– Можно? – спросила я, указывая на аппарат.
Тетушка молча кивнула головой.
Я забрала трубку и сунула ее обратно в карман.
– Тебе не интересно, что он просил передать?
– Просил передать именно мне? – уточнила тетушка.
– Именно тебе.
Она на секунду поджала тонкие бескровные губы. Ненависть промелькнула в обычно бесстрастных глазах и тут же спряталась в их глубине.
– Что же он просил мне передать?
Голос тетки звучал ровно.
– Он просил передать, что записал признание на видеокассету, – начала я.
– Какое признание? – прикинулась дурой тетка.
Я пожала плечами. Смешно, ей-богу…
– Тебе лучше знать.
Тетка бросила на стол вилку, которую крутила в пальцах и сложила руки на коленях.
– Что еще? – спросила она, не глядя на меня.
– Еще он просил передать, что отослал кассету своему бывшему коллеге. Он просил особенно подчеркнуть эти слова, «бывший коллега». Сказал, ты поймешь.
Тетка не подняла голову, и я не смогла увидеть ее глаза.
– Это все?
– Нет, – продолжала я. – Не все. Он просил сказать, что не будет тебе мешать за определенную сумму денег.
– За какую сумму? – спросила тетка все тем же бесстрастным тоном.
– Он не уточнил. Сказал, что перезвонит позже. Еще он просил передать, что если с ним что-нибудь случится, то ты пойдешь следом. И выкрутиться не сможешь, потому что у тебя не будет денег даже на хорошего адвоката.
Тут настало такое напряженное молчание, что я испугалась и быстро уточнила:
– Это он так сказал!
Тетка беззвучно вздохнула. Спросила, не поднимая головы:
– Все?
– Все.
Она взяла вилку и продолжила есть. Молча.
Я несколько минут постояла перед ней, как чучело. Наконец молчание стало невыносимым, я кашлянула и спросила:
– Что мне передать Юрию Васильевичу, если он перезвонит?
– Я подумаю, – ответила тетка безжизненно. – Передай, что я подумаю.
Я развернулась и пошла к себе. В голове у меня крутились короткие бессвязные мысли.
Господи! Какой страшный дом! В нем просто невозможно жить! Бедная Женя! Неудивительно, что она пыталась отсюда вырваться! Здесь же задохнуться можно от всеобщей ненависти друг к другу! И я еще жаловалась на свою жизнь! Господи, боженька мой добрый! Ты только позволь мне вернуться назад, а уж я вовек рта не раскрою! Я, оказывается, была счастливым человеком, только не понимала этого!
Размышляя таким образом, я дошла до своей комнаты. Собралась, оделась, позвонила шоферу Мише и спустилась вниз.
Уселась в машину, где уже сидели мои мордовороты, и скомандовала:
– В кафешку. В любую, мне все равно, в какую.
Завтракать в этом доме становилось невозможно. Впрочем, так же, как и обедать и ужинать.
Я позавтракала в неприхотливом заведении под непонятным названием «Каравашка». Впрочем, кофе в нем был вполне приличным, а пирожки с капустой и грибами оказались очень даже вкусными. Поэтому я вышла на улицу в гораздо более оптимистичном настроении.
Велела отвезти себя на море и немного прогулялась по берегу. Мордовороты следовали за мной по пятам, но я уже научилась не обращать на них никакого внимания.
Работа у них такая! Что ж поделаешь!
Я сознательно тянула время. Мне нужно было попасть в многолюдное место, где есть женский туалет. И не просто в многолюдное, а в такое место, где собирается приличная публика, имеющая мобильные телефоны.
Значит, нужно потянуть время до вечера. Наверняка в этом городе есть ночные клубы. Наверняка несчастная богатенькая девушка Женя (пусть земля ей будет пухом!) посещала такие заведения. Я ее за это не осуждала.
Можно подумать, у нее были другие радости!
В общем, побывав в шкуре богатой наследницы, могу сказать вам совершенно искренне: раньше я была гораздо счастливей. Просто не понимала этого в силу собственной дурости. Вот бог меня и ткнул носом в лужу.
Господи! Никогда больше не стану жаловаться на свою жизнь! Только позволь вырваться отсюда!
Время до вечера тянулось медленно и нудно. Компанию, состоявшую из моих церберов и шофера Миши, трудно было назвать приятной. Я ожидала, что мое бесцельное шатание по городу в конце концов вызовет всплеск неудовольствия, но просчиталась.
Мои тюремщики оставались такими же непрошибаемыми, как всегда.
Наконец, когда сумерки над городом сгустились окончательно, я уселась в машину и спросила:
– Где я обычно предпочитала отдыхать по вечерам?
Охранник, сидевший слева от меня, подумал и ответил: