– Поехали, – усаживаясь сзади, сказал Борис.
Малика взглядом проводила тронувшиеся «Жигули» через оптический прицел и только потом, повесив винтовку на плечо, присоединилась к вышедшим из дома ребятам.
– Домой, – тихо проговорил Денис.
«Восьмерка», притормозив, свернула во двор частного дома и остановилась. Бабич молча осмотрелся.
– Здесь я живу, – выходя, сказал Казбич, – и Светлый. Мы…
– Чей домик? – перебил его Борис.
– Моей тетки, она год назад умерла.
– Духи заходят? – спросил Бабич.
– Нет. Мы вроде как в ополчении. Командиром у нас считается Гилаев. Он здесь популярная личность, близкий друг Басаева. А Шамиль, можно сказать, правит бал. Нас собрали в группу для диверсий…
– Ты откуда сам? – обратился Борис к блондину.
– Питер.
– Как же ты сюда попал?
– Я говорил, – напомнил Казбич, – решили здесь, в независимой Ичкерии, отсидеться. А теперь отсюда хрен выберешься.
– Как ты понял, – спросил Борис, – что меня пасут?
– Так мы их знаем, – ответил за Казбича Светлый. – Это что-то вроде патруля. Они постоянно ходят и выцепляют тех, кто им подозрительным покажется. Ты еще легко отделался, обычно они утаскивают проверять. Но ты что-то ему показывал, что?
– Сто пятьдесят баксов, – без тени улыбки ответил Борис. – Одной бумажкой.
Светлый рассмеялся. Казбич усмехнулся.
– Мы так в машине и будем сидеть? – открывая дверцу, посмотрел на него Борис.
– Надо узнать, что ты решил, – пожал плечами чеченец, – а уж потом…
– Лады, – кивнул Бабич. – Как вы смотрите на то, чтобы попытаться убить Басаева?
Казбич и Светлый уставились на него.
– Двести тысяч баксов на двоих в случае успеха. Нет – остаемся при своих.
– Ты серьезно? – недоверчиво спросил Светлый.
– Я никогда не был серьезней.
– У тебя с головой все в порядке?
– В полном.
Казбич тоже внимательно посмотрел на него:
– Значит, вот ты зачем здесь. Ну и мочишь ты капканы!
– Это не ответ, – сказал Борис.
– Короче, вот что, землячок, – проговорил Алексей, – расстались, и больше никогда…
– Ты за обоих говоришь? – взглянул на него Бабич. – Или у тебя, – он посмотрел на Казбича, – свое мнение имеется?
– И ты знаешь, как это сделать? – в свою очередь спросил Казбич.
– Да или нет? – Голос Бориса прозвучал жестко.
– Я – «за», – кивнул чеченец. – Если и убьют, так более-менее за дело.
– Ты чего? – поразился Светлый. – Это же хреновина голимая! Басай нас на куски порежет и по горам раскидает. Ты хоть представляешь, что ты затеял?
– Я, кстати, пока тоже не особо представляю, как это получится. Есть пара дней. Если решим, что хотя бы пятьдесят на пятьдесят, рискнем. Нет – отваливаем. К тому же армия вот-вот Грозный обложит. А получать срок как пособнику этих ваххабитов не хочется. В зоне, да что там в зоне – на первой пересылке убьют.
– Я с тобой, – сказал Казбич.
– Я тоже, – обреченно буркнул Алексей, – потому что без тебя мне с ходу хана.
– Вы себе жизнь сохранили, – усмехнулся Борис и поднял руку с пистолетом.
– Да ты чё? – зло взглянул на него Алексей.
– Он прав, – кивнул Казбич, – сказать такое и оставить живым здесь – глупо.
Илья, Денис и Малика медленно шли по тротуару.
– Где он? – спросил Богатырь.
– Если б знали, – огрызнулся Денис, – не разгуливали бы.
– Может, его того, хапнули? Что тогда?…
– Типун тебе на язык! – оборвал его Калмыков.
– Не трогайте ее! – раздался впереди отчаянный женский крик.
Ребята остановились. Из подъезда девятиэтажки быстро вышли двое бородачей. Они тащили упиравшуюся и пронзительно кричавшую «мама!» девочку лет пятнадцати. Илья дернулся вперед.
– Ша! – остановил его Калмыков. – И ей не поможешь, и нам труба.