- Прибей афиши гвоздями.
- Здесь теперь военный коммунизм - гвоздей нет тоже.
- А когда вы нашего Христа распяли - гвозди нашлись?
С позиции летописца
Поэт Михаил Светлов приехал в Сочи. Вышел на пляж, окинул лежбище цепким взглядом, увидел множество старых друзей и подруг и изрек:
- Тела давно минувших дней.
Не высовывайся
Алексей Толстой стоял в кругу своих почитателей в вестибюле Дома кино и вещал:
- Каждый человек похож на какого-нибудь зверя. Вот идет слон, вот бегемот, этот - волк, этот - лань, этот похож на зайца, вот тот - еж.
Случившийся рядом вездесущий композитор-песенник решил обратить на себя внимание Толстого:
- А на кого похож я?
- Ты, - Толстой окинул его взглядом сверху вниз и снизу вверх, - а ты похож... на горжетку.
Освоение пространства
Моего друга и соавтора по фильму "Бухарин" Виктора Демина и меня продюсер Франц Бадер встретил радушно. Сам приехал на "кадиллаке" в аэропорт Лос-Анджелеса и покатил по ночной неведомой дороге куда-то, где, как он выразился, "люди живут, если приезжают в Голливуд работать". Мы приехали туда выбирать натурные декорации, что можно было считать работой, и не возражали против формулировки продюсера. В дороге хозяин "кадиллака" предложил мне позвонить в Москву.
- Откуда? - спросил я.
- Отсюда. - Он протянул мне телефонную трубку, что по нашим меркам в то время считалось чудом: машина летит по другой стороне планеты и - звонок в Москву...
Я согласился, набрал номер и, услышав "алле" жены, спросил:
- Как дела?
- Какие дела? Мы же только вчера виделись. Ты откуда звонишь? удивилась она.
- Из Лос-Анджелеса. Еду в гостиницу.
- Ну, счастливо.
На этом мой разговор оборвался, но на заднем сиденье заворочался Витя Демин.
- Я тоже хочу позвонить.
Франц через плечо передал Вите трубку. Он набрал свой московский домашний номер. Никто не подходил к телефону - оно и понятно, разница во времени, в Москве утро, жена могла уже уехать на работу. И тогда он набрал рабочий телефон жены. Подошла сотрудница.
- Вам кого? - услышал я в машине, так силен был передающийся звуковой сигнал.
- Таню.
- Она еще не пришла. Что ей передать?
- Передайте, что звонил муж.
- Хорошо, передам. Куда вам позвонить?
- В Лос-Анджелес, - гордо произнес Демин и получил в ответ:
- Проспитесь, - и гудки в трубке.
Виктор обиженно засопел, но ненадолго. Вилла, куда нас привезли, находилась в пальмовой роще на берегу океана, наши комнаты рядом, на втором этаже, вход через открытую веранду, прямо с улицы. В номерах - французское шампанское, разовые фужеры под хрусталь, постели засыпаны конфетками, жвачками и еще какими-то симпатичными пакетиками, которые на поверку оказались презервативами.
Выпили "с приездом", и продюсер, перед тем как покинуть нас, строго предупредил:
- На ночь обязательно закрывайте дверь на цепочку.
- Почему? - удивились и встревожились мы.
- Могут прийти девочки, а вам нечем платить.
Мы разошлись по спальням, и я пунктуально выполнил инструкцию шефа спал, закрывшись на цепочку.
Едва в комнате начал рассеиваться мрак, я повернул жалюзи и увидел, как светится океан. Вскочил, отбросил цепочку и вышел на веранду любоваться восходом солнца. Но, повернув голову влево, отвлекся. Дверь в комнату Демина была распахнута настежь. "Вот так всегда - я опаздываю, а он уже видел самое начало рассвета, самое зарождение этой красоты", - подумал я и заглянул в комнату. Витя лежал на широченной кровати, разметав свое огромное тело, и мирно похрапывал.
- Витя! - позвал я друга.
Он открыл глаза.
- Ты так и спал с открытой дверью?
- Ну да, жду девочек, а они не приходят.
Безграничное признание
В свое время, когда фильм Татьяны Лиозновой "Семнадцать мгновений весны" только начал шествие по экранам мира, группа кинорежиссеров, работавших на телевидении: В. Жалакявичус, С. Колосов, Т. Лиознова и я, выехала в Венгрию для встреч с коллегами и обсуждения творческих проблем. Чего было больше на таких симпозиумах - обсуждений или возлияний, сказать трудно. Но по обязательному обычаю той поры в один из дней тусовка в Будапеште была прервана и нас вывезли встречаться с венгерскими трудящимися. Ими оказались почему-то пограничники на границе с Австрией. Естественно, на встрече в местном клубе каждый режиссер, что называется, "хвалил свой товар" - собственные фильмы. Но поскольку пограничники их не видели, речи наши отзвука не имели. Иное дело у Лиозновой - ее фильм шел по венгерскому телевидению.
После выступлений был, как водится, банкет в офицерской столовой. И я, разгоряченный напитками, задал командиру заставы "нетабельный" вопрос:
- А что, много народу бежит сейчас из народной Венгрии в капиталистическую Австрию?
- Сейчас - нет.
- Почему сейчас?
- Сейчас все смотрят "Семнадцать мгновений весны".