Тамара поблагодарила за подарок, повертела книгу в руках и крикнула куда-то в глубину квартиры:
- Клаша!
Появилась повариха Клаша, вытирая мокрые руки о белый передник.
- Вот. Посмотри. Может, ты чего не знаешь - научишься.
- Да я и без книжки, шо кажите, умею.
- Я говорю, посмотри, - мягко, но настойчиво попросила Тамара.
- Гарно. - После просьбы Клаша с готовностью согласилась, осторожно взяла книгу и унесла на вытянутых руках.
Тамара улыбнулась Севе и жестом пригласила из прихожей к столу. Вера, присутствовавшая при вручении подарка, взяла Севу под локоть.
- Может, я адресом ошибся? - спросил он, уязвленный отношением к подарку.
- А ты хотел, чтобы тебе на шею бросались?
- Ничего я не хотел.
- Ну иди, иди, садись к столу и будь как дома. - Вера подтолкнула его в большую комнату, где собиралось застолье.
Как-то само собой получилось, что он оказался рядом с Тамарой - больше свободных мест за столом не было. Впрочем, были, но его туда не посадили.
- Это - резерв. На случай приезда отца, - предупредительно положив руку на спинку пустующего стула, сообщил плотный сорокалетний мужчина.
- И вот, приходит она показываться в театр. Как положено, собирается худсовет в полном составе, поскольку прослышали про объем ее груди, занимал уже закусывающих гостей популярный киногерой-блондин, - садятся в зал, в шестом ряду. В центре, естественно, главный режиссер. Она играет отрывок из "Бесприданницы", закончила и ждет решения худсовета. Ну, члены худсовета перекинулись взглядами с главным режиссером, и он говорит: "Мы берем вас в театр". - "А что я буду играть?" - спрашивает она. Главный режиссер отвечает: "Поживем - увидим". А она ему: "Нет, сначала увидим, а потом - поживем".
Присутствующие, которых во время рассказа этой байки Сева успел разглядеть, грохнули. Особенно громко, заметно громко, смеялась пара ребят из той "национальной" компании, не принявшей к себе Губана.
Зазвонил телефон, и плотный сорокалетний мужчина вышел на звонок.
За столом затихли.
Мужчина вернулся и сообщил:
- Папа быть не сможет. Он очень занят. Передал тебе, Тома, поздравление и пожелание счастья, а всем присутствующим - привет и пожелание культурно отпраздновать эту дату.
Киногерой-блондин встал, понял рюмку и предложил:
- Выпьем за папу именинницы стоя!
Гости с готовностью начали подниматься, откладывая вилки с кусками доброй снеди. Поднялся и Сева, негромко спросив у Веры, оказавшейся соседкой слева:
- Почему за Тамариного отца нужно пить стоя?
- Потому, что он третье лицо в государстве, а этого красавца представили к званию заслуженного артиста.
- Если этот красавец будет тамадой, мы стоя будем пить даже за повариху Клашу.
- Ты злопамятный! - Вера выпила и рассмеялась, бросив Тамаре: - А наш новый знакомый проявляет флотский максимализм.
- В чем именно? - откликнулась Тамара.
- Ему не нравится лизоблюдство тостующего.
- Мне тоже! Только без драки, - нежно попросила Тамара Севу.
После обязательных и чрезмерно цветистых тостов, как водится, танцевали. Почти безостановочно звучал "Истамбул".
- Прошу на горячее! - прервал танцы голос Тамары.
На столе, перемещенном незаметно для гостей к стене, покоилось теперь блюдо с отварным, уже разрезанным на куски, осетром. Момент - и дюжина вилок вонзилась в "натюрморт" и растащила, оставив на подносе только хищную зубастую голову...
Гости с волчьим аппетитом поглощали солидные кусманы.
Неожиданно для себя Сева подошел к магнитофону, выключил его и в наступившей тишине прокричал:
- Внимание! Предлагаю выпить, можно сидя, за пищеварение гостей!
Он подошел к столику с напитками и опрокинул в себя бокал водки.
- Откуда ты взяла это чудовище? - спросил у Веры киногерой.
- Любимый ассистент Ефим Давыдовича и, как ни странно, хорошо пишет, цокнула языком Вера.
- А мне он нравится, - заявила Тамара.
- Чем? - удивился киногерой.
- Он не старается мне понравиться!
После такого ответа Тамары киногерой предпочел ретироваться.
Парочка парней из "национальной" компании отреагировала на тост Севы определенно:
- Чего еще ждать от друга этого подонка Губана?
Снова танцевали. На этот раз под принесенную кем-то пластинку - трио Нат Кин Кола "Бесаме мучо".
Сева стоял в одиночестве, прижавшись к оконному косяку. Тамара сама подошла к нему.
- Потанцуем?
Они танцевали, молча ощупывая глазами друг друга.