- Тот, который за столиком?
- Да.
- Руководитель?
- Нет. Деловой человек. Солидняк из Ростова
- Что ж вы сюда завалились? Или нет места солидней?
- Мое пожелание. В центре меня слишком хорошо знают. А ты-то почему здесь?
- Губан позвал.
- Антисанитарный тип. Забыл, когда мылся. Я с ним ни за какие деньги не лягу.
"Сдобный" мужчина - деловой человек, - разговаривая, поглядывал на танцующих.
Дальше танцевали молча.
Вдруг Галка сказала:
- А у меня дома твоя фотография. С пропуска.
Сева ответил вопросом:
- Может, на неделе увидимся?
- Нет. Партнер не отпускает ни на минуту.
Танец пошел на коду.
- Ну, может, пересечемся когда-нибудь... - только и оставалось сказать Севе.
- Как карта ляжет, - пожала плечами Галка.
Сева усадил Галку рядом со "сдобным" и вернулся за свой столик. Губан уже изрядно окосел.
- Договорился? - спросил он, предвидя ответ.
- Нет.
Брови Губана поползли вверх.
- Задрала цену?
- Она при партнере, - не стал вдаваться в подробности Сева.
- Работа - прежде всего! - Губан хватанул водки.
В большом пустом зале для записи музыки звучал рояль.
Лирическая тема, тема тоски возникала под пальцами композитора Эрика.
Давыдович слушал, устремив взгляд в высокий потолок. Сева, опершись локтями о колени, завороженно следил за летящими пальцами композитора.
Тот взял завершающий аккорд и вопросительно посмотрел на Давыдовича, который долго молчал. Потом снял шляпу-лопух, бросил ее на колени Севе и вытер со лба испарину.
- Нет, не это нужно для сцены признания и раскаяния героя. Нужна песня, которая заменит монолог, которая пронзит каждого.
Композитор был само внимание.
- Сколько миллионов сидело в лагерях при Сталине? Нужно, чтобы они стали нашими зрителями. Без различия пола и возраста. Без различия статьи, по которой они сидели... В моем фильме о войне была песня, которую считали своей и в тылу и на фронте.
- Я попрошу Матусовского написать слова на мою музыку, - осмелился вставить молодой композитор.
- Матусовский - не для таких песен, - отмахнулся Давыдович. - Нужен поэт-сиделец!
- Кто? - не понял Сева.
- Сиделец - кто сидел.
- Бывший зек? Есть такой, - решился Сева.
- Ну? Снял один удачный кадр и думаешь, что можешь во все влезать? удивился нахальству сотрудника мэтр.
- Вы, пожалуйста, послушайте. - И Сева процитировал Бадая:
Там же, братцы, конвой заключенных,
Там и сын охраняет отца.
Он ведь тоже свободы лишенный,
По приказу убьет беглеца...
- Неплохо, - согласился Давыдович, - веди этого сидельца сюда.
- Не смогу, он не захочет светиться. Он - в розыске, - объяснил Сева.
- Реальный персонаж твоих уголовных рассказов?
- Еще какой реальный! - грустно ответил Сева, вспомнив последнюю встречу с Бадаем в поезде...
- Значит, слова эти - блатные-народные, - радовался Давыдович, сейчас же дай их Эрику, - приказал он Севе и встал над композитором. - А ты пиши музыку. Чтобы завтра разучили. Дуэт! Герой и героиня! Вместе поют! Слияние душ! Сначала он... а она подпевает...
Сева восторженно слушал, как "фонтанирует" шеф.