— Да.
— Будь начеку. Найди средство, чтобы не оставаться с ними одному. Например, почувствуй себя плохо прямо здесь, чтобы тебя отправили в больницу... Или разбей морду гарсону из ресторана, чтобы тебя засадили на ночь...
Взор Матиаса был полон восхищения.
— Я никогда не встречал такого классного парня как ты, Сан Антонио!
— Мерси! У тебя нет с собой пистолета?
— Нет. В Берне ходил слух, что тебя арестовали.
— Да, я сбежал из тюрьмы...
И, не колеблясь, пришел сюда, чтобы меня предупредить?
— Как видишь.
Он протянул мне руку.
— Я никогда этого не забуду, Сан Антонио!
— Я тоже... Попробуй отвлечь внимание своей красотки, если она меня узнает, это может плохо кончиться.
— Не беспокойся. Дай мне три минуты.
Он ушел. Я смотрел вслед удалявшейся широкоплечей фигуре. Его решительная походка мне нравилась, чувствовалось, что это не тряпка.
Я немного подождал. Зеркало умывальника отражало мою физиономию. Не слишком обаятельна! Щетина начала отрастать, волосы всклокочены, да и ванна бы не помешала.
Я заметил, что туалеты соединяются с телефонами. Уникальная возможность соединиться с Парижем, пока я на свободе. Я двинулся по узкому коридору и вошел в помещение, где скучающий сонный господин писал какие-то цифры в большую черную книгу.
— Могу я позвонить в Париж? — справился я.
Он поднял на бледный лоб очки без оправы.
— В такой час!
— Счастливые часов не наблюдают.
Он не совсем понял меня и вздохнул.
— Какой номер вам нужен?
Я назвал.
Откровенно говоря, в такой час маловероятно застать Старика. В крайнем случае передам сообщение дежурному.
Я заметил, что унылый счетовод внимательно меня разглядывает. Силы небесные! Надо не забывать, что меня преследуют и мое изображение стало достоянием широкой публики.
Жаль, что Матиас не смог одолжить мне оружия я бы чувствовал себя не так одиноко.
— Париж на проводе!
Я запрыгнул в нужную кабинку и взял трубку. Божественная музыка! Голос Старика!
— Сан А.! — назвался я.
Через стекло кабины я видел, как дылда с коммутатора слушает наш разговор.
— Одну секунду! — предупредил я Старика.
Я открыл дверь.
— Не затрудняйтесь! — крикнул я ему. — Я вам сейчас передам трубку.
Он вздрогнул.
— Ах! Вы уже на линии?
— Дааа!!!
Он повесил трубку, а я вернулся к моим баранам.
— Мы в большой куче дерьма, босс. Матиас погорел уже давно, положение совершенно обратное тому, что мы думали: другие используют нашего друга. Я ему посоветовал скрыться в посольстве с завтрашнего утра... До этого он должен получить по внушительному чеку, который фигурировал в изъятых у нашего американского друга бумагах.
Он понял.
— Действительно значительный?
— Да. На предъявителя. Было бы обидно упустить...
— Хорошо. Я сделаю все, что надо. А вы?
— А я? За меня можно поставить свечку, я слишком вымок, чтобы обращаться в посольство... Я перекрыл нормы, и Швейцарское правительство будет требовать моей выдачи.
— Итак? — проворчал Старик.
— Итак, ничего. Сам выпутаюсь.
— Я желаю вам удачи...
— Мерси... До скорого, надеюсь...
Я вышел из кабинки несколько оглушенный. Дылда сидел, разинув ковш, как поющая лягушка. Он вожделенно уставился в вечерний выпуск, сложенный так, что можно было видеть мою фотографию.
Это меня потрясло! Если бы не эти писаки, разве я попал бы в полицию? К тому же у меня был изысканный вид!