…Может быть,
Наивны мы, и нет нигде орбит
другой Судьбы
Может быть,
Нам не найти во тьме маршрут туда,
Где Время спит.
Есть точка невозврата из мечты,
И мы с тобой смогли её пройти…
Группа "Ария", "Точка невозврата"
Интерлюдия 3
…Сколько им ещё идти? Прошло уже много дней с тех пор, как мужчины окончательно потеряли след белых людей. Теперь они просто шли в том же направлении, что и раньше, стараясь не думать о том, что их ждёт впереди. Если незваных гостей не убьют при первой же встрече, то это будет настоящим чудом…
Но даже если в конце пути беглецов ждёт смерть, и они, и их дети погибнут от простого оружия и ран, им нанесенных. Это лучше, чем медленно умирать несколько месяцев, а то и лет, получив ужасное проклятье. Многие люди Бинадаму давно уже заметили, что страшная болезнь почему-то падает именно на тех, кто решился оскорбить или оспорить решения колдунов.
Ее мужчина рискнул… Всему виной стал найденный Гамбой в степи нож из блестящего камня, который был намного лучше обычных. Эбере знала, что муж врал всем людям про степь, в действительности он ходил к стоянке проклятых, относил еду своему другу Тафари. Тот три зимы назад сильно разругался с Джитуку, через которого говорит сам великий дух Плодородия. Недавно проклятье настигло обидчика колдуна, и Тафари изгнали из стойбища.
Гамба не захотел отдавать удивительное оружие Джитуку, когда тот потребовал принести его в дар великому духу вместо привычного мяса. Нет, ни спорить, ни оскорблять друг друга никто не стал, колдун все так же улыбался при встрече. Но когда вечером он забрал амулеты у всех, кто поддержал тогда Гамбу, она поняла, что их дни сочтены.
В его слова о том, что нужно наложить новое благословение, никто из них не поверил. А наутро Джитуку отдал им священные камни… Они уже не были похожи на те, что были раньше. Вместо привычной серой поверхности в глубине странно потемневшего камня переплетались тонкие коричневые и темно-зеленые иголочки.
Настоящий человек не может жить без благословения, иначе его объявят врагом великого духа Плодородия, и убьют. Амулеты должны носить все без исключения. Надевая на шею подмененный камень, только на время, пока шла к другим жилищам, Эбере разыскала остальных, и сумела убедить их бежать.
В тот же день пять семейных пар, забрав детей и оружие, незаметно выскользнули с территории стоянки. Их уход не заметили сразу, и люди так быстро, как только могли, отправились в холодную осеннюю степь, на северо-восток. Мужчины заставили их долго брести в холодной воде, вдоль берега первого попавшегося по дороге ручья. Это помогло, погоня, если и была, не смогла отыскать их следы. Год назад в эту же сторону ушли белые люди, жившие раньше на левом берегу Большой Реки. Бинадаму прогнали их, потому что по словам колдунов, только такие, неправильные люди, не поклоняющиеся великому духу, и могли насылать проклятья. Но и на новом месте невидимое зло продолжало преследовать все рода без исключения.
В очередную сказку Джитуку о том, что где-то на востоке обитает могущественный белый колдун, и именно он виновен во всех бедах людей, беглецы поверили лишь отчасти. Создать удивительный нож простому человеку и вправду не под силу. Обладающий такими знаниями мог защитить и себя, и многих других, недаром все белые люди ушли к нему. Может, он проявит милосердие, и защитит и их? А проклятье… Эбере надеялась, что оно уже не достанет ни ее саму, ни ее спутников — все новые амулеты так и остались лежать в покинутых жилищах…
На этот раз действовали спокойно, без паники. Животных загнали в сараи, люди вернулись за стены и начали вооружаться. Прошлые ошибки были учтены, и теперь все зависло от численности замеченных врагов. Второй наблюдатель сейчас со всех ног бежит из охотничьего лагеря в город, а остальные будут действовать по обстоятельствам. Там сейчас полсотни мужчин и в два раза больше подростков. "Детские" луки может и не убьют бизона с одного выстрела, но их стрелы с лёгкостью прошивали как обычную одежду из шкур, так и тела людей. Так что небольшой отряд врагов они просто не подпустят близко, перестреляв их на расстоянии, а крупное соединение остановят, скрывшись за стенами. Крайний случай — такая же по численности орда, как и явившаяся на земли рода Выдры. Тогда они спокойно отойдут в Лантирск, оставив лагерь, здесь выдержать бой с большими силами будет проще.
Через полчаса в открытые южные ворота вбежал Вит. Пока парень переводил дыхание, вокруг него собралась огромная толпа людей, ждущих, какие новости принес гонец — плохие или очень плохие.
— Вит, на, выпей. Сколько врагов вы заметили?
— Уффф…
Парень вытер вспотевшее лицо и с наслаждением осушил кружку отвара из ягод и мяты.
— Десять взрослых черных людей, и шестеро детей.
— Детей?
— Да, их женщины несли на руках, а двое постарше сами шли рядом.
Кроманьонцы это не отморозки Варга, детей в бой точно не отправят. Да ещё таких мелких…
— Взрослых мужчин сколько?
— Пятеро.
Это точно не нападение. Такими силами даже слабый род не одолеть.
— Отбой, все продолжайте заниматься своими делами. Дар, Тур, Утар — собирайтесь, мы сходим в лагерь охотников.
— Доспехи одевать?
— Конечно. Вы же не хотите случайно получить кусок камня под ребра?
Надеюсь, охотники не откроют стрельбу без предупреждения. Эти люди могли бы многое рассказать, если мы сможем преодолеть языковой барьер. Ну, а если нет — значит, не судьба…
— Канг, ты тоже с нами. Позови Мтан, ей нужно будет одеть доспех. Тур, выдай ей свой первый комплект. Она высокая, по росту будет как раз.
— Женщине доспех?
— А чем она от тебя отличается? Или ты думаешь, что ее кожа крепче, чем у бизона?
Тур, смутившись, направился во "дворец". В общем-то он прав, до этого ещё ни одна женщина доспех не одевала.
— Вит, ты как, отдышался?
— Да, теперь могу ещё столько же пробежать!
— Бежать никуда не надо… Они далеко были, когда ты их заметил?
— Сигнал мы подали сразу, едва разглядели, что черные точки на горизонте — люди. Им ещё долго идти, если не испугаются, увидев дым.
