Поколебавшись, он стянул с себя свитер и джинсы и бросил их на сундук, выключил свет и улегся рядом с Лизой. Холлис откашлялся и сказал:
- Я бы не хотел разрушать ваши иллюзии о России, крестьянах и тому подобном. Мне это даже нравится. Издержки юности...
- Вы храпите?
- Иногда. А вы?
- Спросите у кого-нибудь еще. Я не легла на вашу любимую сторону кровати?
- Да мне все равно.
- С вами будет легко спать. Почему на вас синие трусы? Военно-воздушные силы?
Холлис откатился от нее и отвернулся к окну.
- Спокойной ночи, - сказал он.
- Вы устали?
- Наверное, должен был бы устать, - отозвался он.
- А я скорее перевозбуждена. Такой день...
- Вы - желанный гость.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я сказал достаточно.
- Вы рассердились на что-то? Вы говорите сердитым тоном.
- Я просто устал. По-моему, это вы сердитесь на меня.
- Вы сердитесь потому, что я одета?
- Это ваша одежда. Если хотите измять ее, это ваше дело.
- До того, как остаться здесь, я имела три долгих связи, затем три коротких, одну интрижку с женатым мужчиной и два романчика на ночь. Когда я приехала сюда, у меня была связь с одним человеком до тех пор, пока он не уехал. Потом был Сэз, и вот...
- Потише... Я не чувствую ни рук, ни ног, - хрипло сказал Холлис.
Лиза склонилась над ним и положила руку ему на плечо. Он обернулся к ней.
- Вы пристрелили двоих кагэбэшников и ни разу не вздрогнули, а вот сейчас дрожите.
- Просто холодно.
- Я тоже нервничаю. Но я хочу тебя, - прошептала она. - Возможно, никакого завтра у нас с тобой не будет.
- Ты говоришь, как один из моих истребителей: "А существует ли вообще завтра?"
- Мы войдем в него одновременно.
- Верно. А Сэз? Как он воспримет это?
Лиза замолчала. Холлис погладил ее по щеке и поцеловал.
Они разделись и крепко сжали друг друга в объятиях. Она гладила его спину и кончиками пальцев провела по гладким, упругим узелкам на его теле.
- Шрамы, - объяснил Сэм.
Он накрыл ее собой и стал нежно и долго ласкать.
- О, Сэм, как приятно... тепло...
- Тепло... да. - Он вошел в нее глубже и почувствовал, как ее бедра утонули в мягкой пуховой перине, а затем ее тело с удивительной силой выгнулось вверх...
Потом они отдыхали, крепко обнявшись.
- Я слышу, как бьется твое сердце, - шепнула она.
- А я чувствую твое дыхание.
- Теперь я засну, - она поцеловала его.
Холлис лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к ночным звукам. Он чувствовал запах сигарет, доносящийся из соседней комнаты, чей-то кашель. Окошко чуть дребезжало от ветра.
Потом он услышал гул автомобиля на дороге.
Он ожидал услышать звук шагов и стук в дверь. Однако шум мотора постепенно стих вдалеке. В этой стране было очень мало граждан, местонахождение которых оставалось незафиксированным. А уж иностранцы, болтающиеся неведомо где, были грубейшей недоработкой этой системы.
Холлис закрыл глаза и поплыл куда-то. Он слышал, как Лиза что-то тихо бормочет во сне:
- Машина застряла!.. Я на дежурстве!.. Он и твой друг, Сэз...
Это была первая женщина из всех, кого он знал, во сне говорившая по-русски.
Холлис провалился в чуткий, беспокойный сон, и ему приснился он сам.
Глава 12
Лиза проснулась от каких-то звуков на заднем дворе. Тишину рассвета прорезал крик петуха.
- Снаружи кто-то есть, Сэм.
Холлис открыл глаза и услышал скрип двери.