- Я ничего не признаю.
- Настало время говорить правду, вы не думаете? Есть такая вещь, как возможность купить за счет информации освобождение от ответственности, особенно если это касается налогов.
Хотя в комнате было не холодно, она начала дрожать.
- Попасть за решетку по делу об убийстве, - сказал я, - это так просто. Но вы не можете себе позволить молчать. Это Лео или один из его молодцов вышли на Мартеля?
- Лео не имеет ничего общего с этим.
- Если имел, а вы знаете, что имел, лучше скажите мне об этом. Если вы не хотите попасть вместе с ним за решетку.
- Я знаю, это не его дело. Он не покидал этот дом.
- Но вы выезжали.
Она задрожала еще сильнее.
- Послушайте, мистер, я не понимаю, почему вы преследуете нас?
- Вы сами себе это сделали. То, что вы сделали другим, вы сделали себе - это обратная сторона "Золотого правила", Китти!
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Три убийства. Мартель вчера, Мариэтта Фэблон за день до этого, когда вы по совпадению оказались в Монтевисте, и Рой Фэблон семь лет до того. Помните вы его?
Она быстро кивнула.
- Скажите мне, что случилось с Фэблоном. Вы там были.
- Дайте мне одеть что-нибудь. Я замерзаю. Я была с Лео в течение часа.
- Он у бассейна?
- Да, занимается с физиотерапевтом. Не говорите ничего в ее присутствии, хорошо? Она не надежная женщина.
Китти стянула с головы свою резиновую шапочку. Ее рыжие волосы рассыпались. Когда она открыла одну из запертых дверей, я успел заметить женскую спальню с зеркалом на потолке над большой, королевского размера, кроватью.
Я вышел наружу. Среди мебели у бассейна стояла инвалидная коляска. Женщина в голубом купальном костюме находилась по грудь в воде с мужчиной на руках. У него было круглое, вялое лицо и дряблое тело. Только в его глазах блестела какая-то доля сознательной жизни.
- Хэлло, мистер Кетчел!
- Я скажу ему "хэлло", - сказала женщина. - Около трех месяцев назад у мистера Кетчела был небольшой инсульт, и с тех пор он не говорит. Так ведь, дружок?
Его печальные черные глаза ответили ей. Затем он с опаской перевел их на меня. Он униженно улыбался. Из угла рта текла слюна.
Китти появилась у скользящей стеклянной двери и поманила меня внутрь. Она одела штаны в обтяжку с блестками, которые вызывающе сверкали, ангорский свитер с высоким воротником, кое-как наскоро намазанное лицо обрело бессмысленную маску. Было трудно сказать, что она приготовила для меня.
Она провела меня в небольшую комнату в передней части дома, подальше от бассейна, и отодвинула шторы. Она стояла у окна, и один ее вид дополнял раскинувшуюся за окном картину. Паруса на море выглядели нарядно и отрешенно, как белые петухи на салфетках, разложенных на голубой выцветшей скатерти.
- Вы видели, что я теперь имею на руках? - спросила она, вытянув руки. - Совершенно больной старик. Он не может ходить, не может говорить, он не может даже написать свое имя. Он не может мне сказать, где все находится. Он не может защитить меня.
- От кого вам нужна защита?
- Лео всю жизнь наживал себе врагов. Если бы они знали, что он беспомощен, то за его жизнь ничего нельзя дать. - Она щелкнула пальцами. За мою также. Тогда почему мы прячемся здесь, в камышах?
"Для нее, - подумал я, - зарослями является любое место, не находящееся на линии Чикаго-Вегас-Голливуд".
- Представляет угрозу партнер Лео - Дэвис?
- Он главная опасность. Если Лео умрет или будет выбит, Дэвис первый от этого выиграет.
- Клуб "Скорпион"?
- На бумаге он уже его владелец: комиссия по налогам заставила Лео отказаться от него. И у него есть претензии к Лео.
- Я говорил с Дэвисом вчера. Он предложил мне деньги, чтобы я сказал, где Лео.
- Вот почему вы здесь?
- Я никогда не делаю поспешных выводов. Я отказался.
- В самом деле?
- Да. Какие претензии к Лео?
Она качнула головой. Ее волосы рассыпались рыжим огнем в солнечном свете. Странно, но они мне напомнили сборщиков апельсинов, их костер около железнодорожного полотна. Странная вынужденная близость той ночи все еще не исключала возможности близости между мной и Китти.
- Этого я не могу сказать.
- Тогда я скажу. Служба внутренних налогов гоняется за Лео из-за денег, которые он присвоил со всей выручки. Если они не смогут найти его и деньги, даже если и смогут, они пришлют все Дэвису. На худой конец, он потеряет свою лицензию на дело из-за сокрытия доходов. На самый худой конец, ему грозит федеральная тюрьма до конца жизни.
- Он не один.
- Если вы имеете в виду Лео, то смотрите, остаток его жизни ничего не стоит.
- А что с остатком моей жизни? - Она погладила свою прикрытую ангорской шерстью грудь. - Мне еще нет тридцати. Я не хочу попасть в тюрьму.
- Тогда вступите в сделку.
- И выдать Лео? Я этого не сделаю.
- Они ничего ему не сделают, увидев его в таком состоянии.
- Они запрут его, и он не будет лечиться. Он никогда не научится вновь говорить или писать, или... - Она остановилась на полуслове.
- И не сможет сказать вам, где находятся деньги, - досказал я фразу.