- После обеда, как я уже говорил. Я посоветовал ему обратиться к старьевщику. Я поступил неправильно? Он никого не пристрелил?
- Нет, насколько мне известно.
- Это хорошо, - сказал он, но казался явно разочарованным. - Если вы хотите поговорить с миссис Гендрикс, здесь, у стойки, есть телефон.
Я поблагодарил его, и он вернулся к своей холостяцкой радости. Я не стал звонить по телефону и даже беспокоить лифт. Позади вестибюля я обнаружил пожарную лестницу, освещенную красной лампой, и прошел на второй этаж.
Комната 27 находилась в конце зала. Я послушал у двери. За ней раздавалась музыка - деревенский блюз. Я постучал. Музыка сразу умолкла.
- Кто там? - спросила женщина.
- Гарри.
- Давно пора.
Она отперла замок и распахнула дверь. Я вошел прямо на нее, освободил от ее руки дверную ручку и захлопнул дверь на всякий случай, чтобы ее испуг не перешел в крик.
Этого не произошло. Застывшее выражение ее лица не изменилось. Ее правый кулак поднялся на уровень глаз. Она смотрела на меня поверх него.
- Не волнуйтесь, миссис Гендрикс. Я не причиню вам вреда.
- Да? - Она немного расслабилась, разжала кулак и рукой пригладила свои рыжие волосы. Ее перекошенный рот распрямился. - Кто вы такой?
- Друг Гарри. Я сказал, что поищу его здесь.
Она мне не верила. Она была похожа на женщину, которая не верила ничему, кроме номеров на счетах. Она была стильно одета, в чем-то коричневом, просторном, с полукороткими рукавами, что демонстрировало ее фигуру, не очень подчеркивая ее. Ее руки и ноги были прелестной формы и сильно загорелыми.
Но свое лицо она отделала таким образом, будто стыдилась его и хотела спрятать под гримом. Из-под век, еще более зеленых, чем ее глаза, и сквозь ресницы, похожие на захламленные антенны, она смотрела на меня с отвращением.
- Как вас зовут?
- Это не имеет значения.
- Тогда убирайтесь из моей комнаты. - Но она и не ожидала, что я тотчас уйду. Если и ожидала чего-то, то возможных неприятностей.
- Это не ваша комната. Это комната Гарри. Он обещал меня ждать здесь, - сказал я.
Я осмотрел комнату, увидел истертый ковер, вылинявшие бумажные цветы на обоях, лампу с перекошенным абажуром. Внешне дама к этой обстановке не принадлежала. У нее был стиль во всем, и его можно было приобрести не в универсальном магазине. Коричневая сумка с золотыми кистями на кровати выглядела как парижское изделие. Но эта сумка выглядела на этом месте, как заключенный в камере. Она, конечно, провела немало времени в таких комнатах и вот сейчас снова сидит в ней.
- Это и моя комната, - сказала она. В подтверждение, а также чтобы немного взбодриться, она подошла к тумбочке у кровати и включила портативный приемник. Деревенский блюз все еще продолжал издавать звуки. Это были две долгие минуты.
- Что такое? - Она что-то хотела сказать, но была все еще в напряжении, с трудом дышала. Она пыталась перебороть свое состояние. Я видел спазмы в ее горле.
- Какого рода дело у вас с Гарри? - удалось ей наконец произнести.
- Мы хотели сопоставить наши наблюдения за Фрэнсисом Мартелем.
Она похлопала ресницами:
- За кем?
- Мартелем, тем самым, фотографию которого вы хотели полу-чить.
- Вы, вероятно, говорите о двух разных людях.
- Не стоит, миссис Гендрикс. Я только что разговаривал с фотографом Мальковским. Вам нужна была от него фотография Мартеля. Ваш муж рисковал своей шеей, чтобы сегодня утром ее получить.
- Вы полицейский?
- Не совсем.
- Откуда же вы столько знаете обо мне?
- К сожалению, это все, что я знаю о вас. Расскажите еще кое-что.
С трудом, трясущимися руками она достала золотой портсигар из своей коричневой сумки, открыла его и вынула сигарету. Я дал ей прикурить. Она села на кровать и оперлась на руку, выпуская дым в потолок.
- Не стойте надо мной. Вы выглядите так, будто хотите вцепиться мне в глотку.
- Я восхищаюсь вашим горлышком.
Я подтянул единственный находящийся в комнате стул и сел на него.
- Все вы лепите. - Ее голос звучал со злобой. Она прикрыла шею ладонью и пытливо посмотрела на меня. - Я не могу понять, кто вы. Вы пытаетесь умилостивить меня своим обхождением, но это вам нисколько не поможет.
- А вы действительно жена Гарри?
- Да, действительно. - Она, казалось, сама была удивлена. - Я показала бы вам свое брачное свидетельство, но у меня оно не с собой.
- Как может он позволить иметь себе такую жену?
- Он не может. Мы уже не занимаемся любовью последнее время. Но мы остались друзьями, - она добавила это с каким-то сожалением. - Гарри всегда был в замазке. Он по характеру скорее забавный человек, но не пустозвон.
- И вы не всегда поддерживали его?
- Кто это вам сказал?
- Никто не должен говорить мне об этом - твой голос сказал мне все, куколка, и манера, с которой ты себя держишь, и твоя подозрительность.
- Вы из Вегаса? - спросила она.
- Люди должны улыбаться, когда спрашивают об этом?
- Так да?
- Я из Голливуда.