— С восторгом, — ответствовал Мелфорд.
Она села, положила очки в нагрудный карман своей прозрачной блузки и вместе со стулом слегка наклонилась вперед к Мелфорду.
— Меня зовут Дезире, — сказала женщина.
Они протянули друг другу руки, и Мелфорд бросил беглый взгляд на несколько линий, нарисованных на тыльной стороне ее ладони. Он аккуратно придержал ее руку таким движением, будто собирался ее поцеловать.
— Цзе? — спросил он.
Дезире кивнула, даже не стараясь скрыть удивление:
— Да, точно.
Мелфорд отпустил ее руку.
— Значит, ты собираешься порвать с прошлым?
Она попыталась сохранить невозмутимый вид:
— Думаю, да.
— Я тоже. — И с этими словами он скрестил руки на груди. — Так, значит, ты подумываешь, не стать ли тебе вегетарианкой?
— Вовсе нет, — возразила она. — Мое привычное меню вполне меня устраивает. А подумываю я о том, какое тебе, собственно, дело.
— Очень даже большое, — ответил Мелфорд. — Когда у нас на глазах совершается зло, мы должны попытаться его предотвратить или исправить. Молчаливо его отрицать, поздравляя себя с тем, что не участвуешь в нем, — недостаточно. Я считаю, что каждый из нас обязан противостоять злу.
По лицу Дезире пробежала темная туча. Сперва я подумал, что она разозлилась, но потом вдруг понял, что это была то ли печаль, то ли смущение или, скорее, сомнение.
— При чем тут вообще мораль? Разве животные созданы не для того, чтобы служить человеку? Так почему бы нам их не использовать?
Мелфорд взял со стола пустую чашку:
— Она ведь тоже существует, чтобы нам служить, не так ли? Ее создали для нашего удобства. А что, если я швырну ее об стену? Ведь мой поступок посчитают в лучшем случае невежливым, а скорее всего еще и агрессивным, антисоциальным и злым, и даже вредительским. Эта чашка существует для моего удобства, но это не значит, что я могу поступать с ней, как мне заблагорассудится.
Женщина пожала плечами:
— Звучит логично.
— Но не настолько логично, чтобы ты сменила свой рацион питания.
— Нет, не настолько.
Мелфорд обратился ко мне:
— Любопытно, не правда ли? Ты убедил собеседника в своей полной правоте, он с тобой согласился, понял, что есть животных нехорошо, но все равно не собирается менять свои привычки.
— Идеология? — спросил я.
— Вот именно.
— Ну ладно, ребята, а что вы вообще собираетесь делать сегодня? — поинтересовалась Дезире.
— Да так, всякие дела — то да се, — ответил Мелфорд.
Она склонилась поближе к нему:
— А если конкретнее?
Он тоже склонился к ней ближе, и на мгновение мне показалось, что они сейчас поцелуются.
— Не могла бы ты объяснить мне, почему я должен ответить конкретнее?
— А потому. Я очень, очень любопытная особа.
— Настолько любопытная, что хотела бы попробовать отказаться от животной пищи?
— Нет, не настолько.
Мелфорд слегка отодвинулся, а затем протянул руку и коснулся черных отметин, которые Дезире начертила на своей ладони.
— Ты можешь пытаться убедить себя, что твои действия — ничто по сравнению с соотношением сил во Вселенной, но ты сама знаешь, что это не так. Сколько можно закрывать глаза на зло, творящееся у тебя под боком, только потому, что так легче и удобнее? Ты способна на большее.
Женщина отдернула руку, но не слишком резко. Казалось, слова Мелфорда вызвали в ней не возмущение, а замешательство или удивление.
— Ты меня не знаешь! Ты понятия не имеешь, кто я такая.
По лицу Мелфорда пробежала тень улыбки.
— Может быть, и так. Но мое шестое чувство мне кое-что подсказывает.
С минуту Дезире молчала. Она вскрыла пакет с одноразовыми палочками для еды и стала постукивать ими друг о друга.
— И что, нравится тебе защищать животных?
Мелфорд покачал головой:
— Разве людям, которые помогают больным и утешают отчаявшихся, это нравится? Разве может, например, человеку нравиться уход за прокаженными в Судане? Сомневаюсь. Нравится — не нравится… Тут дело совсем в другом. Просто это помогает ощутить гармонию с окружающим миром, что гораздо важнее, чем любые приятные ощущения.
Женщина долго кивала, продолжая постукивать палочками друг о друга. Потом вдруг уронила их, будто они внезапно нагрелись, и встала из-за стола.
— Мне нужно идти.
Мелфорд протянул ей руку. Казалось, Дезире удивилась, но руку пожала.
— Не хочешь сказать мне, на кого ты работаешь? — спросил он. — И почему ты следила за нами?