– Это не важно. Вас интересует документация на автомат принципиально новой конструкции, обладающий уникальными боевыми качествами?
Некоторое время в трубке царило молчание.
– Интересует, – сказал наконец Клаудио. Я повесила трубку и набрала номер клуба «Кайпиринья».
– Хосе Муньоса, пожалуйста, – сказала я секретарше. – Это снова Захар Ильин.
– Почему вы повесили трубку? – спросил управляющий.
То, что он перешел на «вы», меня порадовало. Это была пусть маленькая, но победа.
– Я не люблю, когда со мной грубо разговаривают, – ответила я. – У меня к вам деловое предложение, а вы обращаетесь со мной, как с коммивояжером, который пытается всучить вам миниатюрный пылесос для чистки ушей.
– Я готов купить то, что вы предлагаете, – сказал Муньос. – Каковы ваши условия?
– Мне кажется, что было бы лучше обсудить их при личной встрече.
– Совершенно с вами согласен. Может быть, вы подъедете ко мне в клуб?
– Нет, – возразила я. – Мы встретимся сегодня в восемь часов вечера в ресторане «Харакири».
– Почему вы выбрали именно этот ресторан? – Голос Муньоса звучал напряженно.
– Японская кухня нынче в моде, – сказала я. – Кроме того, там есть уютный кабинет, в котором нам никто не помешает. Так вы согласны?
– Согласен, – немного помешкав, сказал управляющий.
– Отлично. Подойдите к любой официантке и попросите провести вас в «кабинет девяти Будд». Скажете, что у вас там назначена встреча.
– Я приду.
– Кстати, у вас есть мобильный телефон?
– Естественно. А что?
– Дайте мне на всякий случай его номер. Да, и еще одно. На встречу вы должны прийти совершенно один и без оружия.
– Я вообще не ношу оружия, – сказал Хосе.
Он продиктовал мне номер своего мобильного телефона, и мы расстались. Затем я позвонила Иррибаррену.
– Нас разъединили. Видимо, какие-то проблемы на линии, – сказала я.
– Это бывает. Кажется, вы что-то упоминали об автомате? – напомнил террорист.
– Я ищу покупателя на него.
– Я готов обсудить условия. Мы можем встретиться?
– Именно это я и хотел предложить. Вы можете подойти сегодня в восемь вечера в ресторан «Харакири»?
– Это новый японский ресторан? Кажется, у метро «Смоленская»? – уточнил Иррибаррен.
– Совершенно верно. Единственное условие – вы должны прийти один и без оружия.
– Мне не нужно оружие, – сказал Клаудио.
Мне показалось, что голос его звучал угрожающе.
Как и у Муньоса, я попросила у него номер мобильного телефона, объяснила, что он должен пройти в «кабинет девяти Будд», и мы попрощались.
Вернувшись домой, я, как ненормальная, принялась рыться в шкафах и комодах. Наш дом был настоящим «цилиндром фокусника», в котором вещи появлялись и исчезали словно по мановению волшебной палочки. Учитывая устойчиво выработавшуюся у нас с бывшим мужем во времена социализма тенденцию запасать вещи и продукты питания впрок «на черный день», наш дом был забит барахлом под завязку, и я не имела ни малейшего представления, где в этом хаосе могут храниться миниатюрные камеры наблюдения, «клопы», устройства для дистанционной записи разговоров на магнитофон и прочие чудеса техники.
К счастью, мне сопутствовала удача, и всего через сорок минут, перевернув все в доме вверх дном, почище второпях проводящего обыск гестапо, я обнаружила ящик с аппаратурой слежения под коробками с собачьим кормом.
Я перевела дух, засунула его под мышку, села в машину и, нарушая правила уличного движения, погнала свой «Фиат» к ресторану «Харакири». До встречи с Муньосом и Иррибарреном оставалось не так много времени, а мне еще надо было все подготовить.
На всякий случай в лучших шпионских традициях я припарковала машину в нескольких кварталах от ресторана.
Дверь мне открыла та же самая загримированная под гейшу китаянка в деревянных тэта и лазоревом кимоно.
– Здлявствуйте, – склонившись в приветственном поклоне, прощебетала она. – Зелае-те плинять писсю?
– Нет, спасибо, – сказала я. – Я зелаю видеть Хилосёку-сана.
– Плёходите, – улыбнулась китаянка. – Вы знаете долёгу.
– Я здаль вас! – обрадовался моему приходу Мао Шоу Пхай. – Хуэй Цзин Гунь звониль. Говолиль, за вас его холёсий длюг плосиль. Длюг моего длюга – мой длюг. Сейчас мы вам помогать, потом когда-нибудь вы нам помогать. Это ессь длюзба!
– Да, дружба – отличная вещь, – согласилась я. – Вот что мы должны сделать…
Без двадцати восемь все приготовления были закончены, китайский персонал ресторана получил необходимые инструкции, а я засела в подсобке с «дипломатом», в который были вмонтированы небольшие мониторы, на которые передавали изображения несколько тщательно спрятанных в укромных местах миниатюрных объективов. Там же находился диктофон, на который я могла записывать разговоры, ведущиеся в комнатах, напичканных «клопами». Я надела наушники и уставилась на экраны мониторов.
Клаудио Иррибаррен был пунктуален. Я догадалась, что это он, потому что Адела детально описала мне внешность Муньоса. Представитель «Сендеро луминосо» прибыл без двух минут восемь, и на традиционный вопрос китайско-японской гейши «Зелаете плинять писсю?» он ответил, что будет принимать пищу в «кабинете девяти Будд», где у него назначена встреча.
По виду Иррибаррен ничуть не напоминал террориста. К моему удивлению, у него оказались темно-русые волосы и округлое простодушное лицо деревенского дурачка, совершенно нетипичное для латиноамериканца. Однако тело террориста было сильным и мускулистым, и в его движениях угадывалась властность уверенного в себе человека.
Кланяясь в японском стиле и дробно постукивая тэта по паркету, официантка проводила его в кабинет.
Клаудио удобно устроился в кресле и закурил кубинскую сигару.
Хосе Муньос прибыл в 8.03 и с теми же церемонными поклонами был препровожден в «кабинет девяти Будд». Гейша распахнула перед ним дверь и, не входя внутрь, удалилась.
Увидев развалившегося в кресле Иррибар-рена, Муньос окаменел, и его лицо исказилось от гнева.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он. Встреча с управляющим «Кайпириньей» произвела на террориста столь же неприятное впечатление.