— Так что тебе удалось выяснить?
Я решил, что разговор по поводу Дезире можно ненадолго отложить, потому что препирательства с Мелфордом скорее всего ни к чему не приведут. Я рассказал ему то, что узнал от Вивиан: пожилая женщина, очевидно, была матерью Карен.
— М-да. Похоже, она оказалась там очень не вовремя, — заметил Мелфорд. — У Доу были очень серьезные причины скрывать гибель Ублюдка и Карен, поэтому он и убил эту женщину.
— И что это за причины?
— Наркотики. — Мелфорд пожал плечами, как будто эта тема ему наскучила. — Доу закрутил одну аферу, поэтому, оказавшись втянутым в убийство, теряет гораздо меньше, чем в случае, если начнется расследование, в ходе которого всплывут его махинации. Так что это отличные новости, дружище.
— Может, объяснишь, что отличного в полоумном копе, который продает наркоту?
— Ну подумай сам: Доу и его дружки спрятали трупы. По-моему, эти ребята умом не блещут, так что за ними наверняка тянется хвост улик. Если вдруг трупы будут обнаружены, улики будут указывать на них, а не на нас с тобой. Согласись, будет странно, если они заявят, будто Карен и Ублюдка скорее всего убил продавец книг, а они только похоронили трупы. Доу и его дружкам есть что терять, поверь мне. И это значит, Лемюэл, что ты в полной безопасности и вне подозрений.
— Что ты хочешь сказать? Что я теперь могу просто взять и уйти?
— Да, именно это я и хочу сказать. Я подвезу тебя в любое место, куда ты захочешь, и ты можешь спокойно возвращаться к своей обычной жизни. Просто не болтай о том, что видел, держись подальше от копа — и все будет в порядке.
— А как насчет денег, которые они все ищут? — спросил я. — Про деньги они не забудут. И если они считают, что я имею ко всему этому какое-то отношение, они от меня не отстанут, разве нет?
— Забудь о деньгах, — опять повторил Мелфорд. — Дело вовсе не в них. Они отправили Дезире, чтобы она следила за тобой, но она обещала сказать им, что ты не имеешь никакого отношения к деньгам. Поверь мне, она на нашей стороне. А если бы даже это было не так, какой ей прок в том, чтобы сообщать своим хозяевам, будто ты их кинул, если на самом деле она отлично знает, что это не так? Так что придется им искать кого-нибудь другого.
Я с силой втянул воздух сквозь сжатые зубы. Неужели это правда? Неужели эти сволочи по собственной глупости сами же защитили нас от любых подозрений, и все это только для того, чтобы скрыть свои грязные делишки с наркотиками? Верилось с трудом.
Будь я до конца откровенен с собой, я вынужден был бы признать, что испытанное мной облегчение смешано с разочарованием. Разумеется, мне не нравилось жить в постоянном страхе ареста, не нравились преследования со стороны Доу, но очень нравилось чувство причастности к чему-то, а Мелфорд заставил меня поверить, что это «что-то» представляет собой нечто чрезвычайно важное. Через пару дней я вернусь домой, брошу торговлю энциклопедиями, и все вернется на круги своя. Мне по-прежнему нужно будет найти тридцать тысяч долларов, чтобы поступить на следующий год в Колумбийский университет.
Дезире вышла из машины. На ней были те же джинсы, что и вчера, но вместо прозрачной блузки и черного лифчика она надела ярко-желтый топ от купальника.
Тело у нее было красивое, ничего не скажешь: очень чувственное и сексуальное. В другой ситуации мне было бы очень сложно заставить себя отвести глаза от ее бюста. Однако мне пришлось приложить все усилия, чтобы не глазеть на ее шрам. Я никогда прежде такого не видел — он был огромным и тянулся от плеча вдоль всего бока, расползаясь чуть ли не на половину спины и скрываясь под джинсами.
Но дело было не только в том, что я никогда прежде не видел подобного шрама. Я вспомнил слова Бобби, что у Игрока есть босс по имени Ганн, на которого работает женщина с огромным шрамом. Значит, Дезире работает на Б. Б. Ганна, нашего самого главного врага, а Мелфорд спокойно сидит в машине и по-приятельски болтает с ней.
Не смотреть на шрам было очень трудно. Казалось, он притягивает к себе внимание. Я решил, что лучший способ выйти из этой неловкой ситуации — просто задать вопрос.
— Откуда у тебя такой шрам? — спросил я.
Я тут же пожалел о том, что открыл рот, ведь речь шла о жизни и смерти, и передо мной стояла не просто привлекательная женщина с большой грудью. Эта женщина была носителем зла. Или нет?
