– Ты ведь именно это хотела сделать, – сказал колумбиец. – Поэтому ты так легко согласилась пойти со мной в спальню.
Про себя я была вынуждена признать, что интуиция у него действительно работает.
– Оно не заряжено, – соврала я.
– Заряжено, – улыбнулся Луис. – Прошлой ночью ты оставила патроны на туалетном столике. Теперь их там нет.
– Может, и заряжено, – с неохотой согласилась я. – И что ты теперь собираешься делать?
– А как ты думаешь?
– Убить меня?
– Не угадала.
– Мы что, всю ночь будем играть в «Угадайку»? – недовольно поморщилась я, прикидывая, имеет ли смысл запустить в колумбийца настольной лампой. Смысла не было, но идея мне нравилась.
– Не надо. Такую красивую лампу испортишь, – покачал головой он.
– Ты что, телепат? – поразилась я.
– Тебя выдают идеомоторные движения глаз, рук и лица, – усмехнулся Луис. – Ты же сама об этом пишешь, так что нечего удивляться.
– Ну и зрение у тебя, – восхитилась я. – А я вот со своей близорукостью никаких идеомоторных движений не замечаю. Долго еще ты собираешься в меня целиться?
Колумбиец взглянул на часы.
– Еще двадцать восемь секунд, – с невинным видом сказал он.
– А что потом? – забеспокоилась я. – Выстрелишь?
Луис расхохотался.
– Потом я отдам тебе ружье, – объяснил он.
– Что? – опешила я.
– Отдам тебе ружье, – повторил Луис.
– Зачем?
– Как зачем? Ты же сама хотела уложить меня в постель, а затем схватить ружье, прицелиться в меня и допросить. Я, как джентльмен, решил сам слазить под кровать и подать тебе оружие. Только не забудь снять его с предохранителя. Помнишь, какая кнопка?
Аккуратно развернув ружье стволом к себе, колумбиец протянул мне его.
Я нерешительно взяла ружье за приклад.
– До чего же оно тяжелое, – недовольно пожаловалась я.
– Ну давай, допрашивай, – подбодрил меня Луис.
– Ты псих, – сказала я.
– Просто мне любопытно посмотреть, как ты будешь это делать, – усмехнулся он. – Держу пари, что ты еще ни разу никого не допрашивала.
– Ошибаешься, – хмуро сказала я. – Не далее, как неделю назад я пыталась выяснить у Мелей, куда делся вареный коровий язык, который я на десять минут оставила на кухонном столе.
– Ну и как? – поинтересовался колумбиец.
– Она намекала, что это проделки кота, – объяснила я, – но я ей не поверила.
– Я бы тоже не поверил, – согласился Луис. – Давай начинай.
– Что начинать?
– Как что? Допрос!
– Иди к черту, – сказала я, протягивая ему ружье. – Засунь эту штуку обратно под кровать, только сначала вытащи патрон из ствола, а то я боюсь, что оно нечаянно выстрелит. Я устала и хочу спать. Допрошу тебя в другой раз.
Сделав то, что я просила, колумбиец забрался на кровать и улегся рядом со мной.
– Ты должна верить мне. Я действительно не убийца, – сказал он.
– Хорошо бы это оказалось правдой, – зевнула я. – Мне не нравится разочаровываться в людях. Я так устала, что глаза слипаются.
Луис обнял меня и поцеловал.
– Спи, – прошептал он. – Завтра поговорим.
Сквозь сон я услышала осторожные шаги. Я вздрогнула и открыла глаза. Мне повсюду мерещились убийцы. Возможно, я была недалеко от истины, поскольку в комнату вошел Луис. В руках он держал поднос с завтраком. За ним, задрав вверх нос, как лунатик, брела Мелей. Она старательно принюхивалась к запахам, распространяющимся с подноса, видимо, в душе надеясь, что все это для нее.
– Завтрак в постель, – улыбаясь, сказал колумбиец.
– Ты всегда так обращаешься с женщинами? – поинтересовалась я.
– Только с любимыми, – ответил Луис. Я вздохнула.
– Ты такой милый, что еще немного, и я смирюсь с твоей профессией киллера, – сказала я. – В конце концов, кто-то должен выполнять грязную работу, особенно если за нее хорошо платят.
Колумбиец аккуратно поставил поднос на кровать и примостился рядом со мной. Мелей тут же нахально втиснулась между нами.
– Я не киллер. Я полицейский, – сказал он. От удивления я чуть не пролила апельсиновый сок.
– Ты полицейский? – повторила я. – Вот уж в это я точно ни за что не поверю.
– Почему? – удивился Луис. – Я больше похож на бизнесмена?