«Pater Noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen Tuum...»
До ужасной лужи оставалось всего полметра... Раскаленный дым завладевал легкими. Понимая, что это конец, Винни Пух начал молиться...
За барабаном стоял мускулистый эфиоп, распявший Джека Уэста на кресте. Чем ниже опускалась клетка с жертвой, тем больше радости светилось в его безумных глазах.
Теперь он и вовсе вошел в раж, заставляя толпу трепетать от предвкушения. Вдруг из ниоткуда вылетел толстый стальной гвоздь и вонзился барабанщику в правый глаз — по самую шляпку. Труп рухнул на землю.
Все прекратилось.
Танцы, песнопения, колыхание воздуха. Даже охранники, опускавшие клетку с Винни Пухом, перестали крутить ручку.
Воцарилась тишина.
Эфиопы обернулись ...и увидели рядом с полыхающим крестом человеческую фигуру, залитую кровью. Кровь была везде: на лице, на одежде и особенно на повязке, обмотанной вокруг правой руки.
В центре шахты стоял воскресший из мертвых, выбравшийся из-под гигантской каменной плиты Джек Уэст-младший. Его можно было принять за грешника, сбежавшего из преисподней.
Если смерть Джека Уэста-младшего от рук собственного отца вызвала у эфиопов ассоциации с Иисусом Христом, то его воскрешение и вовсе поразило до глубины души.
Зажатый в здоровой руке пистолет, обезоруживший четверых из них, окончательно утвердил охранников в мысли, что этот человек обладает божественными качествами.
Правда, за одним исключением.
Джек Уэст-младший не был милосердным Богом.
Чтобы выбраться из-под каменной плиты, Джеку понадобилось шесть часов — шесть долгих мучительных часов...
Остановить смертоносный «пресс» оказалось, мягко говоря, непросто.
Когда рабы подтащили плиту, Джек понял, что единственный шанс на спасение — это его металлическая рука.
И вот, как только огромный квадрат закрыл жерло ямы, Уэст стиснул зубы и что было силы рванул свою титановую конечность, прибитую к деревянному бруску.
Гвоздь вздрогнул, но руку освободить не удалось.
Рабы отпустили плиту...
...В эту секунду Джек повторил попытку — на этот раз успешно. Он выставил металлическую руку перпендикулярно своему телу, сжал ладонь в кулак и поднял ноги. В следующий миг огромная плита обрушилась на его титановую руку, сломав два пальца, но не сам протез.
Рука согнулась в локте — и вся тяжесть чужого греха легла на могучее металлическое предплечье.
Каменная глыба остановилась в паре миллиметров от носа Джека. При взгляде вниз ни у кого не возникло бы сомнений в том, что несчастный превратился в кровавый блин.
Однако Джек не умер. Его ноги были повернуты влево, голова — вправо, а правая рука оставалась прибитой к деревянному бруску.
Храбрость, сила и время — вот всё, что понадобилось нашему герою: храбрость — чтобы решиться потревожить гвоздь, пронзивший правую руку; сила — чтобы ухватиться за шляпку гвоздя и вытянуть его из бруска; время — чтобы сделать это, не оторвав себе кисть и не умерев от болевого шока.
Три раза он терял сознание и пребывал в вынужденном бездействии.
Однако часа через два его усилия увенчались успехом. Он вцепился зубами в гвоздь и вытянул его из истерзанной ладони.
Из раны хлынула кровь. Джек снял ремень и использовал его в качестве жгута, снова прибегнув к помощи челюстей.
После этого он опять отключился и пролежал без сознания целый час.
Он пришел в себя под звуки песен, топот ног и грохот барабана.
«Pater Noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen Tuum...».
Теперь ему предстояло разобраться со своим «могильным камнем».
Джек стал ощупывать плиту в поисках трещины и обнаружил ее рядом с тем местом, куда угодил его титановый кулак.
Он вложил в этот разлом крохотную, величиной с жвачку, пластиковую взрывчатку С-2 — ту, что хранил в специальном отсеке своей искусственной руки. Вообще-то он рассчитывал запихнуть вещество в замочную скважину, оказавшись в плену.
С-2 взорвалась (шум, напрасно проигнорированный Винни Пухом) — и плита раскололась надвое. Правая половина рухнула на каменный пол.
В конце концов Джеку удалось просочиться в образовавшееся отверстие, но его искусственная рука не смогла избавиться от тяжеленного обломка.
Он поступил единственно возможным образом: отсоединил свое титановое предплечье и выкатился из-под плиты.
Джек Уэст-младший стоял на дне ямы с металлическим обрубком вместо левой руки под звуки песнопений, грохот барабана... и слышную только ему мелодию свободы.
Еще одна порция услужливой С-2 расколола каменную глыбу, прижавшую отсоединенное предплечье. Джек тут же вернул его на место и обмотал раненую ладонь куском грубой материи.
Затем он вскарабкался по лестнице в стене и начал собственную одинокую войну с охранниками шахты, принадлежащей его отцу.
Джек стоял перед толпой ошарашенных эфиопов, напоминая выходца с того света.
В его глазах кипела ярость, вокруг рта запеклась кровь от стального гвоздя, который он вытянул из своей правой ладони собственными зубами.
И все же он был один против тридцати.
Впрочем, не совсем один: его титановая рука сжимала огнетушитель, прихваченный у подъемника.
Он выпустил струю углекислого глаза в пылающий крест.
Шахта погрузилась во тьму. Кромешную тьму.
Эфиопы запаниковали, подняли крик. Затем послышался топот множества ног.
Вдруг зажглось тусклое аварийное освещение, и охранники узрели Джека Уэста, стоящего там же, где и раньше: рядом с крестом.
...только теперь с ним была целая армия.
Армия, состоящая из нескольких сотен рабов, которых он выпустил из келий, перед тем как явить себя рабовладельцам.