– Мне, конечно же, приходило в голову, Пизанелли, что Розанна Беллони в убийстве сестры невиновна.
Они подошли к двери с овальной до блеска надраенной медной табличкой: «Доктор Роберти». Пизанелли позвонил в колокольчик и сказал:
– Если у Лауры Роберти есть хоть что-нибудь в голове, она смоталась в Ланге или отправилась на розыски своего Джан-Марии.
– В Феррару.
– В Феррару. Где зарегистрировалась и ваша «панда». Совпадение, комиссар? – Пизанелли снова позвонил в колокольчик, на сей раз сильнее. Какое-то время за дверью было совершенно тихо. Через пару минут за окошком с темным стеклом появился свет. Дверь отворилась.
Все шторы в огромной квартире были задернуты.
Лаура Роберти зевала. В ночной рубашке она выглядела еще более хрупкой. Черные волосы спутались. Косметики не было. Маленьким кулачком она терла сонные глаза. Она стояла босая; там, где ее ступню обычно облегали вязаные матерчатые тапочки, кожа была светлее.
– Доброе утро. – Смущенная улыбка, заставившая Тротти вспомнить другую женщину. Лаура пробежала рукой по волосам, и они упали ей на лицо ровной челкой. Хотя, очевидно, она только что вылезла из постели, ее лицо было удивительно свежим. Она откинула несколько прядей волос с глаз и посмотрела на Тротти. – Извините за беспорядок. – В ее дыхании чувствовался запах эвкалипта, словно она только что почистила зубы. – Я спала. – Спохватившись, она прибавила: – Вам бы лучше пройти.
Искусственно охлажденный воздух; Тротти расслышал тихий гул кондиционера. Охлажденный, но не влажный – как в квартире старой вдовы.
По коридору они проследовали за ней до ее собственной спальни-гостиной.
На экране стоявшего в углу маленького телевизора беззвучно мелькали кадры утреннего японского мультфильма. Тротти обежал взглядом кухонную утварь – посудомойку, холодильник, плиту и нависший над ней воздуоочиститель. Пара грязных тарелок в раковине.
Узкая постель не застлана.
На полу в прежнем беспорядке валялись одежда и обувь.
Тротти снова узнал чемоданы марки «Vuitton», такие накануне последнего своего отъезда из Италии приобрела и Аньезе. Из них по-прежнему вылезала на деревянный пол одежда.
– Все еще не успели разобрать вещи, синьорина?
Лаура Роберти потерла рукой глаза:
– До поздней ночи вчера занималась. – Она дернула плечами. – Господа, не хотите ли кофе? – Не дожидаясь ответа, она подошла к плите, взяла кофеварку, открутила крышку и добавила туда воды и кофе.
Тротти примостился на краешке постели.
Пизанелли подошел к окну, распахнул его и поднял жалюзи. В комнату хлынул поток света. Он снова закрыл окно.
– Синьорина Роберти, – проговорил Тротти, когда девушка протягивала ему чашку его любимого дымящегося кофе с пенкой, – я должен задать вам несколько вопросов. – Он отвел взгляд от нежной груди, показавшейся под рубашкой, когда Лаура Роберти наклонилась вперед с чашкой в руке.
Она подняла голову и улыбнулась.
– Боюсь, что во время последнего нашего разговора вы мне лгали. – Он помолчал. – Думаю, что вы знаете о смерти синьорины Беллони гораздо больше, нежели стараетесь показать.
– Сахару, комиссар?
Кофе был превосходным и очень горячим.
– «Сайкаф»? – спросил Тротти, облизав губы.
– «Лавацца»,[31] - а чего еще ждать от жительницы Турина?
Тротти смотрел на нее, и ему не верилось, что Лаура Роберти способна лгать. Нежное изящное личико, хрупкое маленькое тельце, так и взывающее к защите.
– Почему вы думаете, что я вам лгу? – спросила она спокойным, бесстрастным голосом.
– Вы сказали нам, что на прошлой неделе были в Санто-Стефано, синьорина. Мне же кажется, что из города вы никуда не уезжали. Что во время убийства были здесь. И что вам известно гораздо больше, чем вы мне сообщили.
– Об убийстве Розанны я ничего не знаю. – Выражение ее лица не изменилось, но нежная кожа побледнела.
– Нет, синьорина Роберти, убили отнюдь не Розанну. Убили ее сестру, – сестру, которая жила в Гарласко. Марию-Кристину Беллони.
Рот у Лауры Роберти слегка приоткрылся. Она закрыла его и приложила руку к груди под ночной рубашкой.
– Марию-Кристину?
Играет, заметил про себя Тротти, девица врет.
– Тогда где же Розанна, комиссар?
– Хотелось бы мне самому знать. – Он сидел на неубранной постели и смотрел на Лауру. – Прошлой ночью на моих глазах ее машину выудили из канала в дельте По.
– Она утонула?
– Машина была пуста.
Девушка закусила губу:
– Надеюсь, Розанна жива.
– У вас есть что-нибудь от нее?
– У меня? – Она удивленно подняла брови.
– В каких отношениях вы были с Розанной Беллони?
– Я уже говорила вам. Синьорина Беллони прекрасно ко мне относилась. Иногда она со мной беседовала – как тетушка или крестная. Очень добрая женщина.
– И вы понятия не имеете, где она?
– Почему вы думаете, что я должна что-то знать?
– Почему вы нам лгали, синьорина? – Большим пальцем Тротти ткнул в сторону стоявшего у окна Пизанелли.
– Лгала, комиссар?
– В Санто-Стефано вас не было. Вы все придумали. Как ехали назад, как устали в дороге.