— Отлично! Пойдешь с нами, твоя смена ещё не закончилась, верно?
— Да… Свадьбу не посмотрю завтра…
— Не расстраивайся, в следующем году посмотришь, а ещё через пару лет и сам поучаствуешь!
Собрались быстро, вся наша группа экипировалась по максимуму. Взяли даже щиты, чтобы свести к минимуму риск ранения. Я не слишком надеялся на то, что Мтан поможет — у кроманьонцев, так же как и у местных родов, могло быть десятки языков и наречий. Но попытаться стояло, тем более наличие среди переговорщиков человека с темной кожей могло снизить градус напряжения.
К лагерю охотников мы подошли через час. Там уже собрались все, кто был в степи и на озёрах на момент подачи тревожного сигнала. Большая телега, доверху заваленная тушками гусей, стояла за частоколом.
— Добычу отправляйте в город, до вечера ее ещё переработать нужно. Венд, возьми пятерых человек и займись этим.
Несколько человек стали запрягать пару лошадей, спокойно жующих сено неподалеку.
— Черные люди остановились далеко в степи, как только заметили дым. Они бояться идти дальше.
— Разумное решение… Вот только зачем они пришли к нам? Может, это другой род, не те, что заняли земли Выдр?
— Мы тоже так думаем. Зачем тащить детей через всю степь, чтобы потом отдать и их, и себя в руки врагов?
— Все взрослые идут с нами, подростки — возвращаются в Лантирск с Вендом. Выходим!
Трава вокруг лагеря была выкошена на несколько километров, идти по ровной, как стол, степи — одно удовольствие. Далёкие черные точки постепенно приближались, и через час мы остановились.
Кроманьонцы давно заметили наше приближение, но даже не думали убегать. Пятеро мужчин стояли, держа копья горизонтально, на вытянутых перед собой руках. За их спинами на земле сидели женщины, сбившись в тесный круг, внутри которого, судя по периодически доносившемуся плачу, находились дети.
— Мтан, вспоминай, как будет звучать приветствие на твоём старом языке. Если они тебя не поймут, говори общие фразы и слова — мужчина, женщина, земля, небо, вода и так далее. Может, отдельные слова эти люди узнают.
— Они похожи на мой бывший род, но наши мужчины были повыше… Хорошо, Дим, я буду говорить очень громко!
— Со мной идёт Мтан, ее муж, Утар, Дар и Тур. Остальные стоят на месте. Арбалеты зарядить, держать их наготове.
Когда мы вшестером подошли к кроманьонцам совсем близко, на десяток метров, Мтан произнесла одну короткую фразу, затем другую, подлиннее. Черные люди, несомненно, отметили, что женщина, хоть и одета в тяжёлую чешуйчатую одежду, такая же, как они сами. Вот только они ее не понимали… Когда один из кроманьонцев прокричал ответ, Мтан только руками развела — слова звучали совершенно незнакомо.
После нескольких попыток завязать разговор, чернокожий мужчина сделал шаг вперед. Я краем глаза заметил, как мои телохранители подняли арбалеты. Но нападать на нас никто не собирался. Продолжая удержать тонкое копьё горизонтально, кроманьонец опустил руки, упёрся в него коленом, и, поднатужившись, сломал древко. Затем, бросив обломки на землю, опустился на колени и низко склонил голову. Он что-то тихо сказал своим спутникам, и те, поколебавшись секунду, повторили его действия. Смысл жеста был понятен — если в начале они предлагали нам свое оружие в знак мирных намерений, то теперь, отчаявшись понять белых людей, демонстрировали полное подчинение.
— Опустите арбалеты. Мтан, начинай перечислять названия предметов и животных.
Первое совпадение случилось всего через пару минут. Слово "биину", означающее "человек", кроманьонцы поняли. Через полчаса Мтан замолчала, язык ее рода был не слишком богат. Частично совпали по звучанию два десятка слов — еда, вода, оружие, ребенок, идти, стоять, спать…
— Скажи им, чтобы шли за нами. Их не убьют.
Сегодняшние переговоры завершились. Эти люди пришли к нам специально, они отказались от оружия. Внешне никаких признаков болезней я не заметил, поэтому решил отвести этих людей в освободившийся карантинный поселок, только недавно покинутый отрядом Тенака.
Мтан поняли правильно. Когда мы развернулись и пошли на запад, темнокожие вскочили с земли и, держась на некотором отдалении, последовали за нами. Обломки их оружия остались валяться на земле…
— Сегодня отнесете черным людям огонь и поделитесь с ними своим мясом и водой, хотя бы немного. Завтра из города им привезут больше пищи.
Часть охотников отправилась в лагерь выполнять мое поручение, остальные, то и дело поглядывая то на меня, то на кроманьонцев, стали засыпать вождя вопросами:
— Дим, они не сбегут?
— Тогда они не ждали бы нас посреди степи. Я хочу с ними поговорить, их наречие немного похоже на то, как раньше говорили Мтан и Нгеп. Его можно выучить, нужно лишь время. Пусть пока поживут подальше от нас, еды сейчас много, прокормим.
— А если это разведчики тех черных людей, что пришли на наш берег с заката?
— Ленг, даже если окажется, что они из того же племени, я не смогу отдать приказ их убить. Разведчики не берут с собой семьи, отправляясь на территорию врага, понимаешь?
— Их воины убили много наших людей!
— Утар, расскажи Ленгу о своей прошлой жизни. Может, он так лучше поймет, что не всегда люди действуют по своей воле…
Обе юрты были в порядке, их ещё не успели разобрать. Дров здесь хватит на всю зиму, да и лес под боком. Кроманьонцы безропотно зашли внутрь частокола, и, по-видимому остались предложенным жильем вполне довольными. Подумав, я взял у своих людей пять копий, и воткнул их в землю перед входом. Все таки оставлять этих людей совсем без оружия, даже за стенами, было опасно. Охотники выбили большинство крупных хищников, но периодически сюда заходили и волки, и гиены, и даже большезубы. Бывшим владельцам оружия по возвращению в Лантирск выдадут новое — первые поделки наших оружейников все равно нужно менять, они уже сильно уступали в качестве их последним изделиям. Выбор копий в арсенале сейчас был огромным, появились модели с различной формой наконечников и древками из редких, особо прочных пород деревьев — вяза и ясеня.
