– Порядок! – коснувшись ногами асфальта, крикнул он.
Бабич спустился тоже.
– Где девушки? – спросил Денис.
– Они раньше сбежали, по лестнице. – Борис выругался.
– Борис! – услышали они. Повернувшись, увидели бежавших к ним девушек.
– Ходу! – рванулся налево Борис. И тут снова раздался взрыв. Чуть дальше другой.
– В подвал! – крикнула Малика и бросилась во двор. Остальные за ней.
Артиллерия продолжает наносить удары по огневым точкам боевиков. Авиация наносит точечные бомбовые удары по Грозному. Армейские подразделения захватили господствующие высоты в пригородах Грозного. Город окружен на семьдесят процентов. Из Грозного не выходят беженцы. Имеются данные, что боевики собираются использовать мирных жителей как живой щит. Боевики уводят заложников в горные районы и используют для строительства укреплений, баз и огневых точек. По завершении работ заложников расстреливают.
– Что-то злые они чересчур, – приглушенно проговорил один из копавших яму рабов. Николай покосился и увидел идущего от ворот к зданию бородача. Рядом, что-то громко говоря и размахивая руками, шел рослый смуглый мужчина в тюрбане. Бородач, резко рубанув воздух рукой, перебил его. Повернувшись, громко закричал что-то по-чеченски.
– Все! – заорал пулеметчик. – Бросай работу и на место! Быстро! – потребовал он.
Наставив автоматы на исхудавших, заросших людей в грязной и рваной одежде, боевики стали подгонять их.
– Кончат нас, – проговорил кто-то.
– Да уж лучше конец, – глухо отозвался другой, – чем так. Или вот так. – Он кивнул на распятого Локтева. – Хоть бы снять дали. А то уже вороны клевать начали.
– Геройски мужик держался, – сказал кто-то.
Николай, не отрывая полных слез глаз от изуродованного прапорщика, шел молча.
– Перебьют нас, – послышалось из толпы.
– Заткнись! – бросил кто-то. И тут же поплатился за это. Рослый бородач резко ткнул его прикладом. Худой человек в рваной грязной тельняшке упал на камни.
– Встать! – заорал другой боевик. Человек попытался подняться. Бородач резким пинком в лицо снова сбил его. Человек выплюнул выбитый зуб.
– Встать! – раздалось снова. Двое невольников, подхватив худого человека за руки, помогли ему подняться и повели к открытым железным воротам.
– И жрать не дают, – войдя в ангар, сказал один из заложников.
– Кончат нас, – снова проскулил молодой парень с окровавленным грязным бинтом на голове.
На этот раз ему никто не ответил. Все обессиленно опускались на солому. И тут все услышали далекий рокот вертолета. Замерев, напряженно вслушались. У ворот раздался короткий выкрик по-чеченски и топот бегущих ног.
– Наши! – выдохнул кто-то.
– Тише! – одернул его бас.
– Если стороной пойдет, – после длительной паузы проговорил еще один, – не заметит. С трех сторон вершины, а здесь лес.
– Да тише ты, – буркнул бас.
Некоторое время все снова молча вслушивались.
– Ушел! – в отчаянии выдохнул кто-то.
– Как там? – лежа на животе, спросил Юрий осматривавшую его спину чеченку.
– Воспаления нет, – чуть слышно отозвалась та.
– У меня почти порядок, – сказал сидевший на кровати Александр. – Когда шевелю, немного больно, – дернул он забинтованным плечом.
– Долго мы еще здесь будем? – спросил стоявшего у двери чеченца Юрий.
– Не знаю, – честно ответил тот. – Сейчас вывозить вас опасно. Боевики злые, армия здорово их теснит. Идет не та война, которую они ждали. Артиллерия и авиация работают. Из населенных пунктов их вынуждают уходить жители. Правда, здесь своя тактика. Много боевиков остается в освобожденных селениях. Они будут наносить удары в спину. Ведь если бы армия с боем освободила тот или иной населенный пункт, то проверка была бы более тщательной и жесткой. Вот-вот начнется штурм Урус-Мартана. Там расположены школа Хаттаба, диверсионно-террористический центр и какой-то завод. Что там делают, никто не знает. Мы пытались выяснить, но… – Он вздохнул. – Погибли трое наших парней, и мы ничего не узнали.
– Зачем ты нам это рассказываешь? – хмуро посмотрел на него Сашка.
– Чтобы вы поняли, какие мы хорошие, – усмехнулся он.
– А что же вы раньше не помогали нашим?
– В девяносто шестом нас бросили! – гневно воскликнул чеченец. – Предали. Все – и армия, и наши начальники. Сейчас снова появились. – Он криво улыбнулся. – Как же – надо успеть захватить места повыше. А на то, что мы три года ходили как по лезвию кинжала, им наплевать. – Махнув рукой, вышел. Чеченка, собрав окровавленные бинты, ушла следом.
– Чего ты на него наехал? – недовольно спросил Юрий. – Если бы не они, где бы мы сейчас были?
– Бесит, что строят из себя борцов за права человека. Помощники! А где же они раньше-то были? Ведь сколько народу уворовали! Скольких…
– А куда же наш президент смотрел? Да и вообще, давай прекратим. Главное – мы сейчас более-менее в безопасности. Нам эти люди помогли.
– Да понимаю я все! Просто он здесь начал распинаться… А нам зачем это? Сказал бы, где наши, как там дела. Я вот что думаю: как бы снова какой-нибудь мир не заключили.
– Сомневаюсь. Сейчас за духов серьезно взялись. Вроде как канонада слышится. Я думал – кажется, но прислушался, и точно взрыв.
– Так чего же чеченец ничего не говорит?
– Он сказал, что артиллерия и авиация работают.
– Вообще-то да. Надоело мне здесь сидеть. Может, завтра снова придут эти и сунут в яму?
– Будем надеяться, что нет.
Услышав протяжный стон, Денис подвинулся к лежавшему с закрытыми глазами Бабичу. Лицо его осунулось и заострилось.
– Вроде стонет, – сказал Калмыков. Положив руку на лоб Бориса, вздохнул. – Не горячий. Я думал, кранты ему. Все-таки под завал попал. Боялся, труп вытащим. А он живой.
– Что со мной? – тихо спросил Бабич.