- Как где? Здесь, вон там стоят телевизоры. Скоро будут передавать двухчасовые новости.
- Про счастливое возвращение Бородина? - Костя решил, что Ирина делает ему намек, чтобы он больше им не докучал. - Я уже смотрел... Мне это совсем неинтересно. А про события на НТВ слушать горько, слишком я любил этот канал... Ладно... Я пошел... Счастливого вам пути!
- Может быть, ещё какие новости будут..., - глядя в сторону произнесла Ирина.
- И вы тоже пойдете смотреть? - До Кости стал потихоньку доходить смысл её слов.
- Нет, нам пора... Объявили регистрацию на наш рейс. Сами посмотрите, если есть время...
Костя пожелал им счастливого пути и поплелся смотреть телевизор, сопровождаемый мрачными взглядами грозных телохранителей Федора.
Через десять минут он понял, что имела в виду Ирина.
"Сегодня утром в Москве совершено новое заказное убийство. Утром около подъезда своего дома на Тверской улице выстрелом в голову убит известный адвокат Рубен Михайлович Григорянц. Убийца сделал два выстрела, оба в голову. Григорянц скончался на месте. Убийце удалось с места преступления скрыться. Правоохранительные органы выдвинули версию, что убийство Григорянца связано с его профессиональной деятельностью адвоката. Недавно он защищал на суде известного авторитета по кличке Сныть, добившись его оправдания за недостаточностью улик и освобождения из-под стражи прямо в зале суда. Не исключено, что тут сошлись интересы различных мафиозных группировок. Недавно произошло и другое событие, наделавшее немало шума Григорянц сдал правоохранительным органам своего сына Эдуарда, предпринимателя, который был признан психиатрической экспертизой невменяемым и переведен из Матросской Тишины в специальную лечебницу. Однако, версия о том, что это месть со стороны друзей сына, практически отметается следствием, хотя полностью исключить нельзя и её. Переходим к международным новостям..."
- Все дела закончены, - прошептал Костя и невольно побрел по направлению к той стойке, где производилась регистрация рейса на Мюнхен. Но Ирина и Федор уже прошли регистрацию и, сопровождаемые телохранителями, шли на посадку.
Костя остановился у стойки, и тут Ирина Малиновская неожиданно тоже остановилась, заметила его, улыбнулась ему и помахала рукой. А потом вдруг что-то шепнула Федору и быстро зашагала обратно.
- Костя! - крикнула она.
- Да?!
- С наступающим вас праздником Пасхи! Счастья вам! - как-то истерически, со слезами в голосе крикнула она.
- И вам того же, - ответил Костя. - Не переживайте, вы сделали все, как надо... , - добавил он, сильно понизив голос. - И ваша совесть должна быть спокойна... Как и тени ваших близких...
Он говорил тихо, но Ирина явно все поняла. Больше она ничего не ответила, платочком вытерла с глаз слезы и молча зашагала обратно. Костя видел, как её нежно обнял Федор и поцеловал в щеку. А затем махнул рукой Косте...
Костя отошел в сторону и закурил. А затем вытащил мобильный телефон и позвонил домой.
- Наташа?
- Я. Ну что, скоро рейс? Задержки нет?
- Нет, все согласно расписанию... Знаешь что, не хочу я лететь, переменю билет и поеду домой... Послезавтра полечу... Время терпит, и послезавтра будет не поздно...
- Что это ты вдруг? - поразилась Наташа.
- Так..., - сумрачно произнес Костя.
- Так ведь неустойку придется платить. И значительную...
- Заплачу. Зато праздник с вами проведу... Один Бог знает, сколько у нас ещё их осталось, совместных праздников...
- Ну как знаешь... - В её голосе Костя почувствовал такую радость, что чуть не прослезился.
Он переменил билет на послезавтра и решительно направился к выходу...
... Сидя в такси, мчащем его в сторону Москвы, он глядел по сторонам на весенний лес. В раскрытое окно дул теплый апрельский ветер. И Костя вдруг, словно на экране телевизора увидел перед своими глазами небольшую квартирку на Фрунзенской набережной, молодую ещё Ирину Малиновскую, её живого мужа Игоря и маленького светловолосого Алешку, сидящих за праздничным столом и держащих в руках крашеные пасхальные яйца.
- Христос Воскресе! - говорит Алешка и улыбается своим молодым красивым родителям.
- Воистину Воскресе! - отвечают оба хором.
А посередине стола кулич со свечами, а в доме тишина и покой. И все трое счастливы, потому что никто из них ничего о будущем не знает... Ибо никому не дано предугадать, что там, в этом покрытым мраком неизвестности будущем...