Кармен смотрела на меня вопросительно. И тут она поняла. Она улыбнулась и жестом пригласила меня сесть. Затем молча приготовила напитки, присела рядом, усмехнулась и положила ногу на ногу.
Я мог бы совершенно спокойно поцеловать ее в губы.
— Итак, уважаемый гангстер, что же тебе здесь все-таки надо? — При этих словах на смену усмешке пришел непринужденный смех, и я сразу почувствовал себя увереннее.
— Киска, — сказал я, — так ты можешь попасть в неприятную историю.
— Ты имеешь в виду ногу?
— Ты очень догадлива.
Она послала мне воздушный поцелуй:
— Ну а теперь серьезно: зачем ты пришел?
— Я в трудном положении.
Улыбка постепенно сползла с ее лица, и она нахмурилась:
— Полиция?
— Нет, моя птичка, хуже. Меня хотят убить. Дальнейших объяснений не потребовалось. Секунду-другую она размышляла, затем в лице ее появилась жесткость.
— Это серьезно?
— Достаточно серьезно. Уже стянуты войска.
Она задумчиво прищурила глаза. Затем встала и снова наполнила мой стакан. Протягивая его мне, она сказала:
— Это поможет тебе все мне рассказать?
— Это — нет. Но я все равно расскажу... — И я все рассказал.
Некоторое время она сидела молча, потом спросила:
— Райен, могу ли я что-нибудь сделать?
— Приготовить мне постель, киска. Не хочу, чтобы меня застрелили во сне. А все мои обычные места им известны.
— И это все? — Она встала и внимательно изучала меня, сунув в рот кончик указательного пальца. Я тоже встал:
— Есть еще кое-что, но мне не хотелось бы тебя, солнышко мое, в это втягивать.
И вот она уже в моих объятиях. Теплая и гибкая, она мягко прижималась ко мне, и я без труда угадывал ее желание. Она легко тронула мои губы пальцем.
— Но почему, Райен?
— Наверное, я слишком чувствительный для гангстера, — сказал я мягко.
Она подняла голову и легонько меня поцеловала. Улыбнулась, поцеловала еще раз и, взяв за руку, провела в комнату для гостей.
И снова она оказалась в моих объятиях.
— Ты знаешь, я тоже чувствительная.
— Потом.
Ее губы были теплыми и влажными.
— Хорошо, потом. — И она легко коснулась моих губ. И снова это было целенаправленно.
На ее лице появилась озорная усмешка, она опустила руку вниз и слегка погладила меня. Потом пожала плечами, сунула мне халат, отступила на шаг назад и снова улыбнулась. Затем повернулась и ушла в свою комнату.
Когда наконец я пришел в себя, то швырнул халат на стул, принял по-настоящему холодный душ и лег спать. Засыпая, я вспоминал ее походку, ее полное и по-мужски крупное тело, очертания которого слегка расплывались в сумерках...
Утром меня разбудил будильник. Проснувшись, я уже знал, где нахожусь, и хорошо помнил, что будильник не ставил. Дверь в мою комнату была приоткрыта, и халат исчез, так что нетрудно было догадаться, кто это сделал.
Под часами была краткая записка: “Позвони мне, гангстер”. И еще там был постскриптум: “Ты красив”.
В электрическом кофейнике был сваренный кофе, на столе — печенье. Откусив, я набрал номер “Неаполитанского кафе”, спросил, какой телефон оставил для меня Арт, и позвонил ему.
В трубку доносился утренний шум из какого-то места, где едят, и громкие голоса людей, говорящих на иностранных языках. Слышна была также музыка из автоматического проигрывателя, кто-то визжал. Арт был совершенно пьян. Он пил всю ночь явно для того, чтобы напиться, и теперь с трудом подбирал слова.
— Райен... я узнал то, о чем ты меня просил.
— Отлично. Выкладывай.
— Ты видел сегодняшние газеты?
— Пока нет.
— Эти подонки, которых ты... прикончил... в твоей квартире...
— Ну?
— Кален... и... и Станович. Из Элизабет, в Джерси, ты знаешь? Крепкие ребята... из доков. Эти вот... Лардбакет Пирсон... и этот, как его... его и Тернера Скадо машина упала под откос. Оба убиты. И все подстроено так, будто это твои ребята сделали... вот они как...
Итак, все было достаточно ясно. Похоже, что дело намного крупнее, чем казалось сначала. Если кто-то может себе позволить пожертвовать собственными людьми, значит, идет достаточно крупная игра. Настоящая игра.
— С кем они связаны, Арт? — спросил я.
Он немного пошуршал трубкой:
— Самый верх, Райен, самый верх. И далеко... в Европу.
— Старик, а имена есть?