала мадам Гортензия.
— Самое большое — полчашки, — подчеркнул официальность визита комиссар Лепер, входя на террасу. Потом он важно спросил:
— Мсье Фруассар еще не вернулся?
— К сожалению, еще нет.
— Вы что-нибудь узнали о Жакобе Калле? — допытывалась мадам Гортензия.
— Я в постоянном контакте с комендатурой Тулона. До сих пор полиции не удалось напасть на его след. Но мы времени даром не теряем. Давайте воспользуемся свободной минутой и поговорим об обстоятельствах, при которых брошь, так сказать, дематериализовалась. Мистер Маккинсли, мне очень жаль, что вопреки желанию семьи Дюмоленов я доставляю вам беспокойство. Но моим долгом является ознакомить вас с прискорбным фактом, имевшим место вчера вечером.
— Маккинсли уже знает, — вмешался писатель.
— Тем лучше. Как гражданин страны, в которой преступления в порядке вещей, — с удовлетворением сказал комиссар, — он не будет на нас в обиде за то, что мы займем его внимание всего на несколько минут событием, для нашего города неординарным.
— Я к вашим услугам, — сообщил Торнтон.
— А теперь приступим к более подробному исследованию, — возвестил комиссар Лепер. — У меня есть одна мысль. Но раньше давайте выпьем кофе…
— Ты ведь недавно выпил уже, — обратила его внимание Селестина.
— Ах, да, в самом деле…
Но мадам Гортензия уже подавала комиссару следующую чашку.
— Я бы попросил вас, мадам, приколоть к платью какую-нибудь брошь, можно и обычную булавку. И не застегивать застежку.
— Не понимаю, — сказал Дюмолен. — Ведь та брошь была с застегнутой застежкой.
— Может, да, а может, и нет. Сейчас мы проведем опыт при наличии плохо действующей застежки. Мы должны считаться с такой возможностью. Я сажусь вот здесь, где сидел и вчера. Тут рядом пустое кресло, это мсье Дюверне. Слева пустое кресло, это мистер Маккинсли.
— Зачем? — поинтересовался режиссер. — Я ведь могу тоже сесть.
— А это для того, чтобы вы заменили отсутствующего Фруассара. Здесь мсье Дюмолен, а там мадам Дюмолен. Отлично. Булавка не застегнута, замечательно! Теперь мадемуазель Луиза принесет нам зеленую шаль и набросит ее на плечи мадам Дюмолен.
Луиза через минуту появилась с шалью и укрыла ею Гортензию.
— Прекрасно. Мадам Гортензия в этой шали пройдется по террасе. Прошу вас, сделайте несколько движений. Представьте себе, что наливаете кофе в чашки. Попрошу это изобразить.
Гортензия взяла в руки керамический сосуд и сообщила:
— Кофе уже нет.
— Жаль. Но вы только изобразите, я же сказал. Теперь мадемуазель Луиза идет за другой шалью. Хорошо, вот другая шаль. Селестина стоит в двери, мадемуазель Луиза в некотором отдалении от кресла мадам Дюмолен. Мадам Дюмолен, попрошу снять шаль!
Гортензия решительным движением сбросила с плеч шерстяную материю. Булавки не было.
— Браво! — закричал комиссар Лепер и кинулся к шали. — Вот, прошу вашего внимания, булавка торчит в шали. Я вспоминаю, что вчера в течение продолжительного времени шаль лежала на спинке кресла и все имели к ней доступ.
Гортензия сказала:
— Брошь, которая зацепилась за шаль не очень крепко, могла упасть еще до того, как шаль была снята.
— А теперь проведем опыт при застегнутой броши, — сказал со странным смехом Шарль Дюмолен.
— Именно. В этом и заключается мой план.
Мадам Гортензия прикрепила булавку, комиссар проверил застежку, Луиза во второй раз укрыла плечи опекунши шалью. Гортензия встала, прошлась по террасе, повторила манипуляции с кофе и опять села.
— Прошу снять шаль! — распорядился комиссар.
Гортензия сняла зеленую шаль — булавка была на месте.
— Чудес не бывает. Теперь Луиза подходит с черной шалью, мсье Фруассар вскакивает… Мсье Фруассар!
— Меня зовут Маккинсли, — возразил режиссер.
— Мистер Маккинсли, вы спотыкаетесь о кресло.
Торнтон с криком упал на кресло, выполнил ряд замысловатых движений руками и ногами и наконец пролетел так близко от Селестины, что та со страхом отшатнулась. Мадам Гортензия залилась смехом.
— Вы просто акробат.
— Плохо, — сказал комиссар. — По пути вы должны схватить конец зеленой шали, которую держит мадам Гортензия.
— Но поскольку булавка прикреплена к платью, а шаль снята, какое это все может иметь значение? — скептически спросил Дюмолен.
Лепер наморщил лоб.
— Все имеет значение, — холодно ответил он. — Повторите, пожалуйста, мистер Маккинсли! А вы, мсье Дюмолен, сразу вскочите и в тот момент, когда Фруассар коснется мадам Гортензии, набросьте шаль на плечи жене. Внимание: раз, два, три!