— Милый Колобок, — вздохнула Маша. — Как только ты будешь держать в руках дагерротип этого типа, я тебе все расскажу, и ты поймешь, какая угроза нависла над твоей головой. А если не поймешь — просто напросто не отдашь мне фотографию.
Колобок шумно выпустил воздух через ноздри.
— Идет? — спросила Маша.
— С Аленой что-то случилось? — вдруг спросил он.
— Не знаю, — и голос ее не дрогнул. — Я с ней и не знакома вовсе.
— Хорошо, я скажу, — тут он снова шумно вздохнул. — Мне об этом Алена сказала…
Она догадалась. С тем парнем, который попал в больницу в Швейцарии, не все чисто…
— Надо полагать…
— Не перебивай, — одернул Колобок, похоже, он не на шутку разволновался, если даже сбил ногой штатив, на котором была установлена камера. — У парня, который попал в госпиталь, грудь была волосатая.
— Ну и что? — хихикнула Маша. — У меня было несколько друзей, у которых волосатое было — знаешь что? И — ничего, они даже этим гордились.
— Дура! — неожиданно взорвался Колобок, — Да она переспала с тем парнем. Со стриптизером. И она знает, какое у того тело.
— Ты меня назвал дурой, или ее? — уточнила Маша.
— А в госпитале, понимаешь, лежал совсем другой мужик. Только похожий.
— Двойник?
— Вот именно.
— Шоу двойников!
— Ну, конечно.
— А мы тут ломаем голову, на кого стриптизер должен быть похожим? — Маша хлопнула себя ладошкой по лбу. — А он похож на человека, который покалечился и попал в госпиталь в Цюрихе? То есть, в госпиталь попал вовсе не актер их «Шоу», а тот, на кого он похож?
— Теперь понимаешь?
— Тут какая-то тайна, — глубокомысленно заключила Маша. — Найди пленку. И, признайся, ты ведь его снимал не в костюме-тройке?
— В каком смысле?
— Подозреваю, ты снимал его голышом. — Голышом? — Колобок хмыкнул. — Да, ведь в фильме предполагались постельные сцены… Но этому парню нечего было стесняться, он работал стриптизером, так что с «голышом», — Колобок намеренно употребил слово, которое до этого произнесла Маша, — вот с этим «голышом» у него был полный порядок.
— Разыщи пленки, милый, — попросила Маша. — Можно изменить лицо, но очень трудно изменить тело.
— А если потолстеть? — поинтересовался Колобок.
— Смотря в каком месте, — заметила Маша.
— Ты похотливая сучка, — хмыкнул Колобок. — Не уверен, что мои кадры столь откровенны…
Наверное, я дурно поступаю, подумала Маша, раз скрываю, что его знакомую задушили. Но если скажу сейчас — Колобок запаникует, он трус, и тогда от него никакой помощи ждать не придется.
— Ладно, завтра утром у тебя будет копия с пленки, которую я делал, — согласился Колобок, по своему истолковав ее молчание.
— Сегодня вечером.
— Если только я успею созвониться и посоветоваться с Аленой…
— Милый, речь идет о твоей жизни, — напомнила Маша.
— Тем более, — отрезал Колобок.
— Хорошо, — Маша вздохнула. — Пусть будет как ты решил. Но завтра утром, а не позже. Ты не подведешь?
— Чтоб мне сдохнуть, — Колобок улыбнулся.
— Не говори так, — испугалась она.
— Приодень его, — Ники пнул ногой большую спортивную сумку, стоявшую на полу. — Я тут кое-что захватил из своих шмоток. Вещи почти новые, разве что в чистке побывали.
— Какой ты заботливый, — изумилась Маша.
— Если уж завела себе игрушку… — проворчал он. — Знаешь, когда за тобой таскается этакий оборванец, зрелище довольно уморительное.
— Меня вполне устраивает собственная одежда, — Николай обиделся.
— Смотри, — Ники резким движением отрыл молнию на сумке и достал брюки, — что ты скажешь? — он перебросил их Николаю.
— Очень приятная на ощупь ткань, — сказал он, — Словно трогаешь персик. Или девочку сквозь маечку.
— Лучше посмотри, какой крой, какой шов! — возмутился Ники. — За деньги можно купить любую ткань. Но так шить могут только у Черрути. Края не стянуты нитками, они словно срослись, ни одной морщинки. Ты можешь упасть в бассейн, а потом протанцевать всю ночь, и когда костюм высохнет прямо на тебе, он все равно будет выглядеть, как новенький.
— Мальчики, я тут не лишняя? — поинтересовалась Маша. — Вы решили потрепаться о нарядах?
— Я не умею танцевать, — не обращая на нее внимания, заметил Николай. — Голова кружится, когда крутишься..
— А пиджак. А туфли? — продолжал Ники. — Кажется, твой размер. Согни их, согни их так, словно хочешь сломать подошву пополам. Чувствуешь?
— Немного тесноваты, — робко возразил Николай.
— Да они как лайковая перчатка, садятся по ноге. Вставки, между прочим, из натуральной крокодиловой кожи. С подбрюшья самца кожа, не откуда-нибудь.
— Тебе бы торговлей заняться, — вставила Маша. — Умеешь расхваливать товар.
— Пробовал, пробовал, — засмеялся Ники. — Счастья мне этот не принесло.