— Молчи и слушай. В свое время тюльпанная лихорадка охватила голландцев всех сословий. Люди продавали имущество, давали расписки за луковичку тюльпана, которую можно было посадить осенью, а весной разбогатеть. За одну луковицу платили до 13 000 гульденов. Из Голландии тюльпаномания перекинулась на соседние страны и "расползлась" по Европе.
— Давай поближе к нашей стране, — взмолилась я, изнывая от любопытства. Черт побери, что же означает этот кошмарный ананас?
— Ни в языческой, ни в христианской Руси почтения к цветам не было. — Лялька выстрелила новой порцией цветочной информации. — Садовники в царских дворцах появились лишь в XVIII веке. Поэтому у нашего народа не сложилось ни традиций, ни вкуса. В доме — буржуазная герань. В офисе — кактус с наклеенными глазками, в подарок — исключительно километровые розы.
— Ляля! Повешу трубку!
— Ну, хорошо, хорошо, — снизошла подруга. — В прошлом веке существовал целый "язык цветов". Каждый цветок отождествлялся с какой-то фразой, например: "Вы, прекрасно поете", "Когда мы встретимся?", "Оставьте меня в покое" и т. д. например количество колокольчиков на веточке ландыша указывали время любовной встречи. Незабудки гарантировали хорошую память дарителя. В наше время основные правила забыты. Есть только некоторые условности.
— Какие?
— Розы принято дарить только женщинам, мужчинам — гвоздики. И вообще, цветы мужчинам вручают редко — исключительно на юбилеи. Ярких, огненно-красных цветов, как правило, не дарят пожилым и замужним женщинам: когда-то такой подарок расценивался как пылкое признание в любви. Невестам часто вручают белые букеты — символ чистоты и невинности. Хотя в последнее время приоритет стал отдаваться красным розам. Видимо, с чистотой и невинностью в стране наметилась напряженка. Некоторые предпочитают не дарить желтые цветы, символ измен и разлук. Не дарят каллы — цветы смерти. Хотя, на мой взгляд, это тоже условность.
Так, что там у нас еще… Количество цветов в букете, согласно традициям, должно быть нечетным. Дарить букет можно в целлофановой или бумажной обертке, корзинках, а также в горшках. Получивший должен развернуть цветы сам. Если в гости приходит пара, цветы хозяйке следует вручать мужчине.
Гармоничными цветовыми сочетаниями в букете считаются: желто-фиолетовый, красно-зеленый (листья), оранжево-голубой. Более или менее допустимы такие сочетания, как желто-красный, сине-красный, желто-синий, фиолетово-оранжевый. Белые цветы отлично смотрятся с любыми другими. Очень красивы бывают букеты из растений одного цвета, но разных оттенков, например, из роз — от темно-вишневых до бледно-розовых. Во всех случаях я рекомендую букеты, составленные из цветов одного вида. С другой стороны, некоторые цветы нельзя объединять вместе. Например, розы не выносят чужого присутствия и в этом случае погибают очень быстро. А вот такие цветы, как ландыши, нарциссы, резеда, душистый горошек, наоборот, губительно воздействуют на своих "соседей". Что касается гвоздик, то они тоже не терпят чужаков: и сами погибнут, и соседа изведут. Размещать цветы в букете нужно не слишком густо. Головки цветов не должны касаться друг друга. Более крупные и темные цветы должны располагаться ближе к центру букета, чем мелкие и светлые. При составлении букета можно использовать не только цветы, но и листья, травы и даже плоды.
— О! Наконец-то мы подобрались к самой сути, — прошипела я, выдергивая букет из пасти крокодила. — Что означает ананас?
— Ананас? — задумалась подруга.
— Слушай, у меня в середине букета торчит то ли фрукт, то ли овощ, отдаленно схожий с ананасом. Что сие означает?
— Сие надо понимать буквально, — ответила подруга. — Тебе надо худеть. Ананас ведь идеальное средство для похудания.
— Сволочь! Это я не тебе. А чертополох что символизирует, на нем еще божьи коровки приклеены.
— Сколько божьих коровок? — деловито переспросила Лялька.
— Тринадцать, — после секундного замешательства ответила я.
— Черт его знает. О! Поняла! Чертова дюжина да еще на чертополохе. Намек на твой отвратительный характер.
— А птичьи перья кислотно-голубого цвета?
— Ты можешь быть ангелом, но не в этой жизни.
