– Да. То есть сначала-то я и знать не знала, что его интересует Женька. Думала, что он меня действительно любит.
Тетка снова подавила тяжелый вздох.
– И прокололась в очередной раз. Но поняла это поздно. Слишком поздно.
Она сделала небольшую паузу.
– В общем, мы поженились. И тут он мне говорит: а что если нам забрать из детдома дочь покойной сестры? Дескать, его совесть замучила.
– А вы что?
Тетка пожала плечами.
– Знаешь, я сначала обрадовалась. Своих-то детей у меня уже быть не могло, я подумала, что это будет хороший и справедливый поступок: удочерить племянницу. Не чужая кровь все-таки…
– Вы нашли Женю…
– Мы ее нашли, – подтвердила тетка. – Предъявили необходимые документы, собрали нужные справки… Девочку нам отдали с радостью. Но она была уже большим ребенком, и для удочерения требовалось ее согласие. Женя его не дала.
– Почему? – удивилась я.
Тетка пожала плечами.
– Не знаю. Ненавидела нас, наверное. Она, конечно, не знала всей этой истории, но прекрасно поняла, что ее отдали в детский дом при живых родственниках. За это и ненавидела, надо полагать.
– И как же вы ее забрали?
– Оформили опекунство, – ответила тетка. – До совершеннолетия девочки. То есть до восемнадцати лет.
– Она согласилась?
– Согласилась. Детский дом не сахар. Все формальности мы утрясли, Женю забрали, и я этому была очень рада.
Тетка сделала паузу.
– Не веришь?
– Не знаю, – ответила я нерешительно.
– Клянусь, чем хочешь! – с жаром сказала тетка. – Я была такая наивная сорокапятилетняя дура, что думала, будто у меня появилась семья! Да, конечно, Женька на меня смотрела искоса, но я надеялась, что через некоторое время… Она увидит, что я ее люблю, хочу о ней заботиться… Понимаешь?
– Понимаю, – ответила я.
– Я старалась, – сказала тетка.
Ее глаза остекленели.
– Я старалась, – повторила она тихо. – Но все было напрасно. Она меня ненавидела еще больше.
– И тогда вы решили посадить ее на наркотики, – подсказала я.
Тетка повернула голову и уставилась на меня пустыми, ничего не выражающими глазами.
– Нет, – сказала она. – Это было позже. Намного позже. Сначала Юра сказал мне, что Женька дочь одного из богатейших людей Америки.
– Юра? – переспросила я медленно.
Тетка кивнула.
– Юра. Юрий Васильевич Володин. Тот самый офицер, который завербовал Верку и подложил ее в постель американцу. Он утащил с работы все документы, касающиеся того дела. Тогда в стране царил такой бардак, что сделать это ничего не стоило. Многие его коллеги утащили часть секретных архивов. Некоторые на этом неплохо заработали, некоторые получили пулю в лоб… Неважно. Юра не хотел связываться с нашими политиками. Поэтому выбрал для себя кусок побезопасней.
– Женю.
– Женю, – повторила тетка.
– И что же вы сделали, когда обо всем узнали?
– Прежде всего, я поняла, что Юра меня не любит, – ответила тетка. – Я поняла, что нужна ему только как инструмент для получения денег.
– Почему же вы…
– Не выставила его к чертовой матери? – договорила тетка. Усмехнулась и ответила:
– Потому что полюбила его сама. Потому что не хотела отдавать то, что принадлежит мне. Потому что устала все время терять. Потому что хотела сохранить хотя бы иллюзию…
Она не договорила, а я не стала настаивать. Тетка сухо откашлялась в кулак.
– В общем, я поняла, что если хочу удержать Юру, то должна стать богатой. И я стала.
Тетка посмотрела на меня и с вызовом повторила:
– Я ею стала.
– Каким образом? – спросила я.
– Очень простым! Тогда выезды за рубеж уже перестали быть экзотикой. Юра выхлопотал нам визу в Штаты, мы приехали к Жениному отцу и поставили его в известность о существовании дочери.
– А он?
– Он, конечно, сначала послал нас подальше.
Тетка снисходительно усмехнулась.
– Ничего! Обломали! Привезли Женин тест на ДНК, предложили ее папочке сверить его с собственным. Тот проверил и выпал в осадок.
– Обрадовался? – спросила я с надеждой.