Луис еще некоторое время дрожал, клацая от ужаса зубами и продолжая конвульсивно стряхивать с себя воображаемых пауков. Наконец он убедился, что Луиза ему больше не угрожает, и обрел способность вновь уделять внимание окружающему миру. Этот мир ничем его не порадовал. Оскалившись в отвратительной улыбке, киллер Медельинского картеля целился в него из пистолета.
– Луиза! Дорогая! Слава богу, ты не пострадала! – воскликнул Эусебио.
Он посадил паучиху себе на предплечье и внимательно изучал ее лапки и хелицеры.
– Похоже, здесь все больные, – покачал головой Уго. – Один чокнутый арахнофил, другой чокнутый арахнофоб.
– Отведи их в сала де ритос, – сказал Басилио.
– Вы слышали? А ну пошевеливайтесь! – взмахнул пистолетом Варела.
Луис, казалось, не понимал, что происходит. Он тупо смотрел перед собой слегка расфокусированным взглядом умственно отсталого. Я подумала, что стресс от чересчур интимного общения с Луизой оказался слишком сильным для колумбийского полицейского. Меня терзало чувство вины.
– Эй ты! Я к тебе обращаюсь! – прикрикнул на него Уго.
Колумбиец не реагировал, продолжая так же тупо смотреть перед собой. Тут Уго сделал ошибку, приблизившись к нему почти вплотную. Удар Луиса был молниеносным, как бросок кобры. Пистолет вылетел из руки Варелы и, описав в свете прожекторов широкую дугу, плюхнулся в бассейн.
Скрипнув зубами от ярости, Уго нанес ответный удар. Сцепившись, как пара питбулей на ринге, противники покатились по земле.
– Какой кошмар! – пробормотала я.
Хотя мне было приятно, что мой возлюбленный неплохо владеет рукопашным боем, я боялась, что подготовленный не хуже Луиса Варела по горячке ему что-нибудь сломает или внесет нежелательные исправления в классические черты его лица.
Похоже, гайанский дипломат тоже не был поклонником боя без правил. Неожиданно он выхватил из кармана небольшой никелированный пистолет и, прежде чем я успела сообразить, что происходит, Басилио выстрелил Луису в спину.
Тело колумбийца обмякло, Уго легко отшвырнул его в сторону и, чертыхаясь, вскочил на ноги.
Я онемела от ужаса и горя. Луис был прав.
Вся моя затея с самого начала была совершенно дурацкой. Я и только я была виновата в его смерти.
С душераздирающим воплем я плюхнулась на колени около Луиса, пытаясь обнаружить у него признаки жизни.
– Сеньора Волкова, успокойтесь! – недовольно сказал дипломат. – Зачем так кричать? Я просто вкатил ему дозу снотворного. Поспит пару часов и будет как новенький. Или вы хотели, чтобы эти двое тут поубивали друг друга?
– Снотворное? – тупо переспросила я. – Ваш пистолет был заряжен капсулами со снотворным?
– Я дипломат, а не киллер, – с достоинством произнес Гандасеги. – А вот кто вы такая, нам еще предстоит выяснить.
Я нащупала сонную артерию Луиса. Пульс был нормальным и ровным. Когда колумбиец тихонько захрапел, я окончательно успокоилась, если вообще можно было успокоиться в ситуации, в которой мы оказались.
Пока я причитала над спящим Луисом, Уго успел раздеться и слазить в бассейн за пистолетом.
– Надеюсь, вас мне не придется усыплять? – обратился ко мне дипломат. – Мне бы хотелось, чтобы вы добровольно прошли со мной в сала де ритос.
– Похоже, у меня нет выбора, – пожала плечами я.
Варела, мрачно ругаясь себе под нос, оделся, вытер пистолет и засунул его за пояс брюк. Затем он взвалил Луиса на плечо, и мы направились к дому. Впереди шагал Гандасеги, за ним – я, за нами – Уго с Луисом, а замыкал шествие Эусебио с Луизой на предплечье.
Мы вошли в сала де ритос. Варела уложил Луиса на пол в уголке и сел в кресло, бросая на меня недобрые взгляды.
Басилио вежливым жестом предложил мне присесть и расположился в кресле напротив меня.
– Эусебио, разожги камин, – приказал он.
– Ничего, если я пока посажу Луизу в китайскую вазу? – спросил Чепо. – А то я боюсь, что она опять куда-нибудь убежит.
– Ладно, только делай все побыстрее, – ответил дипломат.
– А зачем разжигать камин? – удивилась я. – Сейчас такие жаркие ночи!
– С камином эта ночь покажется вам еще более жаркой, – с каким-то тайным намеком в голосе произнес Гандасеги.
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
– Это зал ритуалов, – торжественно ответил Басилио. – Но до сегодняшнего дня в нем еще ни разу не приносили человеческих жертв.
– Неужели? – тупо сказала я.
– Да-да, вы меня совершенно правильно поняли, – кивнул головой дипломат. – Я собираюсь принести вас в жертву.
– Вы сожжете меня в камине? – поинтересовалась я.
– Нет, конечно, – ответил Гандасеги. – Просто для отправления ритуала необходим сильный открытый огонь.
– Вы блефуете, – усмехнулась я. – Вы просто хотите меня напугать. Несколько минут назад вы сами сказали, что вы дипломат, а не киллер.
– Я и сейчас готов повторить то же самое, – улыбнулся Басилио. – Киллер убивает за деньги. Я в деньгах не нуждаюсь. Но в моих жилах течет кровь майя, великого народа, чья вера находила опору в человеческих жертвоприношениях. Я изучал магию и индейские ритуалы всю свою жизнь. Если я совершу человеческое жертвоприношение, я смогу вступить в контакт с душами своих великих предков.
– А зачем? – удивилась я. – Что такого особенного они могут вам сказать?
– Они откроют мне тайны, недоступные обычному человеческому сознанию, – гордо произнес дипломат.
Я с тоской посмотрела на разгорающееся в камине пламя.
– Ладно, я все поняла. А вы можете предложить мне альтернативный вариант?
– Могу, – кивнул головой Гандасеги. – Если вы прямо сейчас расскажете мне, кто вы, откуда у вас шпионская аппаратура, зачем вы следили за Иррибарреном и Муньосом и где находится документация на автомат, изобретенный Захаром Ильиным, возможно, я отложу общение с духами моих великих предков на неопределенное время.
– Все ясно, – разочарованно протянула я. – Вас, как и всех остальных, интересует изобретение Захара. Как всегда, речь идет о деньгах, хотя только что вы утверждали, что деньги вас не волнуют.
– Я делаю это во имя моей страны, – пояснил Басилио. – У меня есть кое-какие связи в арабском мире, и на миллионы, вырученные за это изобретение, я смогу выстроить десятки больниц и школ.
– Очень благородно с вашей стороны, – усмехнулась я.
– Благодарю вас, – слегка поклонился дипломат.