Хозяин псины походил на перьевую метелку без перьев: он был лыс, как яйцо. Я остановился около него и, стараясь не высовываться из окна, спросил:
— Тессинштрассе, пожалуйста?
Добряк дал мне подробнейшие объяснения. Следуя его указаниям, самое большое через десять минут я уже звонил в дверь пансиона Виеслер.
Это был старинный дом с плесенью вокруг окон и пометами времени на тесаных камнях.
Я что есть силы заколотил в дверь, что было несколько рискованно, но время осторожности прошло. Сейчас я давал бой времени и не должен был думать о себе. Главное — предупредить Матиаса. Необходимо, чтобы он сдриснул как можно быстрее, если был еще жив, что весьма проблематично. Мой стук остался без ответа. Меня преследуют шпики, и я только что прибыл с корриды. Было от чего всполошить весь квартал. Наконец-то в одном из окон первого этажа загорелся свет. Лицо старой дамы в шиньоне прижалось к окну, напоминая голову экзотической рыбы. Я улыбнулся ей. Она приоткрыла окно.
— Что случилось? — спросила она.
— Извините, не вы ли хозяйка?
— Я мадмуазель Виеслер, собственной персоной...
— Простите, что разбудил вас, мадмуазель, но дело идет о чрезвычайном случае. Мне необходимо поговорить с господином Матиасом, это очень срочно.
Старушенция смягчилась. Она была похожа на карикатуру. На ней была ночная сорочка в цветочек, а ее пышный шиньон идеально подходил ее жилищу.
— Господин Матиас еще не вернулся...
Ледяная рука схватила меня за сердце.
— Не вернулся?
— Нет. Вы по какому поводу?
— Один из его родственников серьезно болен.
— Боже мой! Его мать?
— Именно так!
Старушка разволновалась. Она издала неподражаемый крик лебедя, которого душат.
— Ох! Мне кажется я знаю, где он!
— Неужели?
— Да... Я слышала, как он говорил по телефону сегодня после полудня... Он назначал свидание на одиннадцать часов в «Гранд Кав».
— Что это такое?
— Вы не знаете Берна?
— Нет!
— Это большой ресторан в подвале с аттракционами...
— А! Очень хорошо!
Она объяснила мне дорогу.
— Вы сказали, мадмуазель, что у него свидание в одиннадцать часов?
— Совершенно верно!
— Могу я вас просить, который час?
— Без двадцати минут полночь...
Я помчался к машине. Еще немножко удачи, и, возможно, я приеду вовремя. Наши друзья из сети Мохари, видимо, строили определенные планы насчет будущего Матиаса... надеялся, что их встреча сколько-то продлится и я успею внести некоторые коррективы. Я спятил, подумаете вы, являться в крупный ресторан, когда мое фото не сходит с первых страниц прессы. Но у меня не было выбора.
Я перед «Гранд Кав»... Вход напоминает вход в подземку. Написанная от руки дрожащими разноцветными буквами афиша возвещает: «Девы Рейна! Цыганский оркестр!»
Любопытное заведение. Оформлено в виде громадной бочки. Зал, сцена — в форме бочки. Столы — бочки. На галерее теснятся молодые люди, которым нечем заплатить за угощение, а зажиточные буржуа, занятые едой или курящие сигары, сидят внизу. Я осматриваю галерею. Матиаса там нет. Тогда я спускаюсь и устраиваюсь за столик рядом с колонной.
Между тем на сцене «Девы Рейна» приводит всех в бешенство и отчаяние. Их средний возраст, должно быть, около семидесяти четырех лет. У скрипачки, которая дирижирует оркестром, такое лицо , что она может претендовать на роль Мадам Пипи в подземных клозетах. Когда она играет, ее скрипка, следуя движениям смычка, цепляется за вставную челюсть, падения которой я ожидаю с минуту минуту.
Однако я пришел сюда вовсе не слушать музыку. Я осмотрел зал и имел невыразимую честь заметить за одним из столиков Матиаса. Он сидел ко мне в профиль и был с девушкой, которая находилась спиной ко мне. Насколько я мог составить себе представление, отношения их были отнюдь не холодными. Мой приятель держал свою пастушку за руку и жадно целовал. Значит, я зря бил тревогу. Люди из сети Мохари более терпеливы и более искусны, чем я предполагал. Видимо, они решили воспользоваться Матиасом в нужный момент.
Женоподобный официант задал мне вопрос на швейцарско-немецком.
— Вы говорите по-французски, дружище?
— Немного, я служил четыре года в Табарэне! — сказал он.
— Вы не из Панамы?
— Это видно?
— И слышно тоже!
Он стал внимательно разглядывать меня...
— Скажите...
— Да!
— Вы случайно не киноактер?
— Нет, почему?
— У меня впечатление, что я где-то видел вашу фотографию...
Жемчужины пота украсили мой нос.
— Это просто сходство. Все говорят, что я похож на Кэри Гранта.