Мы вошли в здание. Дважды сверяли нас на наличие с паспортами, наконец, мы вышли на второй этаж. Громадный, светлый коридор лежал перед нами. Слева и справа мелькали двери, чередуясь с проемами, где стояли столы с медперсоналом. Все сверкало белизной и чистотой.
— У вас две палаты, — сказал лейтенант — В женском и мужском отделении. Пойдемте, сначала в женское.
Мы подошли к комнате 222. Дежурная медсестра, в виде откормленной женщины, с выделяющимися погонами, под белым халатом, открыла ключом дверь. Появился откуда-то, худенький, низенький мужчина с всклокоченными волосами, в ослепительно белом халате.
— Доктор Журавлев, — представился он.
— Воробьев, а это Наташа.
Наталья кивнула головой.
— Я заведую онкологическим отделением и хочу вам представить ваших больных, — продолжал Журавлев, когда мы вошли в комнату.
В палате было две койки, две тумбочки и два стула, расположенных симметрично по обеим сторонам комнаты. На одной кровати сидела цыганка, закрученная в халат с длинными, волнистыми, черными волосами, рассыпанными до пояса. На другой, под одеялом лежала женщина, с красивыми чертами лица и короткой стрижкой белых волос. Врач подвел нас к лежащей женщине.
— Колесникова Зоя, — представил он ее — Заболевание матки. Вот ее снимки, а вот дело. Как себя чувствуешь Зоя?
— Ничего доктор. Только тянет внизу.
— Хорошо хоть тянет, — вмешалась в разговор цыганка — После того, как она пропустила через себя всех мужиков лагерей, у нее ломить должно.
— Заткнись с-сука, — огрызнулась Зоя — Я хоть мужиков ублажала, а ты их резала.
— А ну прекратить! — рявкнул доктор — Тебе что Лада, опять хочется в карцер.
— Нет, нет доктор. Из-за этой бляди и в карцер. Нет, нет, я сижу тихо.
— Больную Колесникову лечим лекарствами, пока успокаивающими, — как ни в чем не бывало продолжал доктор — Вот в деле перечень лекарств.
Я взял снимок и подошел к окну.
— Вот видите, — за моей спиной оказался доктор — темное пятно у таза.
— Какой размер пятна?
— Примерно, куриное, — понял меня доктор.
— Запущено.
— Конечно. Все по тюрьмам, там плохо лечат, да и нечем.
— Давайте перейдем к следующему пациенту.
— Это Иванова Лада.
Мы подошли к цыганке, которая кокетливо повела плечами.
— Пожизненное заключение. Сделана прививка препарата шесть месяцев назад. Недавно обнаружено пятно. Вот снимок, смотрите.
— Скажи проще док. Заразили сволочи. Спокойно подохнуть не дадите.
Я увидел на снимке, в костях грудной клетки, темное пятнышко.
— Пойдемте доктор, — сказал я — С делами я ознакомлюсь потом.
— До свидания молодой человек, — качнулась на кровати цыганка — Вылечите меня, тогда, клянусь, сбегу от сюда.
Мы попрощались. Наташка была белее снега и я стукнул ее в бок, чтоб она немножко отошла.
В мужском отделении, точно в такой же комнате, сидело два мужика и играли в, сделанные из хлеба белого и черного, шахматы.
— Доктор, какими судьбами? — первым откликнулся кавказец, с горбатым, немного притянутым к губе, носом — Вай, вай, какие люди пришли. А девушка какая. Доктор, возьми мое сердце, вырежь его, только дозволь ночь провести с такой красавицей.
— Успокойся Гиви. Эта девушка врач, лечить тебя будет.
— Девушка, я тебе письмо дам к своим в Тбилиси. Будешь там как королева жить. Мои братья, будут целовать каждый день подол твоего платья, а сестры мыть ноги, только за одно, помоги мне. Вылечи меня.
— Там тебя трахнут сначала его братья, потом весь клан. Это у них считается верхом благодарности, — сказал партнер Гиви, губастый, широколицый мужик.
— Зачем ты так, — обиделся Гиви — Я слово скажу, все слушаться будут.
— Гиви Цхакадзе, заболел два месяца назад. Снимки и дела здесь, — начал рассказывать доктор.
— Причину заболевания выяснили? — спросил я.
— Та же самая, что и у Лады.
Я кивнул головой.
— А это Михайленко Игнат. Его малость пришибли, лет восемь назад. На этом месте возникла опухоль. Вот. Подними Игнат руку и рубашку. Видите.
— Не Игнат, а Гнат. И не восемь лет назад, а недавно, в прошлом году.
— Ладно Гнат, я спорить с тобой не буду. Вот это все Виктор Николаевич.
— Пойдемте от сюда, — попросил я.
Мы попрощались и ушли из этой больницы-тюрьмы. На прощанье, я спросил доктора.
— Скажите, кто делал прививки?
— Я и Саша Никифоров.
— Сколько было подопытных…?
— Шесть заключенных.