Один из чернокожих мужчин удивлённо уставился на этот подарок, затем что-то мне сказал. Понять бы ещё, что… Мы уже закрывали ворота, когда кроманьонец, безошибочно определив во мне лидера, снова произнес ту же фразу. Низко склонив голову, он осторожно подошёл ближе. На протянутых к нам руках лежал хорошо знакомый каждому лантирцу железный нож…
Ленг был прав, эти люди из того же племени, что осело на левом берегу Днепра. Оружие, потерянное нашими разведчиками, сложно было не узнать — такие ножи изготавливались десятками, и были похожи друг на друга как близнецы. Что же там происходит, если люди бегут к своим врагам? Нет, убивать незваных гостей нельзя, мне нужна информация. После свадебной церемонии я продолжу изучение их языка, несколько сотен новых слов выучить мне вполне под силу. Что бы эти люди не рассказали, в Лантирск им ходу не будет до тех пор, пока мы полностью не устраним возможную угрозу. В следующем году переселим их намного дальше на восток, будут дежурить у новой наблюдательной вышки и заготавливать сено для животных.
— Оставь его себе. Вам такой нож пригодится.
Я отрицательно покачал головой, и кроманьонец, ещё некоторое время подержав нож, опустил руки. Как раз подошла группа охотников, и сгрузила на землю продукты и воду в больших глиняных горшках. В таком же горшочке, но поменьше, принесли раскаленные угли. Все, дальше сами разберутся, не маленькие
— Мтан, как будет есть и спать на твоём языке?
— Идли, л'алла.
— Биину идли! Биину л'алла!
Меня поняли — и мужчина с ножом, и остальные несколько раз низко склонили головы, прикрытые ладонями. Несколько коротких фраз — и одна женщина начала быстро складывать костер на приметном выжженном пятне, другие забрали воду и мясо. Дети забрались внутрь юрт, там не чувствовался холодный ветер и было гораздо уютнее. Ладно, пусть обживаются на новом месте, а нам пора возвращаться в город…
Свадебную церемонию проводили пятого ноября, эта дата уже стала официальной. Сразу после Новогодней недели на большом щите с новым календарем ее, как и День основания Лантирска, День Памяти и День Освобождения подкрашивали красной охрой.
Мы с Эрикой, в новой нарядной одежде, стоим перед красиво украшенными стенами "дворца" — длинные гирлянды из разноцветных листьев и зелёной хвои полностью преобразили вид города. Все свободное место вокруг занято зрителями, а по краям площади традиционно собрались женихи и невесты.
Как же их сегодня много!.. Нам предстоит поженить сто двадцать пар, правда, большинство из них — это вторые жены, которые придут в уже существующие семьи. Небольшая поздравительная речь вождя, и вот, под грохот барабанов дети подводят к нам первые пары. Их оформляем быстро, как влюбленную молодежь, определившуюся со своим первым выбором, так и взрослых, решивших узаконить своих вторых подруг и любовниц. Короткая поздравительная речь, и начинается вручение обязательных подарков новой семье. Их с каждым годом становится все больше — традиционные ножи в украшенных ножнах от Круга Воинов, модернизированные символические домашние очаги со стеклянными колпаками от Круга Матерей, красиво оформленные наборы женской косметики и посуды, покрытой глазурью, от Круга Мастеров, ну и три жетона для новорожденных и тяжёлая связка чайб от Вождя. Сумма растет с каждым годом, сейчас она составляет уже две сотни чайб, этого достаточно, чтобы люди смогли купить любую понравившуюся техническую новинку. Шестеро пар из неандертальцев и л'тоа получают удвоенную премию, новые законы уже начали действовать.
До полудня сорок семь семей оказались внесены в специально заведенную книгу регистрации браков, пока представляющую из себя стопку прошитых листов в толстой кожаной обложке.
Небольшой перерыв на обед, и Эрика объявляет вторую, самую непредсказуемую часть. Слав по моему заказу сделал все камни одного размера и тщательно их отполировал, теперь ни невесты, ни женихи не смогут отличить их друг от друга на ощупь. Уже несколько раз опробованная схема работает безупречно, нам остаётся только следить за соблюдением правила близкого родства, время от времени отводя некоторых женихов в сторону. Постепенно количество участников сокращается, и я замечаю, как в рядах зрителей то в одном, то в другом месте заключаются пари — как сложатся оставшиеся пары. Теперь каждая моя фраза — "Выбор сделан!", кроме аплодисментов со стороны зрителей, сопровождается ещё и перезвоном отсчитываемый чайб, радостными или, наоборот, сокрушенными вздохами. Наибольший накал эмоций получила предпоследняя пара, у невесты осталось только два варианта. Имена женихов даже стали скандировать, окончательно вогнав женщину в краску. Вот мы доросли и до азартных игр!..
Горожане, несмотря на ночной заморозок, не спали до самого утра. Подогретые выпитым самогоном, горячей едой и напитками, люди с удовольствием танцевали, принимали участие в простеньких играх и конкурсах. Нужно будет обязательно увеличить количество праздников, древнеримский лозунг — "хлеба и зрелищ!" — сейчас ещё не приобрел отрицательной окраски. Надеюсь, такие общественные мероприятия и в будущем будут только сильнее объединять мой народ!
В середине ноября род Искателей Знаний переехал из "дворца" в стоящий рядом дом. После Дня Свадьбы население немного уплотнилась, часть людей перебралась в соседние постройки, стараясь собраться по родовому признаку. Самый многочисленный на сегодня род Выдры занимал сразу несколько домов, а небольшие, такие как род Быстрой Воды и Черного Камня — жили вместе в одной постройке.
Теперь в самом большом здании Лантирска проживали всего трое — я, Эрика и Ингвар. Кто-нибудь из телохранителей днём постоянно находился рядом, а ночью все четыре входа во "дворец" запирались тяжёлыми дверьми, набранными из соединённых железными полосами дубовых досок. Данный шаг назревал уже давно, но его постоянно приходилось откладывать из-за нехватки жилплощади. Нельзя сказать, что сейчас ситуация стала намного лучше — просто приходивших учиться детей и взрослых с каждым днём становилось все больше. Если летом занятия проводились на улице, то с наступлением холодов ученикам уже не хватало места в тесном помещении.
