Дядюшка воровато оглядел коридор. Вошел в комнату и плотно прикрыл дверь.
– Как ты? – спросил он с фальшивым участием.
– Прекрасно! – ответила я.
– Ты вчера сознание потеряла, – проинформировал меня любящий родственник.
– Я догадалась.
– Это последствия твоей болезни, – заявил дядюшка.
– Вы думаете?
Он сделал еще один шаг ко мне.
– Я завтра улетаю….
– Счастливого пути, – пожелала я и стала смотреть в окно. Смотреть на дядюшку было ужасно противно.
– Это все, что ты хочешь мне сказать?
Я отвернулась от окна и посмотрела на дядю. Он быстро отвел взгляд.
– Это… в сливном бачке в ванной, – прошептал он.
Я молчала.
– Ты слышишь?
– Слышу, – ответила я безразлично.
– Ты сделаешь?
Я снова посмотрела в лицо родственнику.
– Вам ее совсем не жаль? – спросила я, не понижая голоса. – Она ведь вас любит!
На мгновенье дядюшка смутился. Какое-то нормальное человеческое чувство проглянуло в его глазах: стыд, смешанный с раскаянием. Но только на мгновение. Через минуту на меня смотрел оборотень из фильма ужасов.
– Себя пожалей, – сказал он негромко. – Помрешь ведь…
– Не помру, – ответила я. – Просто все расскажу душеприказчикам на дне рождения. Они ведь заинтересованы в том, чтобы получить эти деньги. Так что они мне помогут…
– Говоришь по-английски? – перебил меня дядюшка.
Я растерялась.
– Нет… А при чем тут…
– Притом, что они не знают ни одного русского слова, – жестко ответил дядюшка.
– Как? – растерялась я еще больше.
– Так! – повысил голос дядя.
Но тут же спохватился и продолжал шепотом.
– Так! Душеприказчики – иностранцы!
– А переводчик у них есть? – спросила я нерешительно.
– Есть, – ответил дядюшка с плотоядной усмешкой. – Его Лена кормит из собственных рук. Все предусмотрено, не суетись. Даже твой бунт. Переведут то, что посчитают нужным.
Я молча взялась руками за горячие щеки.
– В общем, я тебя предупредил, – сказал дядя. – Дальше – как знаешь. Вернусь через две недели. Если все сделаешь, как надо, – будешь всю жизнь как сыр в масле кататься. Если нет…
И он пожал плечами, как бы сожалея о моей глупости.
Действительно, что тут еще можно сказать?
– Возьми себя в руки, – приказал дядюшка. – Вариантов немного: или тебя убьют, или…
Он снова не договорил. Развернулся и покинул мою комнату.
А я немного постояла у окна, потом пошла в ванную и открутила шариковую головку спусковой ручки бачка. Приподняла крышку. В воде плавал небольшой флакончик, кажущийся пустым. Но я знала, что он наполнен. И знала чем.
Я бесшумно опустила крышку на место и завинтила шариковую головку.
– Не трусь, – снова шепнул в ухо Мефистофель. – Никто ничего не узнает. А если узнает… Ну и что? У тебя будет столько денег, что ты сможешь выбраться из любой неприятности!
Я снова зажала уши, и Мефистофель убрался. Но убрался неторопливо, заронив в мою душу ядовитые семена.
Может, и вправду?..
Я не додумала. Села на край ванны и тихо заплакала, спрятав лицо в ладонях.
Весь день я провела в своей комнате. Лежала на кровати, раздумывала над нелегким положением, в котором оказалась. Вчерашняя эйфория обернулась горьким похмельем.
Попробуем подсчитать свои резервы. Резервы сомнительные.
Во-первых, человек по имени Виктор, которого я почти не знаю. Предположим, что он действительно готов мне помочь. Что он может сделать?
Рассказать ему всю свою историю от начала до конца? Тогда он автоматически попадает под удар. Тетушка и колебаться не станет, размажет его по стенке вместе со мной. Имею я право вовлекать человека в такую авантюру?
Нет. Конечно, нет.