Появление низенького толстого человечка с негроидными чертами лица отвлекло нас от беседы.
– А вот и хозяин дома, – оповестила меня Адела. – Познакомьтесь. Басилио Атаульфо Гандасеги де Лос Сантос. Моя подруга Ирина Волкова.
Гайанский дипломат запечатлел на моей руке влажный поцелуй.
– Можете звать меня просто Бачо, – сказал он.
– Вряд ли вам захочется звать меня Ира[3], – пошутила я.
– О, вы говорите по-испански, – расцвел в улыбке дипломат.
– Мне кажется, что это самый прекрасный язык на свете, – галантно ответила я.
Некоторое время мы обменивались любезностями, а потом раздался звук гонга.
– Начинается церемония, – сказал Бачо. – Пройдите, пожалуйста, в сала де ритос[4].
Извинившись, он покинул нас, перейдя к другой группе гостей.
– А что за ритуал сейчас будет? – спросила я у Ад ел ы.
– Сегодня состоится культовая церемония кубинской святой девы Каридад дель Кобре, – объяснила подруга.
– А при чем тут святая дева? – удивилась я. – Ты вроде говорила, что здесь занимаются афро-антильской магией.
– Конечно, – подтвердила Адела. – Только ты не учитываешь, что под давлением католических миссионеров христианство тесно сплелось с языческими культами. Место языческих богов заняла дева Мария, которая может быть черной, как дева Монсеррат, прежде языческая богиня земли, или белой, как Кари-дад дель Кобре. Христианские святые стали элементами магических обрядов, и даже в культе «Кукуту» наряду с жертвоприношениями животных иногда используется христианская символика…
В зале ритуалов несколько латиноамериканцев настраивали тамтамы. Разводными ключами они подкручивали гайки, определяющие натяжение толстой железной проволоки, которая стягивала тамтамы у основания. Постукивая ладонями по барабанам, мужчины наклоняли головы, внимательно прислушиваясь к звуку.
Гости наполнили комнату. Гайанский дипломат отдал последние распоряжения и сдернул белое шелковое покрывало, закрывавшее алтарь, на котором среди белых гвоздик и роз стояла фигурка святой.
Комната стала заполняться дымом. К алтарю подошли несколько одетых в набедренные повязки латиносов с очень темной кожей. В руках они держали сковородки с тлеющими углями. Бормоча какие-то странные заклинания, слова которых я не могла разобрать, поскольку говорили они на каком-то странном диалекте, мужчины стали припадать к земле, то поднимая, то опуская сковородки.
Потом заговорили тамтамы. Песнопения становились все громче, движения танцоров со сковородками убыстрялись. В комнате становилось нестерпимо душно и жарко, от дыма мне защипало глаза.
– Тебе это действительно нравится? – с удивлением спросила я Аделу.
– Да ты что! – возмущенно ответила она. – Культ Каридад дель Кобре – это такая скукотища! То ли дело оживление мертвецов! Да я и приехала-то только для,того, чтобы наслать порчу на Чайо!
– Может, тогда выйдем в сад и подождем, пока все закончится, – предложила я. – А то у меня от дыма скоро кашель начнется.
– Пойдем, – согласилась подруга. – Все равно ничего интересного здесь не будет.
После духоты зала ритуалов воздух в саду казался божественным нектаром.
– Пойдем в беседку, – предложила Адела. – Ты ее еще не видела. Она сделана в форме индейского вигвама.
Мы медленно побрели по дорожке, наслаждаясь ночной свежестью и тишиной.
– Адела! – нарушил спокойствие сада взволнованный мужской голос.
Мы обернулись.
Стремительным шагом к нам приближался высокий блондин.
– Ну вот, – недовольно скривилась девушка. – Теперь еще и этот на мою голову. Он же только завтра должен был вернуться из командировки.
Несмотря на близорукость, я легко опознала белокурого красавца с фотографии. Живьем малахольный Бобчик производил еще более приятное впечатление.
– Откуда ты взялся? – По голосу Аделы было не похоже, что разлука оказалась для нее тяжелым испытанием. – И вообще как ты узнал, что я тут?
– Матильда сказала, – объяснил Бобчик. – Тебя не было дома, я беспокоился и стал звонить твоим подругам.
– Мог бы просто подождать, – надулась Адела. – У нас тут свои дела. Кстати, познакомься с Ириной Волковой. Я тебе рассказывала о ней.
– Очень приятно, – слегка поклонился Бобчик. – Вы меня извините, но мне необходимо поговорить с Ад слой наедине.
– Ради бога, – пожала плечами я. – Посижу пока в вигваме.
Из беседки я не могла разобрать, о чем шла речь, но по периодически поднимающемуся тону голосов и раздраженным интонациям Аделы понимала, что беседа была жаркой. Потом все стихло. Надеясь, что никто не пострадал, я выглянула в дверь и убедилась, что все в порядке. Парочка слилась в страстном непрекращающемся поцелуе, руки Бобчика и Аделы шарили по телу друг друга, забираясь под одежду, и я даже пожалела, что мое присутствие мешает им в полной мере выразить переполняющие их чувства.
Затем Адела вырвалась и подбежала ко мне.
– Извини меня, но нам надо срочно съездить в Пестяки. Тут возникло одно очень важное дело, – торопливо объяснила она.
– Да, дело действительно важное, важнее не придумаешь, – согласилась я. – А обо мне ты подумала? Я же приехала на твоей машине. Как я теперь домой вернусь?
– Об этом не беспокойся. Я поеду на машине Бобчика, а ты можешь забрать мой «Мерседес».
– Ну да, и ехать в Москву на чужой машине, без очков, доверенности и документов. Придумай что-нибудь еще.
Адела задумчиво наморщила нос.
– У меня есть блестящая идея! – щелкнув пальцами, воскликнула она. – Ты переночуешь здесь, сейчас я тебя устрою по высшему разряду, а утром мы за тобой заедем. Идет?
– А разве у меня есть выбор? – без особого энтузиазма спросила я.
Адела отвела меня в небольшую уютную комнатку в задней части дома. Постель была застелена свежими простынями, а на полках стояли книги на английском и испанском языках.
– Я всегда здесь ночую, – сказала подруга. – Повесишь на ручку табличку «Занято», на всякий случай запрешься изнутри, и никто тебя не побеспокоит. А утром я тебе позвоню.
Чмокнув меня на прощание в щечку, она упорхнула.
Приняв душ, я сняла с полки мистический триллер с интригующим названием «Фаллос Кетцалькоатля» и улеглась в постель. Книга оказалась интересной, и заснула я только под утро.
Когда проснулась, солнце уже поднялось высоко, и его лучи раскалили обращенную окнами к юго-востоку комнату почти до уровня сауны.