...В одном городишке семья из пяти человек, не болея, скончалась. В пустую квартиру въехали новые люди, узнали, что третьи они в этих стенах, забили тревогу. Замеряли фон радиации. Очень опасный! Особенно у восточной стены. Раздолбали ту стену, а там в бетон неизвестно откуда попавший урановый слиток. У этой стены и стояла кровать тех, кто первыми в семьях, безвинные, умирали...
...Один конкурент подарил суперкресло директору фирмы. Удобно сидеть... Но подарок троянским конем оказался. Умер директор, схватив лучевую болезнь. "Доброжелатель" подсунул под зад конкуренту ампулу с цезием...
...Долететь долетят. Но уже облученные. От дозы зависит, выживут ли те, кто в хвосте самолета мирно сидит рядом с кавказцем в широком таком пиджаке...
Гусарова разбудили. Тихо. Вертолет стоял на земле. Ночь. Всегда таинственные огоньки аэродрома.
- Где мы?
- Пересадка. Антон правильно решил. На этой стрекозе мы будем долго чухать. - Иван сидел в обнимку с Кабаковым.
Полковник пояснил:
- Попробуем доставить вас МИГом. Это военный аэродром. Мой пилот побежал в городок за очень хорошим другом. Если дома, а сейчас ночь, то скоро будут.
Действительно, в салон вбежал плотный дядька в тренировочном костюме.
- Кабачок! Ну наконец-то! Оба на крыльях, а друг к другу не залететь. Ну как ты? Чго стряслось? Твой пилот, он сзади бежит, такое порассказал!
- Вадик! Натерпелись мы! Гниды террористы в челюсть въехали. Чуть в Чечню не улетели. А там - сам знаешь. Если бы не Иван с Андреем, может, и не увиделись бы мы с тобой никогда! Они нам жизнь спасли.
Иван с удовольствием слушал плоды своей обработки.
Полковник Вадик серьезно посмотрел на двух бородатых и как-то торжественно пожал им руки.
- Благодарю. Благодарю.
Запыхавшийся пилот вбежал, когда четверо в салоне чокались стограммовыми за знакомство.
- А я? Я тоже со спасителями хочу тяпнуть.
За бортом нарастал гул приземляющегося самолета.
- Кого опять принесло? - по-хозяйски выглянул Вадик. - Снова санитарный. Каждый божий день приземляться стали. Раненых полно оттуда.
- Откуда?
- Из Чечни, откуда же еще. Война ведь...
Кабаков изложил Вадику просьбу.
- В Петербург? Запросто. Этим санитарным и полетите. Они или в Москву сначала, потом к вам, или сразу в Питер. Сейчас узнаем.
Гусаров и Харитоненко распрощались с вертолетчиками и припустили по взлетной полосе за Вадиком, который на бегу крикнул:
- Кабаков! Жди меня, ребят посажу и вернусь!
Когда они подбежали к санитарному, с борта спускали носилки. Раненому срочно нужна была операция.
- У него пуля в сердце! Боюсь, не довезем до Петербурга!
- А кто у нас её вытащит?! Все равно что зарежут человека. Почти весь медперсонал нашего госпиталя во Владикавказе! Везите скорее в Питер!
- Козлы-коновалы! Кладут в самолет вместо операционного стола! ругался врач Михайлов, сопровождавший раненых.
Носилки занесли обратно, врач торопился закрыть дверь.
- Куда?! - закричал он мужчине в тренировочном костюме.
- Забери этих парней в Петербург!
- Чего? Тут минуты дороги...
- Вот и впусти скорее! Я командир части, это мой аэродром.
- Ну и радуйтесь, а в санитарный нельзя, тут больные, раненые.
- Эти люди тоже из Чечни прибыли, из плена!
Вадик потащил врача вглубь салона, что-то объясняя. Вернулись быстро с двумя белыми халатами.
- Ладно, ладно, поднимайтесь скорее, надо лететь!
Хозяин аэродрома спешно пожал на прощание руки и сунул Гусарову записку.
- Еще раз спасибо вам за Кабакова, если будет нужда в летном составе проси от моего имени. Все настоящие летчики знают Труфанова.
Едва закрылся люк, как самолет покатился, набрал скорость и пошел на взлет.
Андрей и Иван сидели в креслах в хвосте самолета. Весь салон занимали подвешенные носилки с раненными в боях. Андрей заснул.
Снайперская война. С той и с другой стороны - чемпионы Союза и мастера, КМСы стрелкового спорта. На соревнованиях часто встречались когда-то, соперничали - чьи острее глаза и реакция лучше. Стоя бок о бок, двое ловили в прорезь прицела мишени и плавно спускали крючки. Из ста выбивали все сто. А теперь они держат на мушке друг друга и так же привычно сквозь оптику фиксируют цель... Говорят, что по двести "зелеными" платят за каждую дырочку в черепе, сердце, пробитое пулей... От них сатанеют солдаты. В затишье, когда расслабляются люди немного, садятся в кружок покурить, один вдруг падает навзничь, кровью обрызгав других. Ведь тихо, ни звука! Ни выстрела, ни разрыва! Откуда она прилетела, злосчастная пуля? Где снайпер засел? Как бесит, страшит укрывшийся где-то умелый и подлый стрелок! Солдаты попрятались было, но стоны упавшего, просьбы помочь заставляют ползти к человеку... Нет, не добьет тот, с оптическим (лазерным?) точным прицелом, не прекратит он страдания раненого, ждет, что к нему подползут.
- Терпи, я сейчас тебя... - солдат потащил было друга подстреленного, но вскинулся судорожно и затих...
Четыреста баксов...
...Человек на втором этаже был брезентом накрыт, слился с кучей щебенки. И лежал без движений. Входящий в квартиру разгромленную только опытным взглядом заметить бы мог необычное. Вновь негромкий хлопок из-под щебня. Ну ладно... Мужчина оставил винтовку, ушел, подобрал на площадке замеченный ранее гранатомет, отодвинув безжизненного владельца, вернулся.
- Эй ты!
Шевельнулся брезент, показалось лицо. Это девушка! Девушка? Мразь! Столько наших ребят повалила!
"Кайкки!" - вспомнил мужчина, как говорила она это слово, когда, отстрелявшись в мишени, свой ствол опускала.
- Кондратьев?! Не надо!