— Хм. Это обо мне пишут?
— О, да. Очень часто. Но кроме всего, наибольшей известностью вы пользуетесь из-за неожиданных вопросов. Одни утверждают, что на самом деле они заранее мастерски отрепетированы, а другие считают, что это обычный трюк, с помощью которого вы оглушаете и поражаете допрашиваемых.
— Это очень интересно! — воскликнул инспектор. — И что же еще?
— А еще что беганье перед носом жертвы, — это тоже метод.
— Нонсенс, — скривился Рандо и уселся в кресло.
— Я тоже считаю, что это следствие темперамента.
Рандо присматривался к Селестине со смешанным чувством веселья и беспокойства.
— В котором часу вы ушли от Пуассиньяка в тот злополучный понедельник? — спросил он наконец без малейшего желания поразить.
— Без двадцати пяти двенадцать, — ответила она спокойно и четко.
— А когда вы пошли туда?
— Чуть позже одиннадцати.
— Могу ли я знать, с какой целью?
— Начинался ливень.
— Без двадцати пяти двенадцать дождь еще шел, но вы все-таки покинули дом Пуассиньяка.
— Да, но проливным дождь уже не был. Я торопилась домой, тетка не любит, когда я возвращаюсь слишком поздно.
— Может, вы припомните, не было ли у вас в тот день какого-то особенного дела к Пуассиньяку?
Селестина не спускала глаз с лица инспектора, отвечала она очень уравновешенно, но стреляный воробей все-таки заметил в ней напряжение.
— По случаю одолжила у него книгу.
— Какую книгу?
Ответ удивил Рандо.
— Годовую подшивку иллюстрированного еженедельника. Подшивка была большой и тяжелой, но не настолько тяжелой, чтобы я могла убить ею мсье Дюмолена.
— Мадемуазель Лепер, я бы попросил конкретнее отвечать на вопросы.
— Извините.
— В тот день, когда убили Дюмолена, вы были в доме на холме?
— Конечно. Два раза. Один раз до полудня, а второй раз с отцом после обеда.
— А теперь скажите, когда Шарль Дюмолен говорил с вами наедине?
— Инспектор Рандо! — почти выкрикнула Селестина.
— Я жду ответа.
Она взяла себя в руки.
— После полудня, на террасе. Перед обыском, который устроил отец в связи с пропажей броши.
— А во вторник с утра вы надолго заболели? Так?
— Не совсем так, — ответила она. — Перед этим я еще… — она осеклась и не спускала с Рандо широко открытых невинных глаз. — Перед этим… Мсье Рандо, вспомните, что я сделала перед этим!
— Перед этим вы утром вернули Пуассиньяку его пелерину, — сказал инспектор.
— Да. Вы и в самом деле все обо мне знаете. В среду я пошла на похороны мсье Дюмолена, а позже несколько дней подряд не выходила из дому.
— Точно так же, как и ваша подружка Луиза Сейян.
— Это маневр не на вашем уровне.
Инспектор оставил это замечание без внимания.
— Мадемуазель Лепер, поясните мне, на что рассчитывал Пуассиньяк, умалчивая в течение десяти дней о том, что он владеет чеком с подписью Дюмолена?
— Как, вы не знаете? Все очень просто. Советник Пуассиньяк считал, что он сообщит о пожертвовании известного писателя накануне выборов и тем самым обретет дополнительные голоса. На этом основывается реклама. Он себе мог это позволить, поскольку уже знал на основании заметки в «Голосе юга», что мсье Дюверне дотации еще не получил, что Дюмолен только обещал деньги на строительство памятника в честь жертв последней войны, — Селестина погрузилась в размышления, Рандо ей не мешал. Потом она заговорила вновь: — Никто себе представить не может, насколько мсье Пуассиньяк привязан ко мне. После убийства в доме на холме он поддался панике. Испугался, что мне угрожает опасность. Ведь я сделала одну большую глупость, о которой он знал. Это его идея — чтобы я поменьше выходила из дома, не показывалась на людях. Арест Фруассара вовсе не успокоил нас. Я, например, не сомневалась, что это маневр…
— Это отец вам сказал, — осадил Селестину инспектор.
— Отец сказал мне это значительно позже. Итак, я сидела дома, наблюдая течение расследования и ожидая…
— Ожидая чего? — поощрительно спросил инспектор.
— Ожидая визита Наполеона из Тулона.
— Вы мне очень льстите…
— Вы всегда были моим идеалом.
— А Шарль Дюмолен?
— Мсье Рандо! — во второй раз в течение беседы воскликнула Селестина и густо покраснела.
— На этом я должен поблагодарить вас, — Рандо встал.
В прихожей его ожидал комиссар Лепер. Маленький тулонец потянулся за шляпой.