- Хочет жениться, - засмеялся Сева, - но просит для начала устроить его в какую-нибудь клинику по глазам, как он выражается. Не выдают шоферских прав из-за зрения...
- Он преувеличивает твои возможности. - Певзнер выпустил дым из ноздрей.
- Ну... Я попробую, - промямлил Сева.
Певзнер появился из узкой щели приоткрытых массивных ворот павильона.
- Ты в курсе? У нас уже нет второго режиссера. Ван Ваныч ушел!
- Куда? - опешил Сева.
- Куда - не знаю. Знаю - откуда...
- Ну что ты тянешь кота за хвост?
- Давыдович его убрал. Только что при всех объявил: "На сегодняшний день у нас нет второго режиссера".
- Его нет, будет другой... Если честно, неизвестно, какой будет лучше...
- Другим Давыдыч предложит быть тебе...
- Травишь? - Удивление Севы было искренним. - Откуда ты знаешь?
- Я знаю Давыдовича и знаю, как ему хочется угодить Фролову: он мечтает запуститься с новым вариантом "Ивана Грозного". А для этого нужно решение президиума ЦК!
- А при чем здесь я?
- Не играй ваньку. Ты живешь с дочкой Фролова.
Сева изучающе посмотрел на Певзнера.
- Зиновий, если мне предложат, ты хочешь, чтобы я отказался?
- Ты один не потянешь. Давай вместе. - Певзнер уловил колебания Севы и "дожимал" его. - За добро платят добром!
В свете прожекторов густые, слегка вьющиеся волосы Ефима Давыдовича гляделись нимбом.
- Человек с таким лицом, как у Ван Ваныча, не может быть вторым режиссером. Как только он входит в кабинет, ему сразу хочется отказать!
- Я никогда не ходил по кабинетам, - пожал плечами Сева, стоя напротив разместившегося в кресле мэтра.
- Научишься, - отмахнулся Давыдович, считая вопрос решенным.
- А если мы вдвоем, с Певзнером? Он старше меня, солиднее...
- Старше! - взревел мэтр, - Аркадий Гайдар был моложе тебя и полком командовал! А ты - "вдвоем". Вдвоем хорошо пилить дрова! В общем, решай: или ты один, или - обратно, в "Националь", пить кофе и мечтать о признании...
Весь этот разговор происходил на глазах у съемочной группы.
Певзнер, не дослушав его, вышел через щель павильонных ворот.
Хлопушка "Цена человека".
На экране героиня Элла "рвала страсти в клочья".
Сцену мы уже видели, но в этот раз камера фиксирует крупно лицо героини.
- Коля! Ты должен прийти и все рассказать в милиции! Все, как было! Ты же мне рассказал - и я поверила! Расскажи там. Там тоже люди!
Героиня совершает много физических усилий, тормоша и дергая Колю. Но глаза - пусты.
Снова хлопушка "Цена человека".
- Где люди? - враждебно отстранил героиню от себя герой Коля, которого на этот раз мы видим только со спины. - В милиции?
- Да, в милиции. Пока ты сидел, многое изменилось.
- Откуда тебе знать?
- Я хожу на работу, хожу по улицам... Вижу, что происходит вокруг!
Снова хлопушка "Цена человека".
И новый дубль последнего кадра
- В стране все изменилось! - этих слов в предыдущем дубле не было.
В зале зажегся свет.
- Кто хочет сказать? - спросил Давыдович.
Группа и редактура молчали.
Героиня Элла из-под ладони, прикрывающей глаза, зорко следила за присутствующими.
Сева вжался в обтянутое белым чехлом кресло, но что-то заставило его подняться:
- Я.
- Говори! - разрешил мэтр.
- В прошлый раз я был потрясен материалом, а сегодня... что тут долго говорить... все сыграно фальшиво...
- Кто ты такой?! - взревел Давыдович. - Как ты сюда попал? Вон со студии!
Сева сглотнул комок, образовавшийся в горле, и вышел.