Сейчас мы снесли почти все перегородки, оставив только три комнаты. В первой находилась спальня — большую ее часть занимала кровать, и большой деревянный сундук для одежды. Во второй — наш общий с женой рабочий кабинет, меблировку которого составлял специально заказанный столярам шкаф на всю боковую стену, стол с полками и пара стульев. Третья комната отводилась детям, Ингвару, и тому или той, кто появиться через девять месяцев.
Вчера жена обрадовала меня новостью о том, что у нас будет второй ребенок! Весь день вождь ходил с кажущейся глуповатой для непосвященных улыбкой, был удивительно сговорчив и щедр. Дети на уроке у Эрики неожиданно для себя получили по кусочку сот с медом, Слав выпросил для обучения своих скульпторов целых два бивня мамонта, а Лтар ухитрился, как позже оказалось — вне очереди, получить новый котел для увеличившегося рода Куниц…
Дворец отныне переименовывались в Храм Мудрости, который по началу продолжит совмещать в себе функции складского помещения, жилища вождя, библиотеки и образовательного учереждения. В следующем году я планировал строительство отдельных зданий под амбар, арсенал, детский сад, школу, больницу, дом вождя и несколько исследовательских лабораторий. Если эти планы реализуются, то все высвободившееся место можно будет использовать только для хранения информации и музейных экспонатов. Тогда мы начнем переносить с бумажных черновиков на громоздкие, но гораздо более долговечные таблички из обожжённой глины важнейшие записи по всем отраслям знаний, тщательно проверенные и систематизированные.
Окончательный вариант моих воспоминаний и полученных здесь знаний станет главным сокровищем неандертальцев. Я хотел создать многотомную энциклопедию из самого стойкого к воздействию времени материала — золота. Чистый металл слишком мягок, а вот его сплавы с медью, серебром или никелем отлично подойдут для этой цели. Где искать эти металлы, я приблизительно знал, все снова упиралось в нехватку людей и времени для проведения дальних разведывательных экспедиций. Одна такая книга объемом всего в двести страниц и размером двадцать на тридцать сантиметров, при толщине металлических листов в половину миллиметра будет весить около восьмидесяти килограмм. А с вкладышами, переплётом и обложкой — и все сто…
Тут же разместятся собрания и коллекции всего, что мы сможем отыскать — минералов, растений, насекомых, чучела птиц и животных, образцы новых материалов и сплавов, уже потерявшие практическое значение, но важные для потомков как память каменные инструменты и оружие.
Каждый новый предмет или существо теперь будет тщательно анализироваться на предмет его полезности для людей, или, наоборот, вреда. Конечно, доступные сейчас методы исследования ещё очень примитивны, и выводы первых неандертальских учёных ещё долго смогут оспаривать, а то и опровергать следующие поколения. Это даже хорошо — ведь и в будущем все великие открытия совершали опровергая существующие представления о мире.
Я ещё долго смогу ограждать их многих ошибок и заведомо тупиковых путей развития. Например, сразу можно отбросить такие ложные науки, как алхимия или астрология, заменив их нормальной химией, астрономией и психологией. Или ограничить безудержную борьбу с хищниками — они ведь тоже поддерживают здоровье стад травоядных, уничтожая в первую очередь слабых и больных животных. В лагере охотников по моему совету оставили в живых два десятка гиен из последней оставшейся в округе стаи. Теперь они стали практически домашними — сидели на окраине леса, даже не помышляя об охоте. Гиены терпеливо ожидали завершения разделки очередной туши и с удовольствием уничтожали все, что не забрали люди. После этих живых утилизаторов не оставалось ничего — ни костей, ни шерсти, ни перьев…
Храм Мудрости должен стать тем инструментом, посредством которого можно будет веками управлять развитием Лантирска и всей цивилизации. От совершенных здесь открытий, разработок, полученных материалов, сортов растений и пород животных будут зависеть все три правящих Круга.
Вместе с главами родов они составят первый, самый низкий уровень власти. Во избежание перекосов в снабжении и представительстве в этих Кругах, все рода должны будут стать примерно одинаковыми по численности. Для решения этой проблемы я, во-первых, планировал использовать свою квоту вождя для награждения мужчин правом привести в дом вторую жену, а во-вторых добавлять к малочисленным родам новые обнаруженные семьи неандертальцев. Таких было довольно много — разводимые людьми костры служили отличными маркерами, и только на участке между Лантирском и Доном я насчитал полсотни стоянок. А ведь за Днепром их было намного больше! Судя по одиночным огонькам, это были компактные, максимум в десять-пятнадцать человек, семейные группы. Большая часть из них периодически перемещалась вдоль границ лесного массива со степью на юге и тундрой на севере. Были и постоянные поселения, четыре таких скопления из пяти — шести точек находились на расстоянии около двухсот километров от нас — в будущем это местность между Луганском и Ростовом.
Вторым уровнем власти, менее заметным, но в то же время более могущественным, станут самые образованные и способные люди. Только они смогут находить и создавать новые знания, технологии, предметы и живые организмы. Отбор одаренных детей в каждом поколении будет начинаться ещё с детских садов и школ. Их деятельность, кроме непосредственно обучения, будет направлена именно на создание таких социальных лифтов.
И, наконец, чтобы у появившейся ноократии не было соблазна превратиться в обычную диктатуру, третьим, "теневым" уровнем власти станет ещё не созданный четвертый Круг — Круг Энноев с вождём во главе. Даже после смерти у меня останется достаточно рычагов влияния на излишне зарвавшихся учёных. Те выдуманные сущности, которых в будущем потомки кроманьонцев назвали богами, здесь, в этом мире, станут созданной мною реальностью. И пойти безнаказанно против их воли не получиться ни у кого, каким бы хитрым или умным не считал себя нарушитель.
В Первую Пещеру ещё долго смогут попасть очень немногие. Феномен Говорящих с огнем настолько редок, что сейчас на всех неандертальцев, живущих преимущественно в Европе, приходилось всего пятнадцать настоящих энноев. Правда, был ещё и Рауг, попавший в их число читерским способом… Вначале я буду помогать попасть туда только тем людям, в ком уверен на все сто процентов, и даже больше. Моя семья, ближний круг — они станут учиться вместе со мной управлять этим удивительным местом, осваивая все его возможности. Если не смогут пройти сами, я рискну и отправлюсь за ними в Земли Вечной Охоты, но сознание друзей и близких сохраню обязательно!
