К счастью, Голди не могла одурачить никого, кроме себя. Возможно, Нанетт раньше ей завидовала, но теперь она понимала, что все это выдумки. Вероятно, она ожидала надушенных писем так же, как повторного показа «Белоснежки» или какого—нибудь костюмного фильма в кинотеатре.
Мелоун аккуратно спрятал письмо, завел «сааб» и поехал в город.
Он ждал на кожаной скамье за стальными перилами, покуда Уолли Бэгшотт отказывал в ссуде нервной молодой паре. Уоллес Л. Бэгшотт был президентом Национального банка округа Тогас, основанного его прадедом в дни процветания гранитной каменоломни и нужды в столбах для привязки лошадей. Один из Бэгшоттов построил Нью—Брэдфорд — их старый дом, датированный 1694 годом, который все еще стоял на площади, был открыт для экскурсий раз в году, а двойную статую Зебидайи и Зиппоры Бэгшоттов облюбовали скворцы.
Бэгшотт выпроводил молодую пару и улыбнулся Мелоуну:
— Пришел меня повидать?
Кожа банкира была загорелой в результате того, что все свободное время он проводил на поле для гольфа. Служащие за глаза называли его Весельчак, а клиенты — Уолли Нож, причем иногда не за глаза.
— Ты выглядишь как будто орден вот—вот получишь. Что с тобой случилось?
— Можешь не верить, но я упал с лестницы, Уолли…
— А почему ты не в униформе? Может, Джон тебя уволил? В таком случае мое предложение все еще в силе…
— Я не на службе, — сказал Мелоун, проходя за перила. — Уолли, мне нужно поговорить с тобой.
— Присаживайся. — Банкир сел, продолжая улыбаться. — Хотя, если ты пришел насчет ссуды, должен сразу тебе сказать…
— Нет—нет, я не собираюсь просить ссуду.
— Слава богу! А то дела обстоят так, что нам приходится жадничать. Садись же, Уэс! — Мелоун повиновался. — Как твоя прекрасная половина? Ты подцепил лакомый кусочек. Каждый раз, когда Эллен приходит в банк, мои кассиры пялятся на нее. И не только кассиры, если ты понимаешь, что я имею в виду. Ха—ха!
— Слушай, Уолли… — начал Мелоун.
— Не обижайся, Уэс. Мой девиз — богатством надо делиться. Кстати, какая жуткая история приключилась с Томом Хаулендом, верно? Говорят, он сам был замешан в ограблении.
— Не знаю. Уолли, я пришел просить об одолжении.
— О! — Бэгшотт тотчас перестал улыбаться.
— Мне нужно изучить документацию относительно твоих сейфов.
— Зачем?
— Не могу ничего объяснить, кроме того, что это важно.
— Ну, не знаю. Ты не в униформе…
— Скажем, это секретное задание.
— Не шутишь? — Банкир склонился вперед. — Это как—то связано с ограблением?
Мелоун промолчал.
— Ладно, не говори, если не можешь. Хорошо, Уэс. Учитывая, что ты служитель закона…
— И еще одно, Уолли. Должен просить тебя никому об этом не рассказывать.
— Ты меня знаешь, приятель. — Бэгшотт подмигнул. — Я умею держать язык за зубами.
Махнув рукой с масонским перстнем, он направился в отдел сейфов, отпустил дежурившую там женщину и отпер ящик.
— Регистрационная картотека здесь.
— Клиенты расписываются на этих карточках, когда хотят заглянуть в свой сейф?
— Разве тебя не это интересует?
— Да. Но кроме этого, недавние заявления на аренду сейфов.
— Насколько недавние?
— Вчерашние.
Банкир казался удивленным.
— Вчерашние?
Мелоун кивнул.
— Ты хочешь сказать…
— Я ничего не хочу сказать. Просто позволь мне взглянуть на них, если не возражаешь.
Бэгшотт достал три карточки. Он так живо ощущал горячее дыхание преступления, что нарушил собственное правило никогда не выглядеть обеспокоенным.
— Вчера арендовали три новых сейфа, — сообщил он, оглядевшись вокруг. — Их еще даже не внесли в общую картотеку.
— Я бы хотел посмотреть карточки в одной из этих кабинок.
— Ради бога.
— Один.
Бэгшотт нахмурился и быстро отошел.
Мелоун шагнул в ближайшую свободную кабинку и закрыл дверь, потом сел за стол, включил лампу, разложил перед собой карточки и достал из кармана письмо Голди.
Он сразу нашел, что искал. «Георгина Валенсиа. «Каскады». Саутвилл». «Каскады» — это жилой квартал, построенный двадцать лет назад в деревне Саутвилл, обслуживаемой по договору полицией Нью—Брэдфорда. Мелоун знал каждую семью в Саутвилле. Никого с такой фамилией там не было. Значит, «Георгина Валенсиа» — вымышленное имя.
К тому же инициалы, буквы «Г» и «В» в подписях на заявлении и карточках, внешне были абсолютно идентичны тем же буквам в письме Голди.
Сомнений не было. «Георгина Валенсиа» и есть Голди Воршек, она же Голди Вандербилт.