- Вань, и так тошно...
- Ну да, чего это я... Теперь тебе поздно что-то втолковывать. Хотя я кого тут только не видел! На той неделе наш жирондист - это я так Бахрама прозвал, за жирный зад - твоего тезку продал соседу. Месяц печку выкладывал в большом доме.
Гусаров улыбнулся. Большой дом был где-то далеко-далеко на севере. Большой дом на Литейном, 4. Где-то там пустует (пустует?) его стол в тесном кабинете. И никто из его ребят даже не представляет, что Андрей Гусаров сидит в яме! Яме феодала. И у него даже есть личные деревянные колодки времен Жилина и Костылина...
- Так тот Андрей сам приехал. Рассказывал, что один чеченец нанял его за полтора лимона дом отремонтировать. Приехал сюда, дурак. С почестями. Сделал он дом. Окна, двери, крышу, полы - все поменяли. Золотые руки. Все село собралось на байрам по поводу реставрации. Поели-попили, а потом стали спорить, кому первому Андрюха достанется. А он было о расчете заикнулся. Такой смех, говорят, стоял! Короче, на глазах сторговались, и новый хозяин повел мастера к себе домой на веревке, как барана. Так за попить-поесть и пашет до сих пор. А чуть что - в зубы. Андрюха норовистый, всё права качает, бегать пытался - так у него передних зубов уже не осталось. Самкает и сепелявит. - Ваня изобразил, как говорит бедный мастеровой.
В первый раз Андрей ушел ночью. Боясь заблудиться, он шел открыто по дорогам. Под утро его догнала легковушка.
- Куда идешь?
- В Россию.
Беглеца затолкали в машину, отвезли в какой-то городишко.
- Построишь гараж - оденем, обуем и отвезем на родину.
Его почти не кормили. Пообносился весь, завшивел... Опять бежал. Теперь он знал: стоит русскому появиться на людях, как украдут. Андрей днем отсиживался в скалах, рощах. Шел на запад. Через четыре дня набрел ночью на какой-то поселок. Обессиленный от голода, постучался в первый же дом. Его впустили, кое-как докормили, а наутро ему был готов фронт работ: цемент, песок, бадья, мастерки, терки... Хозяин целый час наблюдал, как русский штукатурит дом, Убедился, что умеет, и ушел по своим делам. За день Андрей сделал десять квадратов. Свою работу оценил в пятьдесят тысяч, но тут же сделал скидку и запросил сорок. Хозяин категорически пообещал заплатить настоящую цену и показал, что ещё сделать по дому: окна, рамы, пороги, подоконники... День расчета Андрей запомнил как один из самых горьких. За все сделанное поставили бутылку водки, причем заставили выпить и пригрозили, чтоб о деньгах забыл, иначе закопают. В тяжком хмелю, злой на весь свет, несчастный ушел той же ночью.
Шел теперь куда глаза глядят, по бездорожью. Где-то в поле - крики, свист, топот. Десяток всадников с оружием окружили, кто-то стеганул нагайкой.
- Шпион?
Андрей только сел и заплакал. Перекинули его через седло и поскакали. Беглец уже не признавался, что умеет делать. Но все равно нашлась работа. Навоз убирал, быков да всякую худобу кормил. Как назло, приехал в гости хозяин оштукатуренного им дома. Побили за то, что убежал, за то, что не признался в талантах, и заставили складывать печи. Хотел повеситься, да все на что-то надеялся. Не могло же так быть, чтобы не было здесь никакой власти. Надежда затеплилась, когда приехал милиционер. Посочувствовал, заверил, что отвезет в Россию. Сложил Андрей две печи на совесть в его большом доме. Затопили, порадовались, выпили и поехали... во двор прежнего хозяина! Ночью бедолага уже выползал за ворота, побитый за то, что опять заикнулся о деньгах на дорогу. В одном пиджачке, без документов (отобрал ещё первый хозяин) человек пошел навстречу новым несчастьям. Уже наступила зима. Глотал снег и ел кору с деревьев. Однажды увидел разъезд казаков. Побрел к ним, но крикнуть не мог, слабо махал рукой и сиплое мычание издавало простуженное горло. Россия была рядом и это придало ему сил. Спешил по полю, казалось ему, что бежал. Уехали казаки, не заметили. А к вечеру увидел отару овец. Обрадовался, авось Ставрополье уже? Шел меж овец навстречу всадникам с арапниками. Сердце оборвалось, когда узнал в них чеченцев. Они гнали украденную отару. Видимо, их искали казаки. Перекинули Андрея снова через седло веселые угонщики.
- Отбился баран от стада. Наш будет. Еще одна голова.
Пригнали отару к шашлычнику Бахраму и опять оказался мастер в буташевском тейпе.
Закончив рассказ о несчастном беглеце, Иван вздохнул и посоветовал Гусарову:
- Поговори с тезкой, пусть поделится опытом, если бежать надумаешь.
- А сам почему не пробуешь?
- Я в тюрьмах и колониях бывал. От звонка до звонка все сроки. И здесь отсижу.
- Ты же сам говоришь, что здесь сидят бессрочно.
- Я подожду случая. Он обязательно будет. Без случая не пойду. Выдастся момент - рвану со всех ног, но чтобы наверняка.
На широкой площади перед дворцом (именно так можно было назвать громадный двухэтажный дом Буташева) мужчины селения собрались за столами отметить встречу вернувшихся из России. Снова тосты, музыка, танцы, борьба. Поодаль женщины готовили еду, пекли лепешки. Дети группами затевали игры. Мир, покой и согласие... В этом тейпе не признавали ни правительство, ни оппозицию. Слишком высоко они жили и ни в чем не знали недостатка. Сытый народ меньше всего интересуется тем, кто им правит. Лишь бы не мешали жить. Мужчины редко собирались здесь в таком количестве. Группами они уезжали надолго в Россию на самые разные промыслы и порой не видели друг друга многие месяцы. Одна группа оставляла родственникам дома и семьи, начинала дело, а потом принимала смену, передавала дело в другие руки, навещала родину и ехала менять других. Чаще бывали дома специалисты по скоту. Угнать отару овец, табун лошадей, стадо коров из степей ставропольских было делом нескольких дней.