В будущем, с развитием технологий — в первую очередь фармацевтики, генной инженерии и электроники, туда смогут попадать самостоятельно все больше людей. Не лояльных среди них не будет в принципе — к тому времени все неандертальцы на планете будут проживать только в Лантирске. Десятки, сотни бессмертных существ, объединенных одной целью и идеей, имеющих доступ к знаниям всей цивилизации — мы сможем сделать для мира живых очень много!..
"Победив дракона, сам становишься драконом" — эти мудрые слова после сражения с Варгом не раз приходили мне в голову. Да, уже сейчас мне приходилось принимать тяжёлые решения, как в случае с Тенаком — парню очень повезло. Принеси он с собой туберкулёз или чуму, попытайся при этом не подчиниться требованиям карантина — и его, и весь отряд разведчиков уничтожили бы без всякой жалости по моему приказу. Судьбы нескольких человек не имеют значения, если опасность будет угрожать всему народу…
Но сама по себе, власть ради власти бессмысленна. Что она для человека, получившего очень долгую жизнь и практически бессмертие после нее? Мне достался уникальный шанс не только создать цивилизацию с нуля, но и управлять ее развитием до тех пор, пока будет жив последний неандерталец. Глобальное информационное поле, генерируемое подсознанием этих людей, практически вечно. Такого в известной мне истории ещё никогда не было — великие империи после своего рассвета неизбежно разрушались.
Но не в этот раз! Место вождя в Лантирске навсегда останется за мной, других государств рядом никогда не возникнет. Кроманьонцев, денисовцев и прочих после нашего технологического рывка можно смело сбрасывать со счетов. Мои потомки смогут пробиться в элиту общества, и я приложу к этому все усилия, но не по праву рождения, а в первую очередь из-за более качественного и углубленного образования. Так, Ингвар уже сейчас, в свои два года был намного смышленее сверстников — медленное развитие тела компенсировалось качественно, ускоренным развитием мозга и накоплением опыта.
Все силы и ресурсы неандертальский цивилизации, вместо того чтобы бессмысленно растрачиваться во внешних и внутренних войнах, отныне будут направлены на изменение мира вокруг себя. У цивилизации кроманьонцев это не получилось — начавшаяся Третья Мировая война стала последней в истории, поставив жирную точку в существовании не только людей, но и любой высокоорганизованной жизни на планете.
Можно ли было избежать подобного финала? Для этого мне пришлось ответить на ряд вопросов, и тогда многое становилось ясным.
Ведь что такое жизнь? Это физическое воплощение знания о нише, которое заставляет эту нишу сохранять существование данного знания. Так из неживых молекул заложенная в ДНК информация формирует живой организм.
Что такое разум? Это знание, которое изменяет не только ближайшую нишу, но и небольшую часть окружающего пространства в пределах досягаемости вида, для улучшения условий его существования. Можно долго спорить, есть ли разум у пчел, муравьев, бобров или дельфинов, но определенные шаги на длинном пути его обретения они точно сделали.
Что такое цивилизация? Это знание, изменяющее все окружающее пространство вокруг себя, часто не считаясь с последствиями для других видов и мира в целом. Так поступали люди в двадцать первом веке, ещё до войны успев сделать часть планеты непригодной для жизни.
И, наконец, что такое разумная цивилизация? Это цивилизация, которая не уничтожила сама себя в попытке накопить достаточную сумму технологий, и сумела вырваться за пределы родной звёздной системы на просторы галактики. Вот этого уже потомки кроманьонцев сделать не смогли…
Именно создание разумной цивилизации станет основной задачей создаваемого мною общества. Храм Мудрости будет еще перестраиваться много раз, по прежнему оставаясь центром, вокруг которого со временем объединятся сотни институтов, исследовательских лабораторий, обсерваторий и опытных производств…
— Папа, ты спишь?
Ингвар, заметив, что я уже долгое время сижу неподвижно в полной тишине, решил прервать мои мечтания.
— Нет… Тебе же нравятся сказки, которые рассказываем мы с мамой перед сном?
— Да!
— Вот и я рассказывал сам себе такую сказку. И так увлекся, что забыл о времени.
— Я тоже так могу!
Сын, подумав немного, решил уточнить:
— Но самому не интересно. Я рассказываю детям, они слушают. И дедушка Чонг слушает сказки!
— Не хочешь прогуляться к нему? Вчера к городу снова пришли мамонты! Утром и вечером Ч'чонг точно с ними, кормит своих любимцев. Заодно посмотришь на Бимб'о!
— Хочу!
Переодевать Ингвара было просто — детская одежда сейчас мало чем отличалась от взрослой, кроме разве что размера и качества швов. Я управился быстро, и, взяв в руку маленькую ладошку, вышел с сыном на улицу. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, стало холоднее — немного прогревшийся за день воздух быстро остывал. Долго гулять не получиться, но полчаса у нас точно есть — все мамонты подошли к южным воротам, тут расстояние всего ничего!
Рядом с животными уже собралась большая толпа лантирцев, кормя их с рук. Малыши, сидя на руках у родителей, дети постарше — вручая мамонтам вкусные травки и корешки самостоятельно. Старик-л'тоа, естественно, это представление не пропустил, и тоже был тут, не давая детворе путаться у гигантов под ногами.
— Ч'чонг, как твоя Бинб'о, не забыла тебя?
— Нет, что ты… Человек может забыть, а великий зверь все помнить!
Его слова тут же подтвердила Дамб'о, узнавшая меня и поприветствовавшая громким трубным звуком. Зачерпнув из большой бочки, привезенной по такому поводу с кормового склада, горсть корешков, я вручил их Ингвару. Сын, радостно смеясь, вложил их в требовательно протянутый хобот. Все, ритуал приветствия выполнен!
На небе разгоралось северное сияние, даже в новолуние оно делало ночь светлой. Звёзды уже зажглись, но их было плохо видно за переливами зелёного света. Хоть после смерти Гера большинство неандертальцев и не любили это природное явление, не признать его завораживающую красоту тоже было нельзя…
— Папа, маленький мамонт ещё хочет кушать!
Я потянулся за новой порцией корма, но моя рука замирает на полпути — в небе ярко разгоралась быстро движущаяся звёзда.
— Ингвар, смотри — это падает метеорит!
Необычное зрелище привлекло внимание и остальных. Вообще-то падение метеоритов новостью не было — не так давно, в середине августа, похожие светящиеся точки падали несколько дней. Но все они были похожи на обычные звезды в небе, а тут — ярче луны!
