Бабич с признательностью взглянул на девушку. Они поползли назад. Примерно через полкилометра стали смещаться влево. Минут через пятнадцать подползли к железнодорожной насыпи. Денис, подождав, пока все не остановятся, бесшумной тенью исчез в густом кустарнике. Борис уже в который раз отдал должное его ловкости и силе. Двигался он быстро и совершенно беззвучно. Борис бы так не смог. Все замерли в напряженном ожидании. И тут снова Маша пропищала:
– Ты обещала, а забыла…
– Тихо ты! – цыкнул Бабич.
Девочка замолкла.
– Чисто, – подойдя, сказал Денис. – Но ты, Машенька, потерпи немножко. Перейдем насыпь и то, что осталось от железной дороги, тогда и сходишь с тетей Маликой.
Испуганно глядя на дядю Борю, девочка кивнула.
– Я первый, – проговорил Денис, – потом Малика с Машей. Идрис и ты, – взглянул он на Бабича, – замыкающие. Пошли. – Он рванулся вперед. Перескочив кусты, исчез в темноте. Малика взяла Машу на руки и тоже побежала. Как только она прошла кусты и исчезла в темноте, вперед похромал чеченец. Борис, осмотревшись, побежал. Перепрыгнув кусты, споткнулся о бетонную шпалу, но сумел удержаться на ногах и побежал вверх по насыпи. Пригибаясь, миновал изогнутые рельсы и, с трудом сохраняя равновесие, спустился с неожиданно скользкой насыпи. Пробежав несколько метров, присел и настороженно вслушался.
– Сюда, – услышал он. Рванулся в ту сторону. Идрис и Калмыков сидели на корточках.
– Малика Машку писать повела, – сказал Денис.
Малика стояла возле девочки, которая возилась со своей одеждой, и вдруг услышала сзади шорох. Обернувшись, хотела что-то сказать. Жесткая ладонь зажала ей рот. Сильный рывок за плечо развернул ее, и нападающий, оказавшись сзади, локтевым сгибом сдавил ей горло. Машу тоже кто-то схватил. Но она успела тонко вскрикнуть.
– Сколько вас? – услышала Малика. Спрашивали по-русски. – И куда идете?
Локтевой сгиб сильнее сжал шею. Закрывавшая рот ладонь немного ослабла, давая ей возможность говорить.
– От автомобильного моста, – сипло ответила она по-чеченски. – Там попали в засаду.
– У кого в отряде? – ослабив захват, спросил крепкий боевик.
– У нас турок командир, – просипела Малика.
– А это кто? – спросил второй, державший Машу.
– Не знаю, – сердито ответила она. – Приказано доставить живой в Ведено. – Она надеялась, что Ведено еще не под контролем армии.
– Сколько вас? – спросил первый.
– Там двое.
– Тоже чеченцы?
Она кивнула.
– Зови.
Малика почувствовала приставленное к животу острие ножа.
– Идите сюда! – громко по-чеченски сказала Малика. – Здесь наши.
Она надеялась на профессионализм Калмыкова и Бабича. Подойдут двое, а третий, скорее всего Денис, будет подстраховывать.
– Идем, – откликнулся Идрис.
Боевик отпустил ее. Направил автомат в сторону шагов.
– Стоять! – по-чеченски приказал он. – Положить оружие и подойти.
– Может, ты гантамировец? – перебил его Идрис. – Чей отряд?
– Бараева. А Гантамирову скорее всего крышка. У него родственник в Гехи умер. Приедет на похороны и уже не выедет оттуда.
Он опустил автомат. Второй боевик убрал руку с шеи Малики. Маша заплакала:
– Дядя Боря! Такие бабушку убили!
Боевики вскинули оружие. Стоявший рядом с Маликой бандит упал. Малика, прыгнув, вцепилась в автомат второго. Простучала очередь. Пули ушли в землю. Боевик ударом колена в живот отбросил девушку. Но тут же выронил оружие и упал. Справа простучал автомат. Бабич ответил и перекатился влево. Идрис сделал назад два неверных шага и тяжело упал. Малика выстрелила. Автомат смолк. Денис рванулся в ту сторону. Борис вскочил и развернулся. Малика осматривалась через прицел ночного видения. Вернулся Калмыков. Бросил на землю короткий, иностранного производства автомат и выругался:
– Думал, тройка, а их четверо. Одного снайпера там сделал. И тут двое. Думал, все. Идрис! – Присев, он потряс его за плечо, но тут же встал и снял вязаную шапочку. Малика села рядом с Идрисом и заплакала. Прижавшись к ней, громко заплакала Маша.
– Тише! – буркнул Бабич.
Девочка тут же испуганно замолкла.
– Марият, а теперь и Идрис, – всхлипнула Малика.
– Марият мы не похоронили, – сказал Денис. – Надо Идриса по-вашему закопать.
– Уходить нужно, – возразил Бабич. – Выстрелы могли услышать армейцы, сейчас нагрянут. Идрис нас понял бы и простил, – не к месту проговорил он.
– Но тогда ему вместе с ними… – Малика кивнула на боевиков.
– Уходим! – рявкнул Бабич.
– Он прав, – вздохнув, нехотя признал Калмыков.
Мужчины быстро пошли вперед. Малика, взяв девочку за руку, что-то сказала телу Идриса, поклонилась и пошла следом.
Войска плотным кольцом обложили Грозный, перекрыли блокпостами подъезды к нему, а обходные пути контролируют огнем – стреляют по всему, что движется. О штурме города никто не говорит. По данным разведки, боевиков в городе много, убежища они оборудовали надежные. В южном направлении при входе в Аргунское ущелье установили артиллерийские батареи, разместили подразделения боевых вертолетов. Корректируя огонь по полученным разведданным, с земли и с воздуха вся эта стреляющая техника вот уже несколько дней перепахивает обустроенные позиции боевиков. После освобождения Шали и Аргуна, как только войска двинулись дальше, в Веденское ущелье, на эти селения напали масхадовские отряды, и выбить их оттуда было нелегко. Боевики атаковали село Алхазурово. Был подбит БТР внутренних войск. Самое деятельное участие в освобождении населенных пунктов от боевиков принимают бойцы чеченского ополчения Бислана Гантамирова. Генерал Шаманов не дает прогнозов и не называет никаких сроков, но заявил: «Мы достанем и ястребов, и овечек».
Николай сошел с трапа самолета и остановился. На него с любопытством смотрели стоявшие небольшой группой военные. Он начал злиться.
– Коля! – неожиданно услышал он. – Сынок!
Повернувшись, увидел мать. Она шла с вытянутыми вперед руками, как слепая.
– Мама! – Он бросился к ней и ткнулся лицом ей в грудь. – Мама, – прошептал он.
– Сыночек, – ласково гладя его по волосам, говорила Клавдия Петровна. – Миленький мой, Коленька.