Слегка хмельного Руслана снова спросили об Икраме и других родственниках, оставшихся в Петербурге.
- Его милиция по ошибке задержала. Скоро отпустят, не волнуйтесь. Бахрам! Приведи твоего нового раба.
С сожалением положив на широкий поднос кусок жареной баранины, Бахрам поспешил домой.
- Эй, - закричал он в яму, - как тебя там. В общем, будешь Муса. Тот Иса, а ты - Муса. Понял? Давай наверх, хозяин требует.
Ваня-Иса хохотнул:
- И тебя окрестил. Муса! Муська! Во, гад...
Выйдя на площадь, Гусаров оценил размах гуляния. В эту минуту все мужчины встали и почему-то салютовали из ружей, автоматов, пистолетов. Звуки выстрелов пошли гулять по горам, усиливавшим грохот.
Увидев, что Гусарова привели, Буташев заговорил по-русски. Отчасти из-за Гусарова, отчасти, чтобы меньше поняли старики, слабее знающие язык.
- Вот человек, который схватил Икрама и некоторых других. Клянусь мамой, их скоро отпустят. Вы видите, что становится с теми, кто пытается обидеть наших людей. Скажи, Гусар, за что ты задержал Икрама?
- За то, что закон нарушил.
- Вот сидят родственники Икрама, расскажи им, расскажи, давай. Боишься?
- Я Икрама вашего не боялся, ты знаешь. Икрам похищал людей и требовал выкуп. За это я его и задержал.
Один чеченец вскочил, картинно выхватив кинжал. Но Буташев встал.
- Вы слышали? Вы знаете Икрама. Этот слабоумный урус ошибся. Поэтому он здесь. Не стоит мстить ему. Он отработает свои ошибки и ещё пригодится мне. Сегодня веселый день, не будем поминать плохое. Бахрам! - Буташев что-то приказал.
- Хочешь есть, Гусар? Хочешь. Пойдем.
Пока они медленно шли к забору буташевского двора, там уже поставили столик с едой.
- Поешь, а я покурю, - пригласил Руслан.
Голодный с утра, Андрей не отказался.
- Сколько мы знаем друг о друге, а пока откровенно не говорили. Много интересного знаешь ты, много знаю я. Посмотри на эти пуговицы. Они из золота. Все пуговицы на пиджаке. А на брюках - молния золотая. Расстегиваю штаны и ссу через золото. Такое не у многих авторитетов есть. Многие могут, но не решаются заказывать и носить. А я не боюсь. Все, что работает на мой авторитет, должно быть сделано. Ты тоже большой человек. Но тебе и нельзя такое носить, и не сможешь такое купить. Ты не свободный человек. А теперь - тем более.
- Философствуй. Я уже знаю, что будешь говорить - от других тебе подобных слышал.
- Ты считаешь правильным, когда ваш мужчина честно вкалывает где-то на заводе, а его жена ходит по три года в одном и том же пальто? А дети не имеют того, что хотят? А он сам пьет нехорошую водку или вредное вино? У нас это позор! Никого не должно интересовать, как я буду содержать семью и родственников! Но они уверены, что Руслан приедет сам или перешлет деньги. Большие, чтобы хватило на всех! Ты видел - хватило того, что я привез! Они не знают, как я взял все это. И не узнают. Я выполняю свой закон. Самый сильный в тейпе должен содержать более слабых!
- Все равно как?!
- А как я содержу? Я граблю-убиваю старух и детей? Рабочих и колхозников? Скажешь так? Не скажешь! Я беру у богатых. У бизнесменов, банкиров, ваших подпольных королей. Откуда у них столько богатства? Еще пару лет назад все жили на зарплату! Вот этот "мерседес", что я двоюродному брату привез, знаешь сколько стоит? Знаешь! И знаешь, у кого я его отнял? У Фетисова! Он же тачки раньше воровал! А теперь шишка в коммерческом банке. Я через него фальшивые авизо пропустил и получил миллиарды. Поделился с Фетисовым доходом, а потом пригрозил, что сообщу тебе об афере. Он вернул и долю свою, и "мерседес" в придачу. Мне его не жалко. Если бы ты не освободил его там, в ПТУ, отобрал бы у него все! И квартиру, и дачу - все! Пусть бы начал с начала, поработал бы честно...
- Тебя послушать - так ты прямо Робин Гуд. Отнял у феодала и раздал бедным. Не так, Руслан. Ты для себя отнимаешь, грабишь в свою пользу.
- А кому я отдам? И как? На улице, как милостыню, что ли? Я же должен людей содержать - и здесь, и в тюрьмах, и чиновникам платить, и даже милиции. А ты, кстати, дурак, я через людей тебе предлагал. Жил бы сейчас, как человек, о старости бы не беспокоился.
- Я и сейчас живу, как человек, хоть и в колодках...
- Я тебя уважаю, Гусар, честно. Ты живешь по-своему и ты последователен. Хоть и много худого мне сделал. Не уйди я тогда, из ПТУ, попал бы тюрьму. Не надолго, ты понимаешь. И я бы поклялся тебе отомстить. А сейчас ты сам у меня тюрьме. Не хочу тебя убивать, ты отсюда уже не выберешься и вреда не принесешь. Наоборот, пообвыкнешься, поделишься опытом, когда я буду возвращаться сюда...