Она взглянула на меня и улыбнулась:
— Спасибо, что спросил. — Голос ее звучал ласково и немного жалобно. — Большинство людей думают, что обращать внимание на шрам невежливо, поэтому притворяются, будто не видят его. Здесь была моя сестра. Нас с ней разделили. — Она поднесла правую руку к шраму и провела по нему кончиками пальцев. — Она погибла.
— Извини, — сказал я, мучась оттого, как глупо это прозвучало.
Дезире снова ответила мне с ласковой улыбкой:
— Спасибо. Ты очень добрый. Вы с Медфордом оба очень добрые.
— Ну ладно, — сказал я, потирая руки. — Чем мы можем помочь тебе на сей раз?
— Вообще-то, — отвечала она, — я пришла поговорить с Медфордом. Я хочу побольше узнать о том, как он помогает животным.
Так из закадычного друга я в одночасье превратился в третьего лишнего. Я мрачно плюхнулся на заднее сиденье, чувствуя себя никому не нужным, и, забившись в угол, съежился на крошечном пространстве, предназначенном скорее для японских детей, чем для американских подростков и целой библиотеки потрепанных книг в мягкой обложке. Когда я спросил у Мелфорда, куда мы едем, он не слишком внятно ответил на мой вопрос, заявив, что мы просто катаемся. Он якобы хотел немного развлечь меня и спрятать от Доу до тех пор, пока мне не настанет пора отправляться на встречу с Бобби.
С заднего сиденья мне было трудно расслышать все, что они говорили, но я видел, что Дезире очарована Медфордом. Она сидела, не сводя с него глаз и вся сияя, словно он был рок-звездой. Мне это не нравилось. В щемящем, неприятном чувстве, которое зашевелилось в моей груди, я опознал ревность, и это мне тоже не понравилось. Интересно, на кого она была направлена? Возжелал ли я эту сексуальную сиамскую близняшку, или мне было обидно делить с нею Мелфорда?
Я снова почувствовал, что чего-то не понимаю. Почему Мелфорд не попытался разузнать о ней побольше, прежде чем предлагать сесть в свою машину? Похоже, этот супер-ассасин не так тщательно относится к своему делу, как мне показалось на первый взгляд.
Мы ехали по шоссе минут двадцать — двадцать пять, когда Мелфорд вдруг притормозил и остановился возле магазина «Севен-илевен»,[59] заявив, что ему нужно умыться и что он хочет пить. Когда он ушел, у меня закружилась голова от охватившей меня паники. Мне не хотелось оставаться наедине с Дезире. Единственное, что я о ней знал, — это то, что она работает на Б. Б. Ганна. Я понятия не имел, что она за человек и чего от нас хочет.
Но Дезире, казалось, не испытывала никакой неловкости — она обернулась и заговорщически улыбнулась мне:
— По-моему, он очень сексуальный.
Я принялся беспокойно теребить пустой бокс от кассеты, который нашел на полу.
— Не уверен, что ты в его вкусе. Ты же все-таки женщина.
— А ты думаешь, что он голубой?
— Ну, у меня есть некоторые подозрения. Ладно, не важно. Кто ты все-таки такая?
— А почему ты думаешь, что он гей? Потому что он вегетарианец?
— Конечно нет, — возразил я. — И вообще, мне плевать, гей он или нет. Я просто хотел сказать, что, возможно, ты не в его вкусе. Но давай потом это обсудим. Сперва я хотел бы узнать, почему ты за нами ходишь. Может быть, Мелфорду и все равно, но мне — нет.
— Но это же так несправедливо, — сказала Дезире, — делать о людях выводы, клеймить их, основываясь исключительно на внешних признаках. Я столько времени и сил потратила на то, чтобы постичь свое истинное «я». Я прочла кучу книг про ауры, реинкарнации, гадание по «Книге перемен». А ты что делаешь? Вот так вот, с бухты-барахты, просто берешь и заявляешь, что он голубой.
— Послушай, мне это абсолютно безразлично. Я просто так сказал.
— А ты его самого не спрашивал?
— Не спрашивал, потому что мне это неинтересно! — Я начинал уже срываться на крик. — И о том, какой его любимый цвет, я тоже не спрашивал.
— А отчего ты вообще так переживаешь по этому поводу? — спросила Дезире.
Мелфорд вышел из магазина. В одной руке он держал бутылку с водой, в другой — ключи.
— А Лем думает, что ты голубой, — сказала Дезире, как только он отворил дверь.
Мелфорд уселся за руль и обернулся ко мне; на лице его играла широченная улыбка:
— Очень многие так считают, Лемюэл. И меня это ничуть не беспокоит. Но я все-таки надеюсь, что ты ничего не имеешь против голубых?
— Нет! — выпалил я. — Я вообще говорил о другом. Я хочу знать, кто Дезире такая и почему она всюду ходит за нами.
— А какое отношение это имеет к моей сексуальной ориентации? — озадаченно спросил Мелфорд. — Что-то я не понимаю.