– Поговорим потом, – сказала я наконец. – Здесь, действительно, не безопасно.
Оттолкнула родственника в сторону и решительно поднялась со скамейки. Дядюшка словно ожидал этого движения: обхватил меня и крепко прижал к себе.
Я молча отодрала от себя его липкие руки.
– Потом, – сказала я. – Не здесь.
Он страстно задышал прямо мне в лицо. Господи, неужели мужчинам все равно, кого целовать?.. Неужели им не противно?..
Я не додумала, отпихнула родственника и выскочила наружу.
– Запомни, мы не виделись! – тихо воскликнул дядюшка мне вслед.
Я не ответила. Меня душило отвращение.
Я неслась к дому, не разбирая дороги, и перед самым входом столкнулась с тетушкой.
– Женя!
Я затормозила, глядя в пол. Нельзя смотреть ей в глаза, она немедленно обо всем догадается. Жаль, что я не умею притворяться.
– Женя! – повторила тетушка и взялась двумя пальцами за мой подбородок.
Задрала его, заглянула мне в глаза.
– Что происходит?
Господи, помоги!
– А ты не знаешь? – крикнула я со злостью. – Не знаешь, да?! Заперла меня тут, как в тюрьме, и спрашиваешь, что происходит?!
– Тихо, тихо!
– Не буду тихо! – взвизгнула я. – Я гулять хочу! Слышишь? В город хочу! Осточертела эта комната! И этот дом тоже осточертел!
Похоже, мне удалось завести себя до нужной кондиции. Главное – начать, дальше легче.
– У меня уже пальцы судорогой сводит! – рыдала я. – Не могу больше! Не могу!
– Женя…
Тетушка сжала мою кисть холодными сухими пальцами. Сверкнули драгоценные камни в дорогой оправе.
– Я понимаю, – сказала она почти сочувственно. – Но нужно постараться. Потерпи еще немного.
Она подумала и добавила:
– Пожалуйста…
Я всхлипнула и вытерла слезы, ручьем бежавшие из глаз. Это были слезы облегчения, но, к счастью, тетушка об этом не догадалась.
Она достала из кармана носовой платок и вытерла мое лицо.
– Ты завтракала?
Я молча потрясла головой.
– Нужно есть.
Я всхлипнула.
– Я попрошу Надю приготовить тебе что-нибудь вкусненькое. Да?
Я снова всхлипнула.
– Что ты любишь?
– Все равно, – ответила я невнятно.
– Хорошо, я сама придумаю. А ты пока пойди к себе, умойся, и приведи себя в порядок. Позавтракаешь – и за работу, да?
Я всхлипнула в последний раз. Вытерла ладонью мокрые щеки и угрюмо кивнула.
– Вот и умница! – расцвела тетушка. – Погуляла, позавтракала, можно и делом заняться. Кстати, ты Юрия Васильевича не видела?
Я отрицательно качнула головой.
– Интересно, где он, – пробормотала тетушка. И добавила в полный голос.
– Иди, иди… У тебя тушь поплыла.
Я, не поднимая глаз, взбежала по лестнице вверх, ворвалась в свою комнату и захлопнула дверь. Привалилась к ней спиной, и несколько минут стояла неподвижно, пытаясь собрать мысли.
Что происходит? Что за странные игры затеял мой дядюшка? Это шанс на мое спасение или паутина, которую они сплели вместе с тетей Леной?
Что мне делать?
Я оторвалась от двери и побрела в ванную. Хорошенько умылась, намазала лицо кремом и вернулась в комнату.
Нужно все обдумать. Жаль, что у меня так мало информации. Придется пока играть по правилам, установленным не мной. Впрочем…
Я направилась к журнальному столу и уселась в кресло.
Впрочем, у меня появилось нечто лучшее, чем информация. У меня появилась надежда на спасение. Маленькая, призрачная, возможно обманчивая, но все-таки надежда!
Дверь открылась, Рита просунула в нее свою ехидную мордочку.