- Водку, если есть. Или шампанское.
- Я выпью апельсиновый сок, - сказал Нафуд Джидда.
Паприка повернулась, продемонстрировав округлые ягодицы, до предела затянутые в белый атлас, и проскользнула за бар. Они были странной парой. Нафуд Джидда наклонился к Малко и вполголоса сказал:
- Ненавижу путешествовать в одиночестве.
- Теперь, когда я познакомился с мисс Рихтер, - сказал Малко, - я вас вполне понимаю.
Молодая женщина вернулась со стаканами. Себе она налила огромный бокал коньяка "Гастон де Лагранж", оставив водку Малко. Они выпили, подняв тост за Ричарда Кросби как раз в тот момент, когда ранчо задрожало от шума взлетавшего самолета. Каждый раз, когда Малко смотрел в сторону Паприки, он встречал ее взгляд. Сдержанный, теплый, невинный.
- Эмбарго на нефть не мешает вашим делам? - спросил Малко.
Нафуд Джидда замахал пухлыми ручками.
- О! У нас в Хьюстоне много друзей. Они понимают. Мы не во всем неправы. Я надеюсь, что это уладится. А пока дела идут своим чередом. Мой друг Ричард Кросби хочет построить на моей родине завод по производству метанола, и при этом возникает множество проблем. В данный момент я пытаюсь разрешить их с помощью Аллаха.
Лицо Нафуда Джидды было гладким и спокойным. Малко подумал, что пора его прощупать...
- Кстати, - сказал он, - вы помните Патрицию Хайсмит, ту очаровательную англичанку, за которой вы ухаживали во время турнира по трик-траку и которую недавно приглашали на свою яхту?
Джидда энергично закивал головой.
- Конечно! Она в Хьюстоне?
- Она мертва, - сказал Малко.
- Мертва!
На лице Джидды отразился неподдельный ужас.
- Как это случилось?
Малко посмотрел ему прямо в глаза.
- В тот день, когда она рассталась с вами и приехала ко мне. Вооруженные неизвестные ворвались в мой замок и убили ее.
Черные зрачки Нафуда Джидды не дрогнули. Он покачал головой.
- Но это же ужасно! Что произошло?
- Этого я не знаю, - ответил Малко. - Мне неловко говорить вам, но здесь замешаны арабы.
- Арабы!
Нафуд Джидда почти вскрикнул. Он медленно покачал головой с удрученным видом.
- Опять эти сумасшедшие палестинцы! Но почему эту очаровательную девушку? Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Полиция не...
- Полиция ничего не смогла сделать. С убийцами расправился мой дворецкий.
Нафуд Джидда с подавленным видом скрестил пухленькие ручки.
- Современная жизнь полна жестокости, - сказал он. - Но какое-то объяснение, конечно, есть.
Его очень черные глаза вглядывались в Малко, как бы желая найти это объяснение. На несколько мгновений воцарилась тишина, затем Джидда вздохнул и с явным стремлением сменить тему разговора спросил:
- Что вы делаете в Техасе?
- Сердце, - сказал Малко. - Обследование, которое я уже давно откладывал. Подарок к моему сорокалетию.
- Это отличная предосторожность, - согласился Джидда. - Многие мои соотечественники приезжают сюда для того же.
Он посмотрел на часы и с извиняющейся улыбкой поднялся.
- Настало время молитвы. Я вас ненадолго покину.
Он встал и исчез. Молодая немка сейчас же встала, и ее обтянутое блестящим атласом тело оказалось в десяти сантиметрах от Малко.
- Пойдемте, я вам покажу ранчо!
Она повела его по узкому коридору, который вел в комнату, где стояла только огромная кровать, покрытая медвежьей шкурой. На полу лежали шкуры пантер и коров. Стены были увешаны эротическими гравюрами. Паприка проворковала:
- Правда, шикарно?
Вихляя бедрами, извиваясь, как лиана, она пристально смотрела на него своими огромными голубыми глазами.
- Очаровательно, - согласился Малко.
Он отвел глаза от пола и уставился на Паприку. Ее груди, казавшиеся твердыми, как слоновая кость, гордо торчали из-под болеро. Ему показалось, что достаточно взять ее за руку, и она разляжется на огромной кровати.
Подавив свои дурные инстинкты, он первым вышел из комнаты, и они вернулись в гостиную. Нафуд Джидда не появлялся.
- Вы уедете с нами? - спросила она. - Мы сейчас возвращаемся в Хьюстон.
- Спасибо, - сказал Малко, - я на своем самолете. Впрочем, я очень скоро лечу назад.
Открылась дверь, и Нафуд Джидда вошел в гостиную. Лицо его было спокойным. Видимо, молитва подействовала на него благотворно.
- Разрешите с вами проститься, - сказал Малко. - Я должен вернуться в Хьюстон.
Саудовец крепко пожал ему руку.
- Мы, конечно, увидимся завтра вечером у Кросби?
- Итак, до завтра.