Вот несущаяся куда-то на юг точка приблизилась, теперь она прямо над нами. На снегу появились тени, мамонты стали беспокойно озираться, со стороны загонов послышалось ржанье лошадей. Крупный камушек, до сих пор не погас!
— Смотрите, звезда рассыпается!
— Нет, она просто гаснет!
Метеорит стал медленно тускнеть, от него во все стороны отделялись десятки долго не гаснущих искорок. Так продолжалось ещё несколько минут, пока удаляющаяся точка не исчезла полностью. Все, сгорел!..
Жаль, Эрика не увидела, она осталась в доме, продолжая наводить порядок после перестановок. Пора и нам возвращаться, народ стал постепенно расходиться. Мамонты, протрубив на прощанье, побрели вдоль стены к наблюдательной вышке. Это сооружение им сразу очень понравилось, и спать при посещении Лантирска они теперь предпочитали оперевшись на толстые бревна основания конструкции. Кто-то из взрослых животных постоянно был на ногах — сначала одна самка дремала стоя, затем, через два-три часа ее сменяла другая, и так несколько раз за ночь. Мамонтята, под такой защитой, спокойно ложились на землю. Л'тоа насыпали там большой слой из сосновых веток, сена и листьев, так что спали животные вполне комфортно.
Такое поведение было обусловлено тем, что мамонты не могли быстро встать. И, чтобы хищники их не застали врасплох, нанеся раны спящим, они, точно так же, как и обычные слоны, дежурили, посменно охраняя покой сородичей.
— Мама, мы метеорит видели!
— И ещё очень проголодались!
Жена, улыбаясь, повела сына мыть руки. В Храме Мудрости вкусно пахло жареной рыбой, за неимением олии все жарили на свином жиру. Иногда, в сезон охоты на сурков, его на несколько дней заменяли их жиром, но чаще этот дефицитный продукт берегли для приготовления особых блюд и лечения редких случаев простуды.
— Я кормил мамонта, он меня узнал! И папу узнал!
Пожимаю плечами — да, все так. Пока Эрика выбирает тонкие кости из порции Ингвара, я рассказываю ей о метеорите. Она раньше, ещё до нашей встречи, тоже видела похожую падающую звезду, но тогда она в конце полета вспыхнула очень ярко, и она слышала далёкий гром. Теперь жена жалела, что не пошла с нами на прогулку — сейчас развлечений и тем для разговоров не много, а тут такое событие пропустила!..
— Готова продолжать уроки?
— Да, только нужны ещё светильники. И мне нужна большая широкая доска для рисования букв и цифр, чтобы ее все хорошо видели!
— Доску доделают через день, но тебе придется потерпеть ещё неделю — я приготовил темную краску, она хорошо держится, но и сохнет долго.
— Куда же я денусь!… Ингвар, только поросята вытирают жирные руки об одежду!
— А у них копыта!..
Сын прекрасно знает, что не прав, но привычка спорить ему досталась от матери, вот и не удержался.
— Так, сейчас кто-то получит по пятачку! Быстро возьми полотенце, специально же у Лессы кусок ткани купила!..
Слушая эту шутливую перепалку, я, посмеиваясь, подкинул несколько дубовых чурок в печь. До утра хватит, пора укладываться спать…
Нынешняя зима была намного теплее, чем предыдущая. Слабые морозы и небольшое количество выпавшего снега позволили охотникам не прекращать поставки свежей пищи. Также впервые не остановились полностью земляные работы и заготовка глины, грунт промерз неглубоко, и хорошо поддавался лопатам и киркам рабочих.
Изготовление вещей, после того, как мастера начали брать учеников и помощников, ускорилось в разы, также расширился и ассортимент товаров. Всё сильнее разделялись и сами профессии — например, одних только кузнецов уже было шестеро. Один специализировался на изготовлении тяжёлых инструментов и деталей, вроде топоров, клиньев, молотков и кованых решёток, другой изготавливал оружие с тонким лезвием — ножи, первые образцы мечей, косы, тяпки, мотыги и лопаты. Третий занимался изготовлением предметов и их деталей из листового металла — шлемов, чешуй доспехов, противней, первой железной посуды, в дальнейшем ее покрывали эмалью. Четвертый изготавливал мелкие детали — гвозди, заклёпки, пряжки ремней, кольца и цепи, пятый — различный измерительный и уникальный инструмент — линейки, циркули, транспортиры, сверла, резцы для станков, столяров и скульпторов, шестой делал только наконечники для копий, стрел и болтов… И так почти везде, дальнейшее развитие узкой специализации сдерживалось только недостатком людей.
Назревала необходимость создания рынка — сейчас нужную вещь человек получал бесплатно или выкупал на складе товаров племени. Если хотел большего — мог приобрести эксклюзив из личных запасов мастера, или заказать ему ее изготовление. Пока это работало, но с ростом населения такой подход стал отнимать слишком много времени. Гораздо удобнее, когда все товары, пользующиеся спросом, собраны в одном месте.
Частично товарооборот контролировался властями, на важнейшие группы товаров действовали племенные закупки. А вот излишки посуды, одежды, еды и т. д. уже продавались всем, кто мог за них заплатить. В дальнейшем я планировал создать гибридную модель плановой экономики и свободного предпринимательства, взяв лучшие черты от обеих систем.
Общий план рынка составили быстро, благо примеров таких заведений в будущем было полно. Он будет состоять из нескольких крытых зданий-складов, расположенных вокруг рыночной площади с рядами лёгких палаток и навесов. На первое время на все это удовольствие хватит двух тысяч квадратных метров, а позже, с ростом населения, количество таких рынков придется увеличить.
Отметив на плане города четыре участка в каждом секторе, я добавил рядом колодцы. После долгих размышлений, мысль строить каменный колодец пришлось отбросить. Центр Лантирска был поднят относительно зеркала реки где-то на пятнадцать метров, вода появится примерно на этой глубине. Почва была довольно рыхлая, риск обвала стен в процессе выемки грунта был очень большим. Тут идеально бы подошли армированные бетонные кольца, но ждать их появления слишком долго. Будем делать сруб, для него хорошо подойдёт дубовая древесина, медленно гниющая в воде. Часть таких бревен в штабелях ещё не были обработаны каменноугольной смолой, они уже высохли и вполне годились для строительства. Потребление воды постоянно увеличивалось, поэтому сторону сруба сделаем в два с половиной метра длиной — так в колодце будет успевать накопиться хороший запас. Сложим в неглубокой яме стены, укладывая бревна "в лапу", и начнем ее углублять. Вся конструкция будет постепенно осаживаться вниз, нам нужно будет только контролировать вертикальность ствола шахты, добавлять сверху новые венцы, и скреплять их между собой нагелями и железными скобами. Когда дойдем до воды, выберем грунта, сколько успеем, чтобы расчистить родник, и засыпем дно крупным щебнем. На поверхности сруб будет возвышаться на метр, его оборудуем воротом для облегчения подъёма вёдер, крышкой и крепким навесом, чтобы защитить конструкцию от дождя, пыли и мусора. Рядом поставим бочку, держать ее наполненной станет задачей прикреплённого работника. Это будет намного легче, чем таскать воду от реки, особенно в зимнее время.
Отвесы и угольники уже широко применялись в строительстве, но с появлением стекла я сделал для зодчих ещё один простой, но от этого не менее важный инструмент — строительный уровень. Получить стеклянную трубку было не сложно, достаточно при дутье растянуть ещё вязкую стеклянную массу, и отрезать кусок нужного размера. Осталось заполнить ее слегка подкрашенной водой, закрыть концы посаженными на клей хорошо подогнанными пробками, и выставить горизонт перед окончательной фиксацией трубки на плоскости.
В верхней части склона, обращённого к Аркаиму, сейчас копали помещение под ледник. Стены погреба затем выложим брёвнами, пол сделаем наклонным к центру, где будет траншея с хороший слой дренажа в виде песчаной подушки и отсыпки щебнем. По центру сделан вертикальный отсек, обшитый досками — его заполнят колотым льдом до самого верха. Талая вода будет стекать к центру помещения и впитываться в почву. На стенах кольцевого коридора, как внешних, так и внутренних, соорудим полки, на пол положим настил из жердей, приподнятый над поверхностью. Потолок сначала утеплим толстым слоем опилок, затем на него положим толстые куски кожи, слой жирной глины, широкие полосы коры, и только затем — задерненную земляную насыпь. Последними элементами конструкции станут две глиняные трубы, из не пригодившегося ремонтного комплекта для мехов, и тамбур перед дверью Первые обеспечат вентиляцию помещения, а тамбур снизит потери холода при посещении ледника в жаркую погоду. Такая конструкция позволит дольше сохранять скоропортящиеся продукты летом.
Особенно актуально это было для сохранения молока и продуктов его переработки. В этом году наши козы, приведя потомство, стали доиться. Молока получали немного, да и спрос на этот продукт был еще небольшой — в чистом виде его пили только совсем маленькие дети, до двух, реже трехлетнего возраста. Те, кто постарше, и тем более взрослые, получали тошноту, рвоту и длительное расстройство желудка… Впрочем, кефир и творог большинство подростков и молодежи смогли употреблять в пищу без всяких последствий, а приготовленный из творога соленый сыр смогли есть вообще все, включая даже аксакалов вроде Ч'чонга. К сожалению, у меня не было уксуса, лимонной кислоты и пищевых ферментов поэтому настоящую брынзу и многие твердые сорта сыров придется подождать.
История повторялась — в будущем тоже не все люди свободно пили молоко. Этот навык был приобретен и, в дальнейшем, закреплён в геноме человека искусственно. В природе гены, ответственные за расщепление лактозы, выключаются при взрослении ребенка, это делается с целью отлучить его от грудного вскармливания. Изменение этого механизма — пример искусственной эволюции. Впервые такие мутации появились у животноводческих цивилизаций, давая им возможность выкармливать больше детей. Полезные навыки быстро закреплялись и распространялись, индоевропейская группа народов оказалась успешнее конкурентов. Так, в Европе молоко во взрослом возрасте могли пить большинство людей, в Средней Азии — немного больше половины, в Китае — всего десять процентов, а часть народов Африки, Полинезии и Южной Америки вообще не могла усваивать лактозу.
Перед Новогодней неделей случилось несколько драк среди взрослых мужчин. Свидетелем одной из таких я стал лично. Двое мужиков выясняли, чей род более древний и сильный, и, исчерпав все аргументы, решили доказать свою правоту кулаками…
— Держи его!
— И этого тоже, сейчас снова в драку полезет!
Часовые среагировали быстро, растащив спорщиков — у одного был сломан нос, у второго наливался фиолетовым цветом здоровенный фингал под глазом. Ну и синяков каждому стражи порядка добавили уже от себя, не особо разбираясь, кто начал драку.
Пострадавшим "за честь и достоинство" своего рода оказали первую медицинскую помощь, наложив холодные компрессы и фиксирующую повязку, и отправили их в сараи с животными на три дня, запретив покидать это место и возвращаться за стены.
Вот и ещё одна необходимая постройка вырисовывается — тюрьма, в которой будут содержаться хулиганы, и вот такие нарушители общественного порядка. Убийств с того памятного нападения на меня в городе, слава добрым Предкам, не было, но это не значит, что их не будет в будущем.
Да и отделить функции часовых от правоохранителей тоже нужно. После драки я созвал Круг Воинов, и поставил перед ними задачу выбрать четверых человек для этого дела, сформировать некий аналог добровольных дружин, следящих за порядком во время нахождения как в городе, так и в добывающих сырье и пищу отрядах. Отличительные знаки новой структуры — красные повязки на рукавах одежды, должны служить предупреждением тем, кто только замыслил подобное. Такие же повязки стали носить и мои телохранители, только на красную ткань я добавил рисунок круга с волнистыми линиями-лучами. Так у нас появилась первая полиция и спецназ…
Вообще среди взрослых мужчин драки были редкостью. Во-первых — характер неандертальцев и, тем более, л'тоа. Спокойные, даже флегматичные в подавляющем большинстве, они очень редко переходили от слов к делу, выясняя отношения кулаками. Такие случаи жёстко пресекались, в первую очередь главами родов с помощниками, во-вторую — Кругом Воинов и старшими охотниками. Они же проводили разбирательство в каждом случае и выносили решения. Как суд последней инстанции оставался энной, способный ввести в гипноз любого человека и выяснить правду, но за все время меня с такой просьбой не потревожили ни разу. Страх перед Первой Пещерой и всем, что с ней связано, вбивался тысячелетиями, и изменить это отношение было не просто даже после того, как Предки исчезли… Воровства не было, или я о нем не знал — память о наказании тех троих, кто попытался украсть железные инструменты ещё не стёрлась.
Часть работ, изначально не пользовавшихся популярностью, с ростом оплаты перестали вызывать у людей даже намеки на недовольство. Так, труд шахтеров и рудокопов оплачивался выше, чем труд охотников, а ассенизаторы, вывозившие отходы в селитряную яму вообще стали одной из самых высокооплачиваемых профессий. Мне приходилось все время держать этот вопрос на контроле, чтобы на рынке труда не возникало перекосов, когда желающих заниматься одним делом очень много, а другим, не менее важным — единицы.
Драк из-за женщин не случалось вовсе, прекрасного пола в городе хватало с избытком, чаще мужчины пытались повысить свой авторитет, или, как сегодня — авторитет рода. Совсем другая ситуация была у молодежи и старших подростков — здесь соотношение полов было примерно равным, и стычки "горячих парней" из-за улыбки понравившейся обеим девчонки случались часто. Но результат их был ещё скромнее — когда это замечали взрослые, драчунам доставалось так, что они неделю с трудом передвигались и чаще отлеживались в домах, не показываясь на улице, а с предметом их обожания проводил вдумчивую беседу Круг Матерей.
Дети помладше всерьез ссорились редко, мелкие обиды во время игр не в счет. Воспитательная работа среди подростающего поколения проводилась как родителями, так и главами родов, мастерами, их обучающими и наставниками среди охотников и воинов. Свою, пусть и небольшую пока лепту стали вносить и Эрика с другими учителями.
Судебную систему, как и правоохранительную, ещё предстоит проработать детальнее, и, главное — составить обширный свод законов, регулирующих все стороны жизни общества. Сейчас таким был только один, касающийся бракосочетания, и то полностью не завершенный.
Вот и ещё одна задача, напрямую связанная с Храмом Мудрости. Именно здесь я составлю основу такой "конституции", ее дополнят своими предложениями все, имеющие власть — и главы родов, и правящие Круги. А потом начнется самое трудное — принятие этих законов на общем народном собрании. Этот процесс отнимет огромное количество времени, но обойтись без него нельзя. Люди должны быть уверены, что они сами управляют своей судьбой…
С начала декабря я, в компании телохранителей и кроманьонок с мужьями, каждые два-три навещал оставшихся жить в карантинном поселке темнокожих гостей. Язык Бинадаму — союза множества отдельных родов кроманьонцев, был довольно простым. Это не щелкающее "птичье" наречие л'тоа, освоить которое полностью до сих пор не получилось даже у Эрики…
Разгрузив сани с привезенной пищей, мы обменялись приветствиями с Гамбой и его женщиной, Эбере. Эта семейная пара была лидерами небольшой группы беглецов, доведенных до отчаяния сложившейся в племени ситуацией.
— Вы уверены, что именно Джитуку подменил камни?
— Да. Камни стали другие, не те что были раньше.
Фразы приходилось дополнять жестами, часто по нескольку раз уточняя смысл сказанного. Но общая картина вырисовывалась вполне отчётливо, и мне она совершенно не нравилась.
— Как быстро проклятие настигло человека после замены камней в амулетах?
Гамба, что-то вспоминая прикрыл глаза
— Год, два… Тафари прожил целых три, он скрывал боль. Но когда Джитуку заметил бугры на его шее и груди, ему все равно пришлось уйти.
Рассказ кроманьонцев позволял сделать единственный вывод — их "колдуны" нашли где-то выходы радиоактивной руды, и, назвав действие излучения "проклятьем", вполне успешно держали в страхе все племя. Обычные камни носили все, но как только человек начинал мешать или угрожать авторитету и власти "колдуна", камень заменяли куском опасного минерала. Эбере, Гамба и остальные, ничего не зная ни о гамма-лучах, ни о накопительном воздействии такого "священного амулета" на организм, интуитивно сделали единственно правильный выбор — бросили камни на месте, и сбежали подальше.
— Значит, это "великий белый колдун" виноват?
— Так говорит Джитуку и остальные колдуны…
— Этот "великий колдун" перед вами. И, хоть я и догадываюсь, как именно накладывается "проклятье" и чем в действительности оно является, поверьте — к бедам вашего племени не имею ни малейшего отношения.
— Дим… Если тебя бояться наши колдуны, может, ты сможешь снять проклятье с тех, кого изгнали?
— Нет, Эбере. Это не в моих силах, даже мудрые Предки тут ни чем не смогли бы помочь. Максимум, что я мог бы сделать — немного продлить их жизнь и унять боль.
Вылечить рак горла и лёгких на последних стадиях, когда метастазы распространились уже по всему организму, не могли даже в будущем, чего уж говорить про каменный век…
Хуже было другое — меня, а вместе со мной и мой народ выставили виновником проделок шаманов. Зимой ждать нападения не стоит, но как только потеплеет, нужно быть готовым в любой момент отразить нападение орды из нескольких сотен человек, полностью уверенных в том, что они пришли искоренить страшное зло…
За этими хлопотами время пролетало быстро, вот уже Лантирск отпраздновал Новый год, и начался седьмой год новой эпохи. Подарками на этот раз стали игровые наборы — шашки, нарды, домино и карты, а детям — игрушки, работавшие на принципе маховика — йо-йо. С появлением деревообрабатывающих станков изготовление мелких деревянных деталей значительно упростилось, а новые яркие краски делали вещи намного красивее и привлекательнее.
В Храме Мудрости вечерами по окончании уроков стал собираться клуб, где играли в игры посложнее — шахматы и монополию. Всего изготовили несколько комплектов таких игр, но в число подарков их не включили. Понять смысл и научиться играть смогли далеко не все лантирцы…
Тем не менее, всего за месяц количество игроков удвоилось, освоить шахматы или монополию для многих стало делом принципа. Участие в "Клубе" все больше приобретало черты статусности, здесь собирались и главы родов, и представители всех трёх Кругов, решая в неформальной обстановке накопившиеся вопросы.
Уровень образования медленно, со скрипом, но все же пополз вверх. Когда мы с Эрикой закрепляли над входом в Храм Мудрости свежевыстроганную доску, на которой был выжжена фраза " Нет предела познанию!", нам и в голову не могло прийти, что проверить этот лозунг на практике лантирцам предстоит совсем скоро…