— Еще и издевается, гад! Тут еще две чахлые розы неопределенного оттенка и ярко-красные гвоздики.
— С этим все понятно: розы означают любящие сердца, вынужденные пребывать в разлуке, а гвоздики — мятежный дух дарителя.
— А в комплексе?
— Понятия не имею, — вздохнула Лялька. — Сейчас такие идиоты приходят. Вот сегодня один такой для своей любимой женщины попросил составить романтический букет. Спрашиваю его: мол, какой характер, внешность. Он в ответ: характер идиотский, внешность ведьмы. Ну, я и составила. У нас еще с прошлой презентации валялся "ananasys vulgaris", немного подпорченный, весь в прожилках, обвила чертополохом, божьих коровок налепила для смеху, гвоздик жутких и перышек добавила. В общем, убойный вариант получился. Мы с девчонками потом так смеялись. Вот повезло кому-то! Романтический букет…ОЙ!
— Ляля!
— Эфа, я не хотела… Честное слово…
— Когда найдешь в себе аргументы для извинений, позвони, я тебя выслушаю.
Букет отправился в мусорное ведро. Крокодил в реанимацию — бодрить безнадежных больных, а жбан — в лабораторию, руководить опытами. Я же, с трудом передвигаясь, побрела на поиски родичей.
Посетители обнаружились в ординаторской в ответственный момент спаивания медперсонала. Молоденькие сестрички прижимались к Федорову, Ольга пыталась охмурить толстого главврача, остальным дед показывал карточные фокусы.
— А вот и Эфа! — неестественно воскликнул Федоров, стряхивая с колен миниатюрную сестричку. — Знакомьтесь, девочки… наш засланный казачок. Мы ее… это самое, ик, в берлогу к убийце засунули…, ик, то есть в логово… то есть в агентство…
— Как романтично! — прошептала одна из девиц. — Прямо как у Агаты Кристи.
— Не, лучше, — протянул Федоров. — Как у братьев Вайнеров.
Может, мне в обморок упасть? Тогда и внимание на меня обратят!
— Так вот, — продолжал Федоров, кося на меня масляным взглядом. — Есть такое понятие "на живца". Вот Эфа и стала живцом. Вывела нас на секту. А мы их и повязали… Прямо на месте преступления. Если бы вы знали, девочки, как она была хороша: полуобнаженная, у горла кинжал…
— У груди, — внесла я важную поправку.
— Сначала у груди, а потом уже на горле, — не смутился Федоров.
— Как бы я хотела быть на ее месте, — медсестричка в притворном испуге прижалась к рассказчику.
— Значит, ты все знал, — я смотрела на него упор.
Федоров покраснел:
— Почти, — и заторопился в объяснениях: — Я знал, что в "Эдеме" не все чисто. Три трупа за полгода — не шутка. Но как бы я раскрыл убийство Ани? У меня нет ни людей, ни времени, ни средств. А ты бы все равно туда влезла, что я, тебя не знаю! Ведь влезла же… Я специально оставил ключи от Аниной квартире, при обыске мы не тронули ее папку с расследованиями. А потом оставалось следить за каждым твоим шагом. Ты сама привела нас к убийце. И за это огромное тебе человеческое спасибо.
— Огромное тебе человеческое пожалуйста. Ты был в зале, когда меня собирались убить! Был и ничего не сделал!
— Я бы сорвал операцию! — Федор сорвался на мужской визг. — Тебе ничего не угрожало. Ну, остался бы шрам на шее или на груди. Зато мы их всех взяли. С поличным.
— И маркиза?
— И Маркиза! — он кивнул на газету в руках у врача. — Вот он, во всей своей красе.
Меня била слепая ярость: мало того, что этот гад подарил мне букет, составленный из вторсырья, так он из меня сделал посмешище. Про "живца" я и вовсе молчу:
— А ну-ка, девочка, слезь! — сестричка безропотно покорилось. Иногда со мной лучше не спорить. Я подошла к Федорову и, взяв, его за ворот, рывком подняла с места. В груди снарядом разорвалась дикая боль. Притянув ошарашенного Федорова к себе, я нежно поцеловала его в губы:
— Это тебе за блестящее раскрытие убийства.
Он улыбнулся:
— Я всегда говорил, что ты умная женщина…
— Когда женщине говорят, что она умная, подразумевают, что она круглая дура, — подала голос Ольга.