– Милиция уже осматривала, – поморщилась Лелька. – Ровным счетом ничего. Так, рубашки, трусы, зубная щетка. Они даже ничего не забрали. Посмотри, если хочешь. Я все сложила в чемодан.
– Ладно, сейчас посмотрю, – сказала я. – А ты не могла бы позвонить своему свояку и расспросить его, чем Захар занимался, были ли у него враги и все такое прочее?
– Я ему звонила вчера, чтобы сообщить о смерти Захара, – сказала Лелька. – Он сам ничего не понимает. Вряд ли у него удастся выведать что-либо стоящее.
– Ты все-таки попробуй, – настаивала я. – Попытка – не пытка.
В вещах Захара действительно не оказалось ничего необычного. Никаких записок или адресов. Отсутствовала даже записная книжка. Похоже, мое расследование увяло, так и не распустившись. Взгрустнув, я присела на кровать, и тут мой взгляд упал на предмет особой Лелькиной гордости – здоровенную подставку для зонтиков в виде слоновьей ноги. Эту экзотическую вещицу несколько лет назад ей привез из Африки ее давний воздыхатель, и Лелька поставила слоновью ногу рядом с письменным столом, приспособив ее в качестве мусорного ведра для ненужных бумаг.
Вовремя вспомнив, что в мусоре, как правило, отыскиваются исключительно важные улики, я высыпала содержимое слоновьей ноги на ковер и вдохновенно принялась разбирать мятые бумажки. Почти все они были исписаны стремительным Лелькиным почерком и представляли собой какие-то сложные математические расчеты. А вот и обрывок с другим почерком. Посмотрим, что там.
«Химические доб… Прицельная да… Предельная… Емкость лег… Сменные ст…», – прочитала я.
В уме у меня забрезжила догадка. Если она окажется верной, то тут может возникнуть и мотив, причем очень даже серьезный.
Захар приехал из Ижевска, где находится знаменитый оружейный завод, а в обнаруженном отрывке, похоже, приводятся характеристики какого-то оружия.
Я принялась лихорадочно разбирать бумажки, отыскивая обрывки с четким, слегка наклоненным влево почерком. Отыскав все, которые были, я сложила их вместе и смогла прочитать весь текст целиком:
«Химические добавки в патроны, увеличивающие дальность стрельбы.
Прицельная дальность – 3800 м. Предельная дальность полета пули – 6500м. Ёмкость легкого магазина – 70, стального – 90 патронов.
Вес автомата с легким магазином – 2,1 кг.
Сменные стволы.
Глубина пробивания кирпичной кладки со ста метров пулей со стальным наконечником – 35 см». На листке было несколько помарок, и у меня создалось впечатление, что Захар именно поэтому его и выбросил. Было похоже на то, что он готовил документацию на какой-то вид оружия.
В свое время я из любопытства просмотрела несколько справочников по огнестрельному оружию, сравнивая наши и зарубежные модели. Конечно, точных характеристик разных моделей автоматов я припомнить не могла, но и без того было очевидно, что автомат, весящий всего 2,1 кг, с подобными данными, если он действительно существовал, должен был произвести фурор на рынке оружия.
– В мусоре копаешься? – спросила появившаяся на пороге Лелька. – Ну как, нашла что-нибудь?
– Кажется, да, – ответила я. – Посмотри на этот листок. Как ты думаешь, это писал Захар?
Лелька с интересом взглянула на сложенные вместе обрывки.
– Должно быть, он. Почерк точно не мужа, кроме Захара у нас никто на днях не гостил, а мусор я три дня назад выбрасывала. Кроме того, тут речь идет об оружии, значит, точно его. Мне только что свояк по телефону много интересного порассказал.
– Ну так что ж ты молчишь! – подскочила я. – Что ты выяснила?
Как оказалось, свояк, узнав вчера от Лельки, что Захара убили, обзвонил его близких друзей – Кольку, Гошу и Тимоху, и они все вместе отправились в пивную «Вареный рак», чтобы помянуть безвременно покинувшего этот бренный мир приятеля.
– Гения в последний путь провожаем! Какой талант, гады, приморили! – прослезился Колька после шестой кружки пива.
– Еще не провожаем, – возразил Тимо-ха. – Вот хоронить будем, тогда и проводим.
– Все равно, – смахнул слезу Колька. – И главное – в какой момент! Только человеку счастье улыбнулось!
– Какое это счастье? – заинтересовался свояк.
Колька округлил глаза.
– Деньжищи! – свистящим шепотом поведал он. – Ух, какие деньжищи! Только Захар об этом никому не велел говорить. Да теперь уж все равно, говори не говори. А ведь обещал и мне деньжат подкинуть, чтобы баньку на даче срубить. И что? Ни Захарки, ни баньки, и даже раков вареных нет, чтобы закусить.
Колька обреченно повесил голову.
– Да ты таранкой заешь, – сочувственно сунул ему сухую рыбешку Гоша. – Мне Захар тоже на что-то такое намекал. Говорил: «Вот деньгами разживусь – новое ружье тебе подарю». Хороший был человек.
В общем, из всех разговоров, свояк извлек следующую информацию, впрочем, кое-что было известно и ему самому.
До перестройки Захар работал на ижевском оружейном заводе и вечно носился с идеей изобрести самый потрясающий в мире автомат, такой, чтоб заткнуть за пояс самого Калашникова. Руководство и коллеги относились к этой мечте весьма скептически, рацпредложения Захара увязали в бюрократической волоките, а сам он работал в сборочном цеху без всякой надежды на продвижение по службе. Несколько лет назад, когда рабочим завода вместо денег стали платить зарплату чехлами и футлярами для охотничьих ружей, Захар ушел с завода, завел на дачном участке небольшую пасеку, начал продавать мед, и ему вполне хватало на жизнь. Всю свою нерастраченную энергию Захар направил на изобретение сверхоружия.
Необходимые ему детали он, за соответствующее количество водки, вытачивал с помощью старых друзей на оружейном заводе. Компоненты для патронов тоже доставались оттуда, и в конце концов под большим секретом Захар продемонстрировал Кольке свой новый автомат. Колька, как и большинство жителей Ижевска, разбиравшийся в оружии, немедленно оценил выдающиеся качества изобретения Захара. Помимо почти невероятных для оружия такого веса и класса боевых характеристик, автомат мог стрелять из-под воды и даже в том случае, если его ствол был забит землей или песком.
Прямо в лесу, вдосталь настрелявшись, Захар и Колька обмыли новинку, и Колька поинтересовался, что Захар собирается делать с изобретенным им оружием.
– Продам, – сказал Захар. – И продам очень дорого.
– Куда? – усмехнулся Колька. – На завод?
– Я что, спятил, по-твоему? – возмутился Захар. – Все русские изобретатели беднее церковных крыс. А сейчас вообще кранты. Изобрети я хоть новый истребитель-невидимку, все равно в конце концов без штанов ходить буду. Ну уж нет, за свой автомат я возьму настоящую цену.
– Кому же ты его продашь? – спросил патриотичный Колька. – Неужто проклятым капиталистам?
– А хоть Ирландской республиканской армии, – хмуро ответил Захар. – Пусть себе католиков отстреливают.
– Кажется, они отстреливают протестантов, – усомнился Колька.
– Может, и протестантов, хрен их разберет, – отмахнулся Захар. – Главное, русских они не трогают.
– А как же ты до этих ирландцев-то доберешься? – удивился Колька. – У тебя ведь даже загранпаспорта нет. Да и денег на билет не наскребешь.
– Про ирландцев я так, для примера, сказал, – объяснил Захар. – Есть у меня один знакомый из Москвы. Он и пообещал меня вывести на нужных людей. Скоро ко мне один тип приедет, чтобы посмотреть оружие в действии.
– А что за тип? – спросил Колька. – Наш или импортный?
– Да вроде импортный, – ответил Захар. – Только, смотри у меня, держи рот на замке. Даже спьяну об этом не вякни.
– Положись на меня, кореш! Могила! – торжественно поднес палец к губам Колька.
Лелькин пересказ разговора со свояком окончательно убедил меня в том, что догадка об оружии оказалась верной.
– А ты не обратила внимание, было у Захара с собой что-либо, напоминающее автомат? – спросила я.
– Нет, – покачала головой Лелька. – В этом я точно уверена. У него и был-то один этот чемодан, да и тот он при мне распаковывал. Автомат все-таки не пуговица, его не так легко спрятать.