— Это я виноват. Если бы не приборы, мы бы до сего времени шлепали монеты. Ты не стесняйся Саша наливай. Я у тебя в большом долгу. Обещаю буду поддерживать все время. Если что, не сомневайся, все сделаю.
— А где Измаил?
— Здесь, где ему быть.
— Как здесь? Я его не видел.
— Его тогда так и не поймали, потом я его нашел и перетащил сюда. Года два уже здесь работает. Ты с ним встретишься, когда выйдешь на свободу. Да ты пей Саша, пей.
Мы распили всю бутылку и я с хорошим настроением пошел в камеры изолятора.
Меня действительно, на следующий день отпустили из изолятора, выдав паспорт и деньги, и я пошел искать адрес, переданный мне Владимир Руслановичем
.
Дверь открыла молоденькая девушка с испуганным личиком. Ее кудряшки нервно вздрагивали на чистой коже лба. Она была очень пропорционально сложена и длинная шея поддерживала голову с челкой и стянутыми волосами в кичку.
— Вам кого?
— Мне сказали, что здесь свободная комната.
— Кто сказал?
— В милиции.
Она поежилась.
— Вы русский.
— Да.
— Это уже легче. Мама, — крикнула она в коридор. — Здесь новый жилец пришел. Слава богу, русский.
Вышла полная женщина, протирая руки полотенцем.
— Антонина Павловна. — представилась она, протягивая руку.
— Александр Максимович.
— А это Галя, моя дочка. Галочка покажи комнату.
Кичка вздрогнула и повернулась ко мне. Головка стала удаляться.
— Идемте, — раздался голос в коридоре.
Комната имела полужилой вид. Стол, шкаф, буфет, кровать и четыре стула.
— Вы не курите? Хорошо. А то прежний хозяин смолил, аж стены закопченные оставил. — А что с ним?
— Уехал в Россию.
— А вы?
— Нам некуда. Мои родители из Белоруссии, а там во время войны немцы всех родственников вырезали. Других нет.
— Ну что ж, остановлюсь здесь.
— Что у вас, вещей нет?
— Нет. Ограбили добрые люди.
— Здесь везде так. Хожу теперь только по своему району. Здесь меня все знают, а стоит только в другой попасть, того и гляди, разденут и изобьют.
— И давно такая здесь обстановка?
— А вы сами от куда свалились, что ничего не знаете?
— Из-под Александровки, Московской области.
— Там наверно тишь и благодать, а здесь, только и слышно: «Прирежем и прирежем».
— Ладно Галя, я надеюсь скоро этот бедлам кончиться.
— Хорошо бы.
Мой новый хозяин, Александр Закирович, встретил меня, как близкого родственника.
— Кто пришел? Дорогой. Ты лучший друг Владимир Руслановича, теперь ты мой друг. Русланыч просил, что ты пожелаешь, все для тебя сделать. У тебя есть желание?
— Есть. Нужна пушка с патронами. Нужна жратва. Деньги какие-нибудь.
— Фу, это все ерунда. На, — он вытащил из стола настоящий новенький кольт 38 калибра и несколько коробков патронов к нему. — Возьми. Еду и деньги получишь после работы. Хорошо. Сейчас к делу. Видишь.
Он достал из кармана сто рублевые монеты, последней чеканки монетного двора. Они были двух типов. Одни с золотым кружочком по центру, другие без.
— Как, можно сделать?
— Можно и те, и те.
— А когда будет первый выпуск, если мы тебе все дадим.
— Через 17 дней.
— По сколько можешь выпустить?
— Сколько закажешь форм. Каждая форма дает в день 430 монет.