- Может, стопочку? - предложил Каменцев. - В честь, так сказать... традиции!
- Не пью, - отрезал электрик, открывая входную дверь. Каменцев даже не успел удивиться, как вдруг из-за скрывающейся в дверном проеме спины мастера в квартиру вынырнули, жутко и ирреально утверждаясь в узком пространстве коридора, заполоняя его статью расправляемых широких плеч, трое молодцов с плоскими, решительными мордами и - р-раз! - качнулись стены, и через миг он уже очутился в гостиной, плюхнувшись от упругого тычка в грудь на диван.
- Извини, друг, - прорезал круговерть мыслей и смято-расплывающееся перед глазами пространство комнаты чей-то бесцветный голос. - Приходится, знаешь ли, идти на хитрости...
В расплывающемся фокусе возник сорокалетний мужчина с жестким лицом и безжалостно-холодными глазами.
Мужчина, одетый в длинное просторное пальто, застегнутое под ворот, пододвинув стул, уселся напротив Каменцева. Трое богатырей надежной стеной встали за ним. Неприступность кремня одухотворяла их мрачные физиономии.
"Мы пришли к тебе с приветом, с утюгом и с пистолетом", - пронеслось без тени юмора в голове Каменцева.
- Значит, друг, так, - произнес человек, сидящий на стуле. - Как ты, наверное, понял, мы - не менты, дыши ровно, через нос. Ситуацию твою горестную постигаем. И - попытаемся тебе помочь. - В голосе его отчетливо прослеживались хамоватые интонации, свойственные свежевылупившимся хозяевам жизни.
- Каким же образом попытаетесь? - выдохнул Каменцев, обретая наконец способность к словоречению и вообще к мыслительному процессу.
- Ты должен денег людям, - сказал собеседник уныло. - Так или нет?
- Должен, - торопливо согласился Каменцев. - Но тут не моя вина, тут... дичайшее недоразумение...
Незнакомец успокаивающим жестом выставил вперед себя широкую, сильную ладонь.
- Позволь, я изложу тебе твое же мнение о случившемся, - произнес веско. - Итак. Ты - пьяный хулиган, попадаешь в тюрьму за реально совершенное преступление. Воспользовавшись данным прискорбным фактом, твои недобросовестные подчиненные и партнеры подвергают руководимую тобой фирму всяческому разграблению. Результат: куча озлобленных кредиторов. Теперь - вывод. Он заключается в неоригинальном вопросе: кто виноват? Я правильно излагаю?
- В общем, да...
- И в общем, и в частностях. Копаем дальше. Сел ты в темницу благодаря собственной глупости. Благодаря иной глупости, но опять-таки лично тебе принадлежащей, набрал в свою команду людей нечестных и алчных. С этими мерзавцами мы, конечно, попробуем разобраться, но самый главный крайний - все равно - ты!
- Не буду спорить, - с внезапной холодной ожесточенностью, охватившей его, произнес Каменцев. - Но у меня нет денег. Хотите - убейте...
- Не хотим, - решительно произнес собеседник. - Зачем? Крайняя мера последняя мера. Лучше поговорим о долге. Его общая сумма составляет шестьдесят тысяч долларов...
- Сколько?! - протянул Каменцев возмущенно.
- Вот... - Человек протянул ему лист бумаги, поданный одним из мордоворотов. - Полная калькуляция. С процентами, с неустойками...
Каменцев, мельком посмотрев на цифры, отложил бумагу в сторону. Спорить было бесполезно. Но причину появления в квартире бандитов он уяснил: в списке фигурировала фамилия Крохина - единственного, кто знал о Надежде.
Вот кто дал наводку!
- Значит, "спасибо" за ваш визит я должен сказать Володе, - пробормотал он.
- А в чем, интересно, Володя виноват? - спросил собеседник. - Несчастный мытарь, бьющийся за выживание... Ему каждый доллар - как капля валокордина для нищего пенсионера-сердечника. А ты его сразу на четырнадцать тысяч наказал! Там в каждой тысяче - год его жизни! Естественно, человек огорчился. Он ведь эти деньги заработал своим горбом, безо всяких там анекдотов...
- Короче, ваши предложения, - равнодушно произнес Каменцев.
- Предложение такое: деньги должникам платим мы, а ты их отрабатываешь. Спросишь - как?
-Да вы и сами скажете...
- Это верно... - Бандит позволил себе снисходительную усмешечку. Первый долг возвращается Володе. Четырнадцать тысяч плюс проценты .-Утешу: данная сумма отрабатывается быстро. Сегодня ты с пятью молодыми и бодрыми ребятами едешь в Сибирь. Там облачаешься в форму капитана нашей измочаленной армии, благо стрижка у тебя военная, ребята - в форму солдатиков, и, усевшись в одну из трех грузовых машин, следуете всем коллективом из Сибири обратно в столицу. Ты выступаешь в качестве ответственного офицера.
- А в машине - ворованные боеприпасы, - сказал Каменцев.
- Нетрудно догадаться, - подтвердил бандит.
- Каков риск спалиться?
- Небольшой, но есть...
- ГАИ, ВАИ - это имеется в виду?
- Совершенно верно.
- И какие действия в случае...
- Ну, определенно не такие, какие были предприняты тобой некоторое время назад... Имею в виду разоружение патрульных... Полумерами здесь не обойдешься. Менты, заподозри они чего, ликвидируются, а далее - либо движение продолжается, либо - грузовики взлетают в небеса, а наша команда пускается в рассыпную. Детали тебе разъяснят, главное сейчас - твое принципиальное согла...
- Главное сейчас, - перебил Каменцев, - договориться о всех видах моих работ и услуг. Чужой кровью я свои долги покрывать не намерен. Такой уж я чистоплюй. И попрошу говорить мне "вы".
- Я понял. - Бандит встал со стула. - Твердо обещаю: ни к каким силовым акциям лично вы на всем протяжении своей будущей биографии наемного труженика отношения иметь не будете. Чем гарантируется такое обещание? Простыми соображениями. В такого рода делах на вас может положиться лишь идиот. Вы в них - профан и неумеха. А у меня и без того достаточно кадров, которые влепят кому надо пулю в лоб не просто умело, но и с удовольствием. Ну-с, пишите записочку Наде... - Подал Каменцеву чистый лист. - Так, мол, и так, дорогая, срочно покидаю тебя на недельку, еду в Питер, скажем, за надежными документиками, обязательно позвоню. Ключи беру с собой. Ключи-то есть?
- Есть, - отозвался Каменцев враждебно.
- Тогда собирайся, милый. Через три часа - самолет...
- А паспорт? Нужен же паспорт...
- Открою секрет: самолет военный... А у военнослужащих паспортов нет. Военный же билет тебе организуем, это - как "здрасьте". Еще вопросы?..
- Вы ничего не сказали о необходимости соблюдения мной правил примерного поведения.
- Хотите окончательно допортить себе настроение? Как будет угодно... Бежать вам некуда. И не к кому. Все вероятные финты закончатся тюрьмой. А в тюрьме закончат вас. Это - закон. Поскольку теперь вы - в команде. И финт - уже не финт, а предательство. Поверьте, мне неприятно говорить вам все эти слова, но в вашем случае приемлем лишь один метод - грубый шантаж.
- Знаете - что? - грустно сказал Каменцев. - Мне жалко вас... Честное слово - жалко! Обреченное на погибель существо... Пыжащееся в гнусностях ради сытости своей оболочки. А за оболочкой - вакуум.
- Почему - вакуум? - удивился собеседник. - Там скорбь... О загубленной душе. И ничуть тебе меня не жалко, скотина ты лживая... Ненависть твоя беспомощная и трусливая - в тебе скулит... Проходили!
СЕНЧУК
В среду, как было условлено, Сенчука принял большой начальник Росморфлота Иван Алексеевич.
Войдя в министерский кабинет, Сенчук, бегло оглядев новенькие, закупленные явно с недавних прибылей, лакированные столы с телефонами и дутые кожаные кресла, поймал себя на той мысли, что ничуть не завидует холеному бюрократу со всей его властью, персональной машиной и социальной значимостью. Да и разве можно было назвать жизнью высиживание в казенных стенах, бесконечные совещания, звонки, монотонную вереницу дней, наградой за преодоление которых служили лишь сомнительные по нынешним временам номенклатурные привилегии и краткий отпуск на каком-нибудь турецком побережье в ячейке отеля с видом на куцый курортный пляж.
Правда, сидя в этаком ослепительном кабинетике, можно было изрядно подзаработать, но разве сумеет распорядиться большими деньгами пропитанный желчью чинуша так, как способен настоящий мужчина? Купит себе шпак машину с удобным для выращенного геморроя кожаным или бархатным сиденьем, оснащенным подогревом, построит дачку, приобретет барахла, и на том фантазия его иссякнет.
И так - до пенсии. До костыля и возможности поглощать лишь овсяную кашку. А какой смысл, спрашивается, лелеять плоть, способную переваривать лишь пресную кашку? Для того, чтобы подготовиться к тяготам грядущего бестелесного существования? Так начать приноравливаться к нему можно и на месте прибытия в вечность, коли уж она так и так суждена! Избегнув безрадостных тренировок и упущений радостей!