- Это незаконно, - сказал он. - Разве что для производственных нужд.
- Конечно. Тем более что такой груз золота и транспортировать нелегко. Но это не помешает переправить его по воздуху - в виде оснований кресел, подлокотников, ложных переборок, липовых запчастей и прочего.
Ал Гроссино накрутил на вилку очередную порция спагетти и уставился на меня.
- Послушай, я и понятия не имею...
- Кончай нести ахинею. Ал. Когда цена на золото подскочила, они реанимировали старые шахты, и современная технология позволила выколачивать немалые прибыли. Эти компании сбывают продукцию на сторону. А поскольку контролировать их должно государство и уже явно поползли кое-какие слухи, ты-то должен быть в курсе.
- Черт возьми, Фаллон...
- Не заставляй меня углубляться в тему, а мне очень этого хочется... предупредил я.
Он молчал несколько секунд, обводя взглядом помещение. Успокоившись, он сказал:
- Провалиться тебе, Фаллон! Вечно ты нарываешься на жуликов. Это просто мелкое мошенничество.
- Так что за разборки?
Смирившись, он устало повел плечами:
- Две компании из Невады и одна из Аризоны сцепились с профсоюзами. Они начали терять продукцию еще до стадии отливок в слитки. Так что на рынке в Нью-Йорке ничего и не появилось.
- Насколько тебе известно.
- Не лови меня на слове, Фаллон.
Улыбнувшись, я промолчал, ожидая продолжения.
- Мы получили указание, - вновь заговорил Ал Гроссино, - присмотреться к ним, но пока ничего так и не засекли. Эти компании пойдут на что угодно, лишь бы платить поменьше налогов.
- Дерьмо собачье!
- Не идиотничай! Ты что, не знаешь, как федералы контролируют каждый грамм шахтного золота в этой стране?
- Сам не идиотничай! Неужели ты не знаешь, как разнятся цены официальные и черного рынка? - осадил я его.
- О'кей. То есть биржевые дельцы...
- Да оставь ты их в покое. Давай называть вещи своими именами. Кто в этом деле самые крупные шишки? Кто построил Лас-Вегас? Кто контролирует доставку наркотиков? Кто...
- Гангстеры не занимаются золотом, Фаллон, - фыркнул он. - Они слишком умны, чтобы возиться с валютой.
- Почему же в таком случае они занимаются подделкой денег? - с гнусной ухмылкой подначил я его.
Отшвырнув салфетку, он влил в себя остатки холодного чая.
- Выкладывай, что тебе надо, и катись отсюда!
- Выясни, в каких объемах компании оценивают свои потери? - сказал я.
- Зачем?
- Ты разве забыл, что я репортер?
- Трудно представить тебя в этом качестве.
- Всему свой срок. Ал. Кстати, кто такой Старик?
- Не притворяйся кретином, Фаллон. Ты служил в армии. Ты был копом. Любого, у кого есть право командовать, называют "стариком". - Он нахлобучил шляпу и кинул на стол свою долю платы, оставив меня в одиночестве.
* * *
Увидев у дверей окружной прокуратуры копа, я показал ему свою репортерскую карточку, и, пока он нес какую-то чушь, я заметил Люкаса из "Ньюс". Тогда я зачитал копу несколько абзацев из Конституции США и направился прямиком к Чарли Уоттсу, который собирался допрашивать рыдающую Марлен Питере. Чарли был в компании двух детективов и помощника окружного прокурора. Пухлую маленькую уличную бабочку, которая должна была стать женой Визгуна Вильямса, так часто таскали сюда, что все их штучки она знала наизусть и тотчас же пустила в ход самое безотказное оружие - потоки слез. Блюстители ее гражданских прав были потрясены таким беззаконием. Люкас был готов броситься на защиту бабочки, а я подумал, кто же выписал ордер на арест, да и есть он вообще у них?
Но так или иначе я, оказавшись на допросе, испытал облегчение, а мой бывший шеф сказал:
- Я так и знал, что увижу тебя. Рано или поздно.
- А если точнее?
- Рано. Конечно, ты знаешь эту леди?
- Конечно.
- В ее профессиональном качестве?
- Пока еще я ей не платил, Чарли.
Сотруднику окружной прокуратуры было чуть больше двадцати, и он сделал ошибку, открыв рот:
- Что вы тут вообще делаете, черт возьми?
- Собираюсь выкинуть тебя пинком под зад, малыш. Чисто в физическом смысле слова. И тут все стены будут вымазаны твоими соплями и кровью, если ты сам не уберешься. И прихвати с собой своих приятелей.
Чарли Уоттс расплылся в откровенной ухмылке, предвкушая дальнейшее развитие событий. Но я был прав - ордера на арест у них не имелось. Даже намека не было. Все беспрекословно поднялись, глядя на побагровевшего сотрудника прокуратуры. А Люкас, догадываясь, что будет дальше, возмущенно убрал свои записи. Подождав, пока за ними закрылась дверь, я кинул шляпу на стол и спросил:
- Как дела, Марлен?
Она больше не рыдала. Глаза у нее были сухими и испуганными. Но - не из-за копов. Кончиком языка она облизала губы, и я видел, как у нее дрожат руки.
- Пожалуйста, Фаллон...
- Ты боишься меня?
- Нет.