- Может, он позвонит вам?
- Нет. Но я могу перезвонить.
- Что же нам делать, если вы не позвоните?
- Пусть сам принимает решение, когда приедет.
- Хорошо, - сказала она и добавила: - Я еще раз прослушала пленку, которая нам обоим так нравится. Звучит правдиво.
- Да. Я уже подумал об этом. И сделаю все возможное, чтобы найти первоисточник.
- Желаю удачи.
Холлис дал отбой и вышел в темный коридор. "Что ж, если я не вернусь, посол не станет подымать большого шума по этому поводу", - подумал полковник. Его жена Кэтрин, с которой он жил отдельно, получит его пенсию и страховку за жизнь. Он постоянно намеревался написать в Вашингтон своему адвокату и изменить завещание. Но все эти процедуры вызывали у него отвращение. Временами ему страстно хотелось вновь оказаться в своем старом добром "Фантоме F-4" и не иметь других проблем, кроме МИГов и реактивных ракет на экране радара.
Холлис сопоставил факты. Телефонный звонок Фишера в посольство записан на пленку КГБ, но чтобы отреагировать на него, им потребовалось время. "Следовательно, Фишер все-таки отправился в бар", - подумал он.
Холлис снова поднялся на лифте наверх и вошел в бар. У стойки он заказал "Дьюар" с содовой и снова обратился по-русски в бармену:
- Вы еще не видели моего приятеля?
- Нет, мне очень жаль. С вас три доллара.
Мужчина, сидящий рядом с Холлисом, двинул по стойке свой стакан к бармену и проговорил с британским акцентом.
- Джин с тоником - "Гордон" и "Швеппс". И на этот раз дольку лимона. Спасибо, - добавил он по-русски.
Холлис повернулся к мужчине.
- У них пропали лимоны со времен революции.
Англичанин расхохотался.
- Какое здесь местечко, а, янки?
- Да, отличается...
- Вы чертовски правы. В отпуске?
- По делам.
- Я тоже. - Ему принесли выпивку, но без лимона, и бармен потребовал три фунта. Холлис отошел от стойки, и англичанин последовал за ним. - И тоже со времен революции у них исчезли официантки в барах. Ты привозишь сюда свою же собственную выпивку, а они устанавливают валютный курс, какой им взбредет в голову. Для них три доллара или три фунта - одно и то же. Но полагаю, что джин обошелся мне подороже, чем вам виски.
- В следующий раз попробуйте всучить ему три лиры.
Англичанин снова рассмеялся.
- Они не настолько глупы. Меня зовут Уилсон.
- Ричардсон, - представился Холлис.
Они чокнулись.
- Ваше здоровье.
- Я слышал, как вы говорили по-русски. "Спасибо" и "пожалуйста". Что это значит?
- Спасибо - это thank you, пожалуйста - please.
- О, а я все перепутал! А как вы привлекаете внимание бармена?
- Скажите громко: "комитет".
- Комитет?
- Совершенно верно. Это обязательно должно привлечь его внимание. А вы тут давно?
- Около часа, по-моему. А что?
- Я ищу своего приятеля. Он американец, лет двадцати в синих джинсах и черной ветровке.
- По-моему, я видел его.
- А вы не заметили, он с кем-нибудь разговаривал?
Уилсон осмотрел бар.
- Я видел, он сидел где-то вон там. Да, он с кем-то говорил.
- С кем?
- А, теперь вспомнил! Видите вон тех двоих? Красиво одетых? По-моему, это лягушатники. Что там ни говори, а одеваться они умеют! С ними был молодой парень. Наверное, ваш приятель. Он немного перебрал, и двое из отеля помогли ему выйти. Парнишка стал немного... воинственным, полагаю. Ну, его сразу вывели. Не думаю, что они могли с ним что-нибудь сделать... в данный момент половина этой чертовой страны пьяна в стельку. Наверное, отвели его в номер.
- Когда это было?
- Да примерно пятнадцать минут назад.
- Благодарю вас. - Холлис прошел между столиками и сел в кресло напротив мужчины и женщины.
- Разрешите?
Мужчина что-то угрюмо пробормотал в ответ.
- Вы говорите по-английски? - спросил Холлис.
Мужчина отрицательно покачал головой.