- Как же вы ладите с Лоном Келманом? - поинтересовался я.
Он сплюнул, потом молча повернулся ко мне спиной и продолжил полировать машину.
Я обогнул дом и вернулся в своему автомобилю.
Тот стоял на месте, и все было в порядке, за исключением того, что Нэнси в нем уже не оказалось.
IY.
Боковое стекло оставалось опущенным, и я заглянул внутрь. За рулевой колонкой торчал какой-то старый почтовый конверт. Я вытащил его, расправил и прочел:
"Парень в плаще с капюшоном перед рестораном кажется мне подозрительным. Я иду за ним и встречусь с вами примерно через полчаса в конторе. Нэнси."
Почерк мелкий и аккуратный, буквы чуть завалены вправо. Я никогда раньше не видел почерка Нэнси, но именно таким его и представлял. Последнее время Нэнси часто занимала мои мысли, но должен признаться, к почерку они никакого отношения не имели.
Улица была пуста, начинался дождь. Стало холодно, и я почувствовал, как накатила хандра. И беспокойство. Иногда дела, которыми я занимаюсь, бывают опасными, и здесь, похоже, был как раз тот случай. Я не хотел, чтобы Нэнси рисковала. Парень в плаще с капюшоном наверняка был совершенно безобиден, но...
С Элом Ларгсом она оказалась права...
Теперь мне оставалось только ждать. Я медленно ехал по улицам в сторону конторы и поглядывал на тротуары. Может быть, она только что ушла и я подберу её где-нибудь по пути? Но видно её не было.
Я машинально сунул в рот сигарету. Подъехав к конторе, машину я поставил в переулке, обошел здание и направился к главному входу.
Четыре истертых ступени вели в вестибюль, где на стене красовался указатель с фамилиями и занятиями арендаторов. Рядом с лифтом на старой шаткой табуретке восседал швейцар. Он часто предоставлял постояльцам пользоваться лифтом самостоятельно, но в тот день был на месте и клевал носом. В шестьдесят пять лет он ещё сохранил собственные зубы - три сверху и три снизу. В рту торчала старая трубка из кукурузного початка, от которой уже издали чудовищно воняло.
Заслышав мои шаги, он открыл глаза, поднялся и почесал нос бурыми от никотина пальцами.
- Я отвезу вас наверх, мистер Шэнд. - Мне ещё битый час работать. Сегодня я довольно поздно заступил.
Говорил он тонким голосом и в конце каждой фразы взвизгивал, как кошка, которой наступили на хвост.
Я вошел в кабину.
Старик закрыл за мной решетку и включил подъемник. Потом заметил:
- Я думал, вы сегодня больше не вернетесь.
- Я и не собирался, но пришлось, - вздохнул я.
- И хорошо, - продолжал он, - хотя я из-за этого оказался неправ. Я ведь ему сказал, что ждать бессмысленно, потому что сегодня вы уже не придете.
- Загадками говоришь. старик.
Он вынут трубку изо рта.
- Простите, мистер Шэнд, я забыл вам сказать. В конторе вас ждет клиент.
Я взглянул на свое отражение в подслеповатом зеркале на стене кабины. Кожу избороздили глубокие морщины, я был уверен, что за последние четверть часа их прибавилось.
- Когда вы его подняли наверх? - спросил я швейцара.
Старик неторопливо пыхнул трубкой, потом ответил:
- Минут десять назад. Обратно он не спускался, так что, полагаю, ещё ждет.
- Как он выглядит?
- Раза в два моложе меня, - ухмыльнулся старик, - и куда интереснее. Я тоже выглядел бы моложе, будь у меня карманы полны денег.
Я вопросительно поднял бровь.
- Как ты определил, что он богат?
Мы поднялись на мой этаж, и он открыл дверь кабины.
- Поверьте, он имеет больше, чем может израсходовать, мистер Шэнд.
Я дал ему на чай и вышел.
В моей конторе есть небольшая приемная, которая всегда открыта, и несколько больший по размерам рабочий кабинет, который я всегда запираю, когда ухожу. Это напоминает полицейский участок и придает моей конторе солидный вид, что иногда может пригодиться. Смотря по обстоятельствам.
Если кто-нибудь сумеет разглядеть на нашем ковре узор, значит, зрение у него куда лучше моего. Мебель простая и не слишком комфортабельная. Потертое кожаное кресло для меня и стул с прямой спинкой для клиентов. Они быстрее переходят к делу, если сидят не слишком удобно.
На стене всего одна картина - портрет генерала Гранта в золоченой раме, забытый предыдущим арендатором. Кажется, генерал, постоянно за мной наблюдает и пробуждает во мне чувство вины, когда я расслабляюсь и позволяю себе в рабочее время пропустить стаканчик. Потому я картину и оставил.
Но не успел я ещё дойти до кабинета, как уже на входе в приемную встретился с клиентом. Точнее, столкнулся, так как он собрался выходить. Видимо, ему надоело ждать частного детектива, которого вечно нет на месте.
Парень был на пару дюймов выше меня, - а это уже кое-что значит, - и крепко сложен. Сомневаюсь, что в его примерно ста девяноста фунтах был хотя бы грамм жира. Узкое загорелое лицо оживляли голубые глаза. Перламутрово-серый мохеровый костюм с узкими длинными лацканами, через руку перекинут белый плащ - пыльник, в левой руке шляпа.
Мы столкнулись нос к носу, но парень тут же отскочил назад и замахнулся. Потом опустил руку, прядь густых с легкой проседью волос упала ему на лоб.
- Извините, я не слышал, как вы подошли.
Голос звучал мягко и спокойно, но у меня сложилось впечатление, что он в долю секунды может стать жестким, как сталь, если это понадобится.
- Все в порядке, - отмахнулся я. - Полагаю, вам надоело ждать и вы собрались уходить?
- Вот именно. Я быстро теряю терпение, если приходится ждать.
- Но вот теперь я здесь, - возразил я.
Открыв дверь кабинета, я обошел письменный стол и опустился в кресло.
Мужчина сел на стул напротив и оглядел обстановку. Теперь по его лицу скользнула насмешливая гримаса.
- Хлев, - фыркнул он. - Я тащился в такую даль из Лос-Анжелеса, чтобы посетить частного сыщика